Руперт потряс в воздухе отобранным у Вэла блокнотом.
— Не стал, и впредь не собираюсь! — огрызнулся Вэл. — Ты вообще не узнал бы о блокноте, убери я его вовремя с глаз долой. Рисование — это моё личное дело.
— Два гения в одной семье! — поддразнивающе воскликнула Рики. — Это, пожалуй, слишком!
— Джимс, — взмолился Вэл, — ты ближе всех к этим извергам. Сделай что–нибудь, чтобы они заткнулись хоть на минуту.
— Пусть только попробует! — мило улыбнулась Рики. Сидевший у огня Джимс натянуто улыбнулся в ответ, явно не желая предпринимать ничего угрожающего.
Обитатель болот за эти дни стал полноправным членом семьи Рэйлстоунов. Почти как Меч Удачи, сияющий в нише над камином. За дни болезни Джимса загар сошёл. К тому же юноша выглядел не таким грустным и скованным. От Джимса ушло скорбное выражение состарившегося ребёнка. Сейчас он был одет в брюки и рубашку из гардероба Вэла. И казался такой же естественной частью дома как Руперт или даже мистер Холмс.
Именно Джимс в ту страшную ночь спас Рики и Вэла из подземелья. Сэм–два проследил за Рики, когда та выбежала в сад в поисках Вэла. Он видел как Вэл вернулся с реки, как он и Рики полезли в тайный ход. Сам он побоялся последовать за ними, потому что терпеть не мог темноту и неизвестность. Но прождав достаточно долго и не увидев выходящих из подземелья Рики и Вэла, Сэм–два забеспокоился. Вместо обитателей Пиратского Логова из–под земли показались четверо незнакомцев, направившихся к реке. Подслушав их разговоры о перипетиях подземных поисков, Сэм–два помчался к Руперту и рассказал ему обо всём. О подземном ходе Руперт не знал, хотя он исследовал сад более тщательно, чем остальные домочадцы.
Руперт позвал Сэма–два и они отправились в сад на поиски. Однако, спустившись в подземный ход, мужчины с ужасом обнаружили, что тот наполовину засыпан. Руперт и Сэм принялись за раскопки, когда подоспел Джимс. Ему всё рассказала Летти–Лу. Джимс вырвался из постели и побежал к Руперту. Он знал подземный ход, кто же ещё мог помочь в этой беде? Джимс посоветовал Руперту не отрывать весь длинный обвалившийся коридор, а попробовать достичь подземелья, докопавшись до тупиковой кладовой.
Джимс указал место в саду, где до неё быстрее можно докопаться. Как выяснилось позднее, он дал совершенно правильный совет.
С тех пор прошло несколько недель. Джимса все полюбили и он стал полноправным членом семьи. А Вэл всё ещё был прикован к постели. К его переломам добавилась жестокая лихорадка и домашние молились, чтобы он выжил. А Джимс оставался стойким и мужественным помощником, на которого можно было положиться в любую минуту. Даже неумолимая Люси однажды спросила у него разрешения разжечь огонь в камине. То есть авторитет Джимса стал непререкаем.
Дважды в Пиратское Логово заглядывала полиция. Опросив свидетелей на предмет проникновения в дом злоумышленников, полицейские составили протоколы и уехали. Как–то они рискнули поплавать по болоту в поисках следов, но ничего не нашли. Что до самих злоумышленников, то больше о них ничего не было слышно, тем более, что свидетельствовать против них было некому: Вэл и Рики, будучи в подземелье, слышали только голоса, да видели луч от фонарика. В суде такие показания свидетельством не являются. Так что единственным светлым итогом той ночи был Меч Удачи, горделиво водружённый на законное место в Длинном Зале.
Голос Холмса вернул Вэла от воспоминаний к действительности.
— Между прочим, Вэл, эти рисунки могут кое–чего стоить. Если не возражаешь, я покажу их моему приятелю, которого подобные вещи могут заинтересовать.
Руперт, не заботясь о мнении Вэла, кивнул в знак согласия, и Чарити торжественно вручила блокнот Холмсу. Вэл слишком устал, чтобы возражать.
— Ну, а ты Руперт? — спросила Чарити. — Ты поговоришь с мистером Крейтоном о своей книге?
— Поскольку вы меня разоблачили, — пожал плечами Руперт, — ничего другого не остаётся, как пойти сдаваться издателям.
— Тогда лучше всего съездить к нему прямо сейчас, — предложила Чарити. — Потому что вечером он уезжает в Нью–Йорк.
Руперт оживился. Его разоблачение, пожалуй, сослужило хорошую службу, открыв того Руперта, которого Вэл когда–то знал. Долгими днями болезни Вэл наблюдал за Рупертом и видел, как тот оттаивает. Теперь Руперт окончательно стал добрым и внимательным братом, у которого не было тайн от младших.
— Но мы же сейчас без автомобиля. Я попросил Сэма съездить на нём в город, чтобы провести техническое обслуживание. Там барахлит зажигание. Когда Сэм вернётся из города, неизвестно.
— Послушайте, Руперт, — заговорил Холмс. — У меня есть машина. Я взял в прокате автомобиль и на нем разъезжаю по вашим прекрасным долинам. Позвольте я доставлю вас в город. С нами может поехать и Чарити. Ей наверняка будет полезно показать наброски иллюстраций в издательстве.
— Тогда я тоже поеду! — объявила Рики. — Мне нужно кое–что купить в городе.
— Так–так! — обрадовался Вэл. — Уезжайте–ка все отсюда.
— Нельзя, — отказал Руперт, — оставлять тебя одного.
— Здесь останется Джимс, — успокоил брата Вэл.
— И всё–таки, не знаю, стоит ли нам всем уезжать, — колебался Руперт.
— Катитесь, катитесь, — отмахнулся Вэл. — Чтобы присмотреть за мной вполне хватит кого–нибудь одного. Но помните, что я жду вас назад, потому что не подарил вам свой блокнот, а только дал прокатиться с ним до города.
— Хорошо, дружище, — поклонился Холмс. — А теперь, леди и джентльмены, карета подана.
Вэл довольно смотрел как вся семья уезжает. Он спровадил их умышленно. У него были свои планы на вечер.
Ему всегда казалось, что парочка сломанных рёбер и сраставшаяся ключица — отнюдь не повод лежать в постели. Сразу после того, как перестала ныть ушибленная во время обвала спина, Вэл начал пробовать вставать. Разумеется, когда оставался один. Под неусыпным присмотром Сэма–два он даже ходил по комнате, держась за стены. Теперь он собирался предпринять целое путешествие на террасу, чтобы посидеть там в одиночестве.
Нежданно–негаданно осуществлению его планов поспособствовала Люси. Едва затихло урчание мотора автомобиля, увозившего весёлую компанию в город, как дородная негритянка появилась в дверях.
— Миста Вэл! Опять пробки перегорели. Весь дом без света остался.
— Да? Вот безобразие! Второй раз за неделю! Но ты не расстраивайся, Люси. Лучше расскажи, как дети ведут себя.
Люси извлекла из складок обширной юбки своего второго сына. Его назвали скромным именем Густавус Адольфус, но за молодостью лет и для краткости, ребёнка звали просто Дольф. Малыш захныкал и уставился на Вэла так, словно его доставили для наказания к главному палачу подземного царства. Люси шлёпнула сына и приказала:
