Викант неторопливо вынул из коробки все содержимое и передал коллеге. Тот аккуратно перевернул несколько листков и начал зачитывать вслух содержание самой растрепанной и желтой страницы:
"День первый. Кажется, меня занесло в какое-то странное место. Никак не могу понять, где я нахожусь, но это точно не мой родной Петербург. Возможно, я каким-то чудесным образом перенеслась через океан, хотя и это вряд ли. Надеюсь только на нашего милостивого Бога, да не оставит он меня в беде.
День второй. Сегодня мне встретилось совершенно потрясающее существо, называющее себя леквером. Его кожа словно светится изнутри, но более всего поражают глаза. Я никогда не видела такого глубокого зеленого цвета, словно это и не глаза вовсе, а изумруды.
День двадцатый. Долго не писала, но на это была причина. Элаймус оказался настоящей душкой. И, кажется, я начинаю в него влюбляться. Сейчас я сижу в громадном зале, называемом Залом Совещаний. Элаймус, как выяснилось, является настоящим императором, правда в своем роде. У него шикарный дворец и куча прислуги. И все называют его отчего-то Сотворителем, хотя он ничего сам не делает. Однако со всем этим надо еще долго разбираться…"
— Элаймус!? — недоверчиво переспросил все тот же леквер, что недавно отказывался идти на Азули, — Но ведь он правил пять тысяч лет назад! И, насколько нам известно, его убили недовольные гвардейцы.
— Ты совершенно прав, — со вздохом ответил Уварс, — да только, как выясняется, не совсем. Элаймус Сотворитель был убит не гвардейцами. Его убила женщина, причем не леквер, а человек. Читай дальше, Конкреус.
Молодой леквер кашлянул пару раз и снова принялся за чтение:
"День тридцать второй. Элаймус Элистар… Теперь я буду ненавидеть это имя всю оставшуюся жизнь, ровно как и его обладателя. Правда, теперь у меня она будет намного длиннее, чем у обычного человека. Эти твари, лекверы, даже запомнить не смогли мое имя. Но с этих пор меня зовут не Клавдия, а Всевидящая Азули. Элаймус предал меня. В ту ночь мы были с ним вместе, а когда я проснулась, то обнаружила себя лежащей на столе в какой-то заброшенной лачуге, истекающей кровью. А рядом со мной стояли андереты и смотрели на меня, словно на языческую богиню. Я теперь у них главная. Да только мне от этого не легче. Но я еще отомщу, если не Элаймусу лично, то его потомкам. Я уничтожу все, что связано с ним. Клянусь."
— Так значит… — Конкреус недоуменно посмотрел на Виканта. Но и без этого уже до всех дошло, что он хотел сказать. Над двором воцарилось молчание. О чем думали эти сто двадцать три леквера, было совершенно непонятно. Но ясно было только одно: операция по освобождению человеческой женщины и Гервена началась.
— Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, плохо, — губы едва разомкнулись, но вместо голоса вышел только хрип. Однако я была абсолютно уверена, что меня поняли.
— Лида, Гервен ушел… — я попыталась понять, что же такого в этом трагичного. И только, когда смогла сфокусировать взгляд на совершенно сером лице Руаллы, поняла, что имела в виду девушка.
— Не может быть, — хрипение в районе голосовых связок стало на порядок громче, — Но зачем?
— Чтобы не стать частью новой узнающей, — вместо рыжей пояснил Локмер. Теперь только я заметила, что нахожусь в достаточно опрятной комнате явно не в Доме Руаллы.
— Как вам удалось меня… то есть нас найти? — странное дело, но несмотря на жуткий шум в голове, мысли оставались хрустально прозрачными и, а язык даже мог правильно донести до приятелей фразу.
— Мэрке помогла. Вас держали в том же здании, что когда-то и ее. Ну, и еще кое-какие записи самих узнающих, — адвокат помолчал, с грустью добавив, — Жаль только, что мы опоздали.
— Гервен… — я не удержалась от предательского всхлипа, — Но как же так? Почему я опять оказываюсь…
— Ты не виновата. Он предпочел уйти сам, — голос жениха заставил меня вздрогнуть и, наконец, попытаться принять более вертикальное положение. Несколько пар рук тут же поддержали меня, поправляя за моей спиной гору подушек. К горлу поступил странный комок, заставивший меня опустить глаза. Выше моих было сил видеть осунувшиеся лица друзей, которые снова страдали лишь из-за моей трусости и глупости. Особенно ужасным было лицо Велеры. В нем не было ни капли скорби, но голубые глаза горели таким огнем мести и злости, что я не смогла не поразиться тому, как она до сих пор не порвала меня на маленьких Лидок. И самое грустное, что для меня это было бы намного лучше, чем выслушивать сочувственные речи, — Гервен никогда никого не слушал. До самого ухода…
— Викант, можно тебя спросить?
— Спрашивай, — держа меня за руку, улыбнулся леквер.
— Ты знал, что у вас есть сердце? — почему-то именно этот вопрос мучил меня с тех пор, как я впервые узнала от Руаллы некоторые подробности жизни местных обитателей. Советник вздохнул, но все же ответил:
— Нет. Мы никогда не вскрываем своих умерших. А учитывая, что наше сердце окружено достаточно толстой оболочкой из известняка и перламутра, никакой возможности даже на слух обнаружить его не было. Ходили, конечно, такие слухи, что оно все-таки есть, да и мы понимали, что это правда. Но… всегда хочется отличаться от других хотя бы в таком аспекте. Одно дело люди или те же эльфы — наш народ всегда считал их стоящими ниже нас по развитию. Они могли иметь сердце, но не мы, великие и грозные. Разве может наша жизнь зависеть от какого-то мешка из мышц?!
— Я видела его сердце… и оно было прекрасно, — я прикрыла глаза, прижимаясь к жениху. Элистар как всегда был прав. Я всего лишь тупая истеричка.
— Говорят, тот, кто ушел, не исчезает. Он продолжает жить в том, что когда-то было его частью, — тихо произнес Викант. Я только еще громче заревела. Где-то я уже это слышала, причем не один раз, но только Гервена этим не возвратишь. Утешало лишь то, что он ушел, а не умер. В голове запоздало щелкнула мысль, и слезы резко кончились.
— Что? — сидящий рядом Уварс недоуменно уставился на меня.
— Мы не должны все это так оставлять, — отрывисто произнесла я, — Узнающие не оставят меня в покое, пока не обратят в свои ряды или не уничтожат. Нам надо обратиться к Сотворителю.
— Кажется, Лида, тебя хорошо по голове приложило, — мрачно хмыкнула Велера, — И кто же нас пустит в Саирсе-дир-Северсе? Или ты думаешь, что если один раз мы смогли собрать советников, нам это удастся и во второй? Да Сотворитель нас даже на порог не пустит.
— Пустит, — уверенно произнесла я, — Не сомневайся. Просто вынужден будет впустить.
— Так, Лида, что ты опять задумала? — с подозрением поинтересовался Уварс. Впрочем по его встопорщенным усам и резко сжавшимся кулакам было понятно, что он уже согласен на все.
