Но следующей ночью в Громе вспыхнул еще один мятеж.
Накануне правительство республики покинуло Пентакль и перебралось на юго-восток столицы, в Малый инженерный замок, расположенный в том месте, где в реку Громкую впадала небольшая речушка Ленивка. Попасть в замок из города можно было, только перебравшись через обе реки.
Заседание правительства, где решались самые острые вопросы ближайших дней, шло до поздней ночи, после чего трое участников заседания разъехались, а четверо, включая генерала Раса и адмирала Чака, остались ночевать в замке. Генералу предложили роскошную спальню в центральной части замка, где стояла гигантская кровать под мрачным пыльным балдахином. Генерал ужаснулся и потребовал маленькой комнатки с простой солдатской койкой. Подходящее помещение спешно нашли в западной части замка. Под спальню президенту приспособили светелку, в которой некогда жили две златошвейки. Солдатскую кровать разыскали в подвале. Адмиралу предложили комнату, на стене которой висела картина, изображавшая морской бой. Чак был необыкновенно доволен.
План у заговорщиков был грубый, но эффективный. Они подкупили сторожей у западных ворот, которые обещали открыть эти ворота, а затем и одну из боковых дверей замка ровно в четыре часа ночи, в самую глухую пору. Сторожа Инженерного замка были люди малограмотные, политикой не интересовались, зато очень любили золото. А военный караул по оплошности адъютанта Гертика еще не был выставлен. Ничто бы не помешало заговорщикам ворваться ночью в спальню свежеиспеченного президента, убить его, а заодно перебить половину республиканского правительства. Но случилось очередное чудо, которое спасло жизнь генералу Расу и его министрам.
В тот день свободные от дежурства Арик, Галик и Валик беспечно бродили по городу. Приотстав от друзей, Валик заглянул в одну из таверн. Не успел он пробиться к стойке, как наткнулся взглядом на подозрительную парочку. Двое сидели в темном углу и старательно кутались в плащи. Один из сидящих был мучительно на кого-то похож. «Это он! – Валик вздрогнул. – Опять он! Из парка в Лабаре». В этот момент незнакомец из Лабара протянул своему визави свернутый в трубочку лист бумаги. Тот важно принял бумагу и спрятал ее куда-то в складки плаща. «Ого! – Валику стало жарко. – Что бы это значило? И что делать?»
Валик выскочил из таверны и побежал догонять друзей. Он застал их на перекрестке. Минуту назад им случайно повстречался Жорж Драная Шляпа, и они весело беседовали с ним.
– Пирожок, и ты тут? – выдохнул запыхавшийся Валик и продолжил без паузы. – Там этот… из Лабара… со шрамом… который нас… – Валик изобразил укол шпагой. – Он передал тому записку! – Валик запыхтел еще громче.
– Что? – не понял Галик. – Кому?
– Дружище, ты не можешь толком и по порядку? – спокойно произнес Арик.
– Так, – задумчиво сказал Галик, выслушав сбивчивый, но мало-мальски понятный рассказ Валика. – Надо задержать этих типов. А записку изъять. Зовем стражу. – Галик оглянулся в поисках солдат.
– Ну нет, – Арик придержал его рукой. – Так не делается. Вдруг это заговор?
– И что? – нетерпеливо спросил Галик.
– Оборвем концы. Брать их сейчас нельзя. А вот проследить за ними нужно.
– А записка?
– Записка? – Арик выразительно посмотрел на Пирожка.
– Это идея! – Галик схватил Жоржа-Странника за руку. – Дружок, кто, если не ты?
– Ах, на что вы меня толкаете! – лукаво сверкнул глазами старшина городского ополчения и не спеша зашагал в сторону таверны.
Минут через семь он принес скрученную в трубочку записку.
Галик жадно вырвал ее у него из рук. Развернул дрожащими руками.
Все четверо недоуменно уставились на единственную строчку, состоящую из отдельных печатных кривоватых букв, как будто писал не слишком грамотный человек:
ч р я р ф э л х т ю а ю в р з х в л а х г в а р
– Ну и что это значит? – спросил Пирожок.
– Пока не знаю, – ответил Арик.
– Черфь ел хтюрю, а я в розах, а в лахмотьях гвардейцы, – предположил Валик.
– Сам ты червь-хтюрю, – передразнил Галик. – В розы ему захотелось!
– Как пишутся лохмотья, а, Валик? – нежно спросил Арик.
– Не червь, а чрярф, – поправил их старшина Жорж.
– Это мы и сами видим, – пробурчал Галик.
– Пирожок, как тебе это удалось? – поинтересовался Валик.
– Что?
– Что, что… Достать эту дурацкую бумаженцию.
Жорж-Странник лишь улыбнулся.
– Я поставил им четыре пинты пива. Теперь я у них лучший друг. В честь такого события мы обнимались и даже целовались.
– Вот теперь понятно, – сказал Валик.
– И они не заподозрили? – спросил Арик.
– Меня?! – Честные глаза Жоржа сделались размером с блюдца. – Разве можно меня заподозрить в чем-то?
– Лах-Гвар… Похоже на имя, – пробормотал Галик.
– Да нет, едва ли, – возразил Арик. – Чряр-гвар, чряр-гвар… Откуда мне это знакомо? Нет, тут, видимо, другой принцип… Уж больно много здесь этих «эр».
– Взять его за шкирку, да башкой об стену, – бухнул Валик. – Сразу сознается.
– А если он сам шифра не знает? – сверкнул на него глазами Галик.
– Тогда второго! – Валик грозно поднял кулак.
– А если и второй не знает? Если он просто почтальон?
– Ух ты! – растерялся Валик. – Тогда не знаю.
– Но ведь надо действовать, – вмешался Жорж-Пирожок. – Нельзя терять время.
– А может, применить наши любимые циферки 3-5-7? – неуверенно брякнул Валик.
– При чем здесь это? – недовольно возразил Галик. – И потом, они не настолько умны, чтобы знать эти числа.
– Чряр! – громко сказал Арик и выхватил записку из рук Галика. – Кажется, я понял. Перо и бумагу! Скорее!
– Где я тебе возьму перо и бумагу? – возмутился Галик.
– Вон трактир! – указал рукой вперед Пирожок. – У трактирщика найдется.
– Вот это правда, – оживился Галик. – Пошли.
– А эти же сбегут! – взволновался Валик.
– С моим пивом? – усмехнулся Пирожок. – Еще час просидят. Но мы не станем рисковать.
Он разглядел в толпе двух ополченцев и устремился к ним. После короткого разговора ополченцы кивнули головами и поспешили к дверям таверны. А Пирожок вернулся чрезвычайно довольный. Только что он продемонстрировал свою власть.
– Двигаем в трактир, – коротко бросил он. – А мои проследят. Парни надежные. Не упустят.
На их счастье, трактир был почти пуст. Трактирщик охотно протянул чернильницу и перо.
– Бумагу! – требовательно кинул Пирожок.
– Молодые люди собираются писать письмо? – поинтересовался трактирщик, выдирая лист из амбарной книги. – Или завещание?
– Долги надо подсчитать, а это дело финансовое и не терпит свидетелей. – Пирожок схватил лист бумаги и увлек товарищей в дальний угол к пустому столу, прихватив по дороге на всякий случай зажженную свечу.
