— Как?! Как включить?!
Могучий зверь важно кивнул своей пернатой головой и, вальяжно переступая птичьими и львиными лапами, направился к одному из переходов. Приведя магистра в тронный зал, он указал когтем на один из шаров трона и сказал:
— Вот это включает свет под куполом мира.
Движение рукояти вперёд дало потрясающий эффект: за окнами дворца, высоко в небе зажглось белое солнце — просто вспыхнуло в зените, как включённая электрическая лампа! Тьма моментально разлетелась в стороны, и глазам Лёна открылось грандиозное зрелище: под чёрным небом, с которого пронзительно светило маленькое солнце, дыбились рылами вверх покрытые сверкающим инеем вершины Кентувиора. И было их там бесконечно много, до самого горизонта, теряющегося во мраке — всё так, как помнил он из своего погружения в историю Гедрикса! Да, это Кентувиор, который называли страной Рагноу, потому что весь Север принадлежал Эйчвариане. И не было безумцев, которые пытались бы пересечь эти ледяные пальцы преисподней. Хотя нет, два всё же были.
— Что там? — спросил Лён, указывая в одну сторону.
— Конец мира, — отвечал грифон.
— Что там? — указывал магистр в другую сторону.
— Мир, — непонятно говорил грифон.
— Я хочу видеть мир, — нетерпеливо заявил дивоярец.
— Надень свою броню, и полетим, — легко согласился грифон.
Броню? Где её взять?
И снова странный зверь словно читал мысли Лёна. Ничему не удивляясь, как будто странному его разуму его было недоступно удивление, он протянул толстый загнутый коготь и указал на отворот куртки Лёна — на иголку, то есть его волшебный меч!
Иголка в его пальцах не превратилась в знакомое оружие, но засветилась, как будто поняла желание хозяина. От неё холодное серебристое свечение быстро поползло по руке Лёна и через мгновение охватило всю фигуру дивоярца. Да, он пользовался этим не раз, но до этого волшебное оружие сохраняло его только от ранений. Неужели оно способно вынести космический холод за окном? А он-то ломал голову как ему добыть что-то вроде скафандра, когда был готов к отчаянному прыжку на огромное расстояние — к Белому Принцу!
Прозрачный материал окна не был препятствием, когда грифон с сидящим на его спине всадником прошёл его насквозь. Против ожиданий, тело зверя не покрылось снова инеем. И вот крылатый гибрид орла и льва слетел с террасы и плавно понёс магистра над застывшими в безмолвии вершинами Кентувиора в сторону юга.
— Здесь есть воздух? — спросил своего странного коня Лён, потому что видел: кончики маховых перьев грифона даже не колеблются.
— Нет, — кратко отвечал грифон.
— Почему тут так холодно? — продолжал спрашивать всадник, хотя не чувствовал холода.
— Потому что выключено.
— Что выключено?
— Мир выключен, — совсем непонятно прозвучал ответ.
Наверно, грифону недоступны широкие понятия, и он отвечает так как умеет — по мере возможности.
Гигантские глыбы Кентувиора кончились внезапно, как будто оборвались, и вот уже далеко внизу в пронзительном холодном свете солнца видны белые равнины и одинокий палец, назидательно торчащий из земли.
— Что это? — спросил дивоярец, указывая на странную неровную колонну.
— Сторожевая башня, — ответил грифон.
Сторожевая башня, сторожевая башня, так и зазвенело в голове. Что-то такое билось в памяти, какое-то название. Гоннерат! Вот что напомнила ему эта стерильная местность под чёрным небом и неестественно белым и холодным солнцем. Как будто всё внизу покрасили из распылителя белилами. И резкие чёрные тени, никаких полутонов.
"Это безвоздушное пространство!" — вдруг связалось в голове. Белый иней внизу — это кристаллический воздух! Здесь как в космосе. Законсервированный мир. Мир, так похожий на слепок живого мира Гедрикса.
Он видел внизу пустые русла рек, равнины и горы, но не мог узнать — всё было другим. Не было лесов, только белые холмы. Ему казалось, что он видит промелькнувший внизу Стовирадж — так могли бы выглядеть засыпанные снегом останки крепости. Неутомимый грифон сделал широкую дугу, и вот они уже летят над морем, над молчаливым ледяным простором, засыпанным всё тем же инеем, и кое-где прорезанном глубокими трещинами. И вот перед глазами Лёна выступают посреди моря острые скалы-иглы, сплошь обросшие белым мхом. Они стоят, как частокол, в несколько рядов, а в центре — невысокий остров с уступами. И на вершине — полуразрушенное строение.
— Это Рауфнерен, — помертвевшими губами говорит магистр.
— Это Рауфнерен, — ровно отзывается грифон.
Мир Гедрикса — вот он. Мертвый ледяной мир без воздуха. Граф ошибся: мир не рассыпался в прах, он просто превратился в космическую ледышку.
— Но где же звёзды?! — вдруг спохватился Лён.
— Надо включить — и будут, — уверенно подал идею грифон.
Всё у него надо включить! Звёзды включаются, как солнце? Тоже нажатием рычажка? Не солнце это, а просто лампа в вышине! А звёзды настоящие!
— Ты можешь сделать сколько угодно солнц, — невозмутимо откликается грифон.
Он не поверил и продолжал облёт по огромному кругу. Он видел много иных земель — за горами, замёрзшими морями. И вот, когда забрался он далеко на юг, грифон, дотоле молчащий, снова подал голос:
— Край мира, — сказал он. За горами была непроницаемая тьма, как великая бездна, поглощающая звёзды.
Вернувшись во дворец, он долго думал, бесцельно бродя по тронной зале и подолгу застывая перед панорамой безжизненного чёрно-белого мира за окнами. Грифон покойно лежал в мирной позе возле алмазного трона и только следил невозмутимыми янтарными глазами за магистром.
Лён ничего не понимал — всё ранее представлялось его понятиям иным. Дворец Эйчварианы, горы Кентувиора, сторожевая башня Гоннерат, развалины Стовираджа, море Грюнензее, остров Рауфнерен и даже развалины хранилища Большого Кристалла были тут. Но в то же время мир Гедрикса оказался ограничен со всех сторон, он замкнутое пространство! И что там — наверху? Что представляет из себя это чёрное беззвёздное небо? На этот вопрос грифон с уверенностью отвечал, что небо — это небо! Как ещё может быть? Границы огромного пространства, на котором могла разместиться Европа, он назвал "край мира", и для него в этом всё было ясно.
— Если мы полетим с тобой наверх, — допытывался дивоярец, — куда мы попадём?
— Мы стукнемся о небо, — говорил грифон.
Наконец, он устал и сел на единственное место, где было можно отдохнуть — на трон. Так, сидя, он снова положил пальцы на рычаг, который "включил солнце". Лежащий у ступеней грифон поднял голову и посмотрел на Лёна своими умными глазами.
