Рован лишь скользнул по Эдиону взглядом прежде, чем ветер пронесся по комнате, захлопывая дверь спальни перед его лицом.
Намек понят.
Странный, все время меняющийся женский запах окружил его, и Эдион заметил Лисандру, прислонившуюся к двери прихожей. Слезы блестели в ее глазах, даже когда она улыбалась.
Она посмотрела на закрытую дверь спальни, как будто все еще могла видеть принца и королеву внутри.
- Это, - сказала она, больше обращаясь к себе, чем к нему. - Это то, что я найду однажды. - Великолепного Фэйского воина? - спросил Эдион, немного повернувшись.
Лисандра хихикнула, вытирая слезы, и бросила на него понимающий взгляд прежде, чем выйти.
***
Очевидно, золотое кольцо Дорина пропало — и Аэлина точно знала, кто виноват в моментальной тьме, которая накрыла ее в момент столкновения с землей, когда замок разрушился, и кто любезно наградил ее дарующим беспамятство ударом по затылку.
Она не знала, почему Лоркан не убил ее, но это ее не сильно то и волновало — не тогда, когда он далеко. В конце концов, он никогда не обещал не забирать кольцо обратно.
Хотя, он так и не проверил подлинность Амулета Оринфа. Как жаль, что она не увидит его лицо, когда он поймет это.
Эта мысль заставила Аэлину улыбнуться на следующий день, несмотря на дверь, перед которой она стояла — несмотря на того, кто ждал за ней.
Рован задержался в конце прихожей, охраняя единственный путь на вход и выход. Он кивнул ей, и даже на расстоянии, она прочла слова в его глазах. Я буду стоять здесь. Позови, и я вмиг окажусь рядом с тобой.
Она закатила глаза. Властный, чудовищный Фэйский собственник.
Она не знала, как долго они целовались, как долго она тонула в нем. Но потом взяла его руку и положила себе на грудь, и он зарычал так, что заставил ее пальцы сжаться, а спину выгнуться… а затем вздрогнуть от остаточной боли, вспыхнувшей в ее теле.
Он отстранился, когда она вздрогнула, и когда она попыталась убедить его продолжить, он ответил, что ему не улыбается спать с инвалидом, и, так как они уже ждали достаточно долго, она может охладить свой пыл и подождать еще немного. Пока она не будет в состоянии поспевать за ним, добавил он с озорной усмешкой.
Аэлина прогнала эту мысль прочь еще раз глянув на Рована, вздохнула, успокаиваясь, и нажала на ручку.
Он стоял у окна и разглядывал разрушенные сады, в которых слуги изо всех сил старались исправить катастрофический ущерб, причинённый им же.
- Здравствуй, Дорин, - позвала она.
Дорин Хавильярд проснулся в незнакомой для него комнате, один.
Но он был свободен, даже не смотря на бледную полоску кожи, которая омрачала его шею.
На мгновение он лежал в постели, слушая.
Ни криков. Ни вытья. Всего несколько птиц тихо чирикают за окном, летнее солнце заходит за горизонт, и...тишина. Мир.
Там была такая пустота в его голове. Пустота в нем.
Он даже положил руку на сердце, чтобы почувствовать, что оно бьется.
Остальное было смазано - и он потерял себя в этом, чтобы не думать об этой пустоте. Он покупался, оделся и поговорил с Эдионом Ашериром, который смотрел на него так, будто у него было три головы, который, по-видимому, в настоящее время был в ответе за безопасность замка. Шаол был жив, но все еще восстанавливался, сказал генерал. Пока не проснулся, и, возможно, это было хорошо, потому что Дорин не имел ни малейшего представления о том, как он объяснит все своему другу лицом к лицу. Даже тогда, когда большинство из них были всего лишь осколками памяти, кусками, которые будут способны разорвать его, когда он сложит их воедино.
Через несколько часов, Дорин был еще в этой спальне, хладнокровно разбирая то , что он сделал. Замок, который он разрушил, люди, которых он убил. Он видел стену: доказательство силы своего врага...и милосердие.
Не его враг.
Аэлина.
- Привет, Дорин, - сказала она.
Он отвернулся от окна, когда дверь закрылась за ней.
Она задержалась у двери, в тунике глубокого синего и золотого цветов, которая была расстегнута с небрежным изяществом на шее, ее распущенные волосы ниспадали на плечи, коричневые сапоги были с потертостями. Но то, как она держалась, как она стояла с полной неподвижностью... На него смотрела королева.
Он не знал, что сказать. С чего начать. Она прошлась по маленькой зоне отдыха, где он стоял. - - Как ты себя чувствуешь?
Даже то, как она говорила, немного отличалось. Он уже слышал, что она сказала его народу, угрозы которые она сделала и порядок, который она требовала.
- Хорошо, - успел он проговорить.
Его магия грохотала глубоко внутри него, но она была едва ли больше, чем шепот, словно была иссушена. Будто она была так же пуста, как и он сам.
- Ты же не собирался скрываться здесь, не так ли? - сказала она, резко падая на один из низких стульев на довольно богатом ковре.
- Твои люди посадили меня сюда, чтобы они могли следить за мной, - сказал он, оставаясь у окна. - Я не знал, что мне было позволено уйти.
Возможно, это было бы хорошо, учитывая то, что демон принц заставил его сделать.
Ты можешь уходить всякий раз, когда тебе будет угодно. Это твой замок - твое царство.
- Так ли это? - осмелился спросить он.
- Ты теперь король Адарлана, - сказала она мягко, но не мягко. - Конечно, это так.
Его отец был мертв. Даже тела не осталось, чтобы показать, что они сделали в тот день.
Аэлина публично заявила, что она убила его, но Дорин знал, что он убил своего отца, когда разрушил замок. Он сделал это для Шаола, так же и для Сорши, и он знал, что она утверждала, что это убийство, чтобы сказать людям...чтобы сказать своему народу, что это он убил своего отца...
- Я до сих пор должен быть коронован, - сказал он наконец.
Его отец сказал такие дикие вещи за эти последние несколько минут. Вещи, которые изменили все и ничего.
Она скрестила ноги, откинувшись на спинку стула, но не было ничего случайного в ее лице.
- Ты говоришь так, словно надеешься, что это не произойдет.
Дорин подавил желание потрогать свою шею и убедиться, что воротник исчез, и сжал руки за спиной.
- Достоин ли я быть королем после всего того, что сделал? После всего, что случилось? "
- Только ты можешь ответить на этот вопрос.
- Веришь ли ты в то, что он сказал?
Аэлина цокнула зубами.
- Я не знаю, во что верить.
- Перрингтон собирается на войну со мной - с нами. То, что я стану королем не остановит эту армию.
- Мы разберемся, - выдохнула она. - Но то, что ты станешь королем, станет первым шагом к этому.
За окном был ясный и яркий день. Мир закончился и начался заново, и все же, в нем совсем ничего не изменилось. Солнце будет по-прежнему вставать и заходить за горизонт, времена года будут сменять друг друга, не обращая внимания на то, был ли он свободным или порабощенным, принц он или король, не обращая внимания на то, кто был жив, а кто ушел из этого мира. Мир будет продолжать двигаться дальше. Это не кажется правильным, так или иначе.
- Она умерла, - сказал он, его дыхание стало неровным, комната вращалась в глазах. - Из-за меня.
Аэлина плавным движением поднялась на ноги и пошла туда, где он стоял, у окна, только для того, чтобы дернуть его на диван рядом с собой.
- Это займет некоторое время. И это может никогда не быть правдой снова. Но ты...
Она схватила его за руку так, если бы он никогда не использовал эти руки, чтобы ранить и калечить, чтобы убить ее.
- Ты научишься смотреть правде в глаза и терпеть ее. То, что случилось, Дорин, не твоя вина.
- Моя. Я пытался убить тебя. И то, что случилось с Шаолом...
- Это был выбор Шаола. Он решил выиграть тебе время, потому что твой отец был виноват. Твой отец и принц-Валг внутри него, сделали это с тобой и Соршей.
Его чуть не вырвало от имени. Было бы бесчестно по отношению к ней, никогда не говорить его снова, никогда не говорить о ней снова, но он не знал, сможет ли он произносить эти два слога без его частички, умирающей снова и снова.
- Ты не поверишь мне, - Аэлина продолжала. - То, что я только что сказала, ты не собираешься верить мне. Я это знаю, и это нормально. Я не жду этого от тебя. Когда ты будешь готов, я буду здесь.
- Ты королева Террасена. Ты не можешь быть тут.
- Кто сказал? Мы являемся хозяевами нашей собственной судьбы, мы решаем как идти вперед, -она сжала его руку. - Ты мой друг, Дорин.
Проблеск памяти, из тумана и темноты, боли и страха. Я вернулась за тобой.
- Вы оба вернулись, - сказал он.
Она прочистила горло.
- Ты вытащил меня из Эндовьера. Я подумала, что могла бы вернуть должок.
Дорин смотрел на ковер, на все нити переплетений.
- Что мне теперь делать?
Они ушли: женщина, которую он любил, и человек, которого он ненавидел. Он встретил ее взгляд. Ни расчета, ни холода, ни жалости в этих бирюзовых глазах. Только непоколебимая честность, та, которая была с самого начала в ней.
