Сам дедушка тоже рассказал немало. И обещал заняться моим обучением и тех, кого я отберу в свой "отряд", начиная с Киры.
К утру я был в состоянии выжатого лимона.
-- Ну, достаточно, -- сказал Владимир, увидев мое состояние, -- У нас еще будет много времени, чтобы пообщаться. А сейчас -- марш в постель и спать.
Я зевнул, кивнул и побрел на выход.
-- Дед, -- остановился я в дверях, -- А что стало с Кощеем? Он умер? Тогда, получается, он не был истинным бессмертным?
-- С чего ты это взял? -- удивился дед, -- Я думал, это очевидно. Кощей жив и здоров до сих пор.
17.02.2011
Глава 29
-- То есть как жив?
-- Я же говорил тебе: время над ним не властно. Он даже на день не постарел с тех пор, как стал бессмертным.
-- И где он? Почему прячется? Почему не помог своему роду, когда это было нужно?
-- Где он -- этого я тебе пока не скажу, это тайна нашего рода. Когда ты будешь готов стать Главой рода, я открою тебе эту тайну. Только Глава может знать эту тайну, и никто более. А насчет остального -- не знаю. Последний раз он выходил с нами на контакт больше трехсот лет назад. Пытаться с ним поговорить, если он этого не хочет, бесполезно. Так что причины своих поступков знает лишь он.
Я лишь кивнул и вышел из комнаты деда. На сегодня информации мне хватит, следует все переварить и поспать.
Рождество прошло как-то тихо.
Из-за присутствия в доме сбежавших заключенных, Малфой-старший не рискнул устраивать традиционный рождественский бал. Праздник провели в "семейном" кругу причастных-- Пожирателей Смерти.
Белла была наиболее активной из всех освобожденных заключенных. Своим вызывающим (и порой сумасшедшим) поведением она смогла довести всех в особняке до белого колена в кратчайшие сроки. Малфои терпели, все-таки родственница, сестра хозяйки дома. Остальные бывшие зеки, кажется, просто не обращали внимания на нее. Как мне признался дед, после четырнадцати лет заточения в одиночной камере, Белла не так уж и раздражала.
А вот у меня с ней происходили постоянные стычки. Все из-за того, что я не поддерживал ее бесед на тему "как лучше расчленять маггла", или "как подольше пытать жертву, чтобы она не умерла раньше времени". Я прагматик, жестокость мне не чужда. Но ничего привлекательного в ее смаковании не нахожу. Белла же, напротив, была настоящей фанатичкой разного рода пыток и убийств.
Впрочем, ее можно понять: Азкабан, постоянное присутствие дементоров -- все это сводит с ума и за меньший срок. Не удивительно, что Белла зациклилась на мести всему "несправедливому" миру.
Иногда выверты ее психики меня поражали -- несколько раз она пыталась до меня домогаться, когда мы оставались наедине. Может она и не домогалась, не знаю, но выглядело это именно так. И я-то, в принципе, был бы не против, будь на месте Беллы более молодая и красивая женщина! Взаимной любви, понятное дело, такие сцены нам не добавляли.
К ее чести сказать, убить она меня не пыталась, хотя и заставляла чуть ли не ежедневно показывать "чего я стою". Выражалось это в том, что Белла пыталась разными способами меня проклясть и отравить мою еду. Это до такой степени обострило мою паранойю, что я даже крышку унитаза поднимал с осторожностью. К счастью, в качестве жертвы выступал и Драко, на которого Белла (обуреваемая пылкой родственной любовью) тратила больше сил, чем на меня. Это была одна из причин, из-за которой Драко попадался в ловушки тети чаще, чем я. Воспитательные беседы Люциуса и моего деда с Беллой результата не приносили.
В целом, женщиной Белла была не самой неприятной. Убрать бы ее жажду крови -- было бы вообще прекрасно. Остальные бывшие заключенные вели себя тихо, наслаждаюсь неожиданной свободой, поправляя здоровье и отъедаясь. Ну и, разумеется, все они ежедневно тренировались, возвращая себе забытые и утраченные навыки.
Дед познакомил меня со своим русским другом -- Антоном Долоховым, которого на английский манер все звали Антонин. Он, как мне рассказал дед, присоединился к Лорду в одно время с ним.
Сидеть в особняке мне, откровенно говоря, надоело. В начале января я решил "прогуляться". Предупредив деда и Малфоя, я пошел на улицу. Конечно, они пытались меня отговорить от "опасных" прогулок в одиночестве, но я был непреклонен. Да они при всем желании не смогли бы меня убедить, я привык быть сам по себе. Предупредил их только по одной причине: чтобы панику не поднимали.
Думаю, если бы они узнали, КУДА я собрался, дед бы костьми лег -- но не отпустил бы.
Появился я в одном из многочисленных переулков, темных и безлюдных.
Погода была не просто холодной, а ОЧЕНЬ холодной. В Англии было гораздо теплее. К счастью, эту особенность географии я учел и надел с утра самые теплые вещи, которые у меня были.
Появился я удачно -- буквально через несколько секунд я услышал бой курантов, знаменитых на весь мир. Ах да, забыл про часовые пояса, тут сейчас три часа дня. Или четыре? Было довольно темно, что вполне обычно для этого времени года.
Пара минут ходьбы, и я вышел на главную площадь Сов.... России -- Красную. Была она гораздо больше, чем я думал. Она была хорошо освещена, так что я видел и Храм, и Кремль, и Мавзолей, и захоронения у кремлевской стены. Мимо меня шли люди, по всей площади патрулировали милиционеры.
Лица у людей, как я заметил, почти у всех были с печатью печали, отчаянья и грусти. Кардинальное отличие от фотографий, которые я видел, на которых люди улыбались, открыто и радостно. Видимо, установление демократии -- не самый приятный процесс.
Первым делом я направился к Мавзолею. К сожалению, он оказался закрыт для посещений в это время. Я, конечно, мог бы и с помощью магии проникнуть внутрь -- Империо на почетный караул, несложные чары отвода глаз, и я внутри. Но нарушать законы страны в первые десять минут пребывания в ней -- это плохой тон. Да и не к спеху это -- Ленин уже никуда не убежит. Бюсты вождей и полководцев за Мавзолеем я рассмотреть смог -- на зрение я никогда не жаловался, а стремительно темнеющее небо не было особой проблемой.
Через пять минут я отправился дальше -- смотреть на бюсты давно умерших (часть -- убитых) не особо интересно. Остальные достопримечательности Красной площади так же были закрыты для посещения, кроме Лобного места. Казней, к сожалению, не было, и я пошел гулять по Москве.
