Итак, ордена "За отвагу" получает взвод 16378 "Молниеносные" и 11135 "Отважные". Они внесли особый вклад в ход этого боя. Еще я хочу поблагодарить всех солдат моей роты за добросовестное несение нашей нелегкой службы. И помните, мы смертельное оружие, обученное убивать и умирать. Мы вечно будем помнить тех, кто погиб в сегодняшней битве, а так же тех, кто погиб до этого, на протяжении всей Великой Войны. Давайте почтим тех, кого нет сегодня с нами, и никогда уже не будет…
Солдаты все, как один сняли береты и, крепко сжав их в кулаке, приложили их к сердцу. Немчинов опустил руку первым, что послужило сигналом для остальных. Только никто не собирался натягивать назад свои головные уборы. Они так и остались в опущенных руках.
- И последнее, - заговорил вновь Немчинов, - я объявляю увольнительную до утра. Веселитесь солдаты.
А потом он замолчал и вытянулся по стойке "смирно", за ним последовали девятивзводные, а потом простые солдаты. Командир рядом с ним скомандовал:
- Вольно, солдаты. Разойтись!
И вот настал момент, самих солдат проявить радость. Береты, зажатые до того в руках, подлетали в небо. По плацу раздался дружный крик тысяч голосов: "Ура! Ура! Ура!"
Луаксана молниеносно поймала на лету свой берет, натянула его на голову и зашагала в безукоризненном строю солдат прочь. Она улыбалась. После парада ей всегда становилось хорошо, потому что они праздновали победу. Грустить она будет потом, позже. Это неизбежно. Деландри толкнула локтем Мелиссу и спросила:
- А теперь куда? Веселиться?
Она рассмеялась в ответ.
- Ты, знаешь, у нас традиция, что новенькие в первой увольнительной наливают.
- Да, ладно. Мы не против. Только еще тогда драку не мешало бы.
Чауни с усмешкой парировала:
- А тебе лишь кого-нибудь отколошматить!
- Если хочется человеку, то пусть, лишь бы нас не трогала, - произнес Куисси, не понаслышке знакомый с буйным темпераментом Луаксаны.
Они зашли в казармы и стали стягивать с себя парадную форму. Конечно, многие бы пошли в ней, но не надо быть гением, чтобы понять, что от нее останется к утру. Народ обычно бывал в таких передрягах, что одежду можно сразу выбрасывать.
Деландри порылась себя в шкафчике и нашла там давно ею не ношенные черные обтягивающие брюки и футболку белого цвета с надписями интересного характера. На улице была уже осень, и по ночам стоял мороз, но для Деландри это была не проблема. Она прихватила с собой только кофту, глядя на которою можно было смело сказать, что такое не греет, а морозит. Вот только для Деландри холод был нипочем. Она могла ограничиться только легкой ветровкой в сорокаградусный мороз. Ясное дело ксилоцидин тут отдыхал.
Спустя некоторое время "Отверженные" покинули свой форт и направились в Камелек - главный город Асворда.
Луаксана созерцала, как пузырится ее странный коктейль с не менее странным названием, которое при всем своем желании она бы не смогла произнести. Новарски посоветовал его. Он сам не произносил названия, а лишь показал на него в меню и сказал: "Рекомендую вам вот это". Чауни с энтузиазмом согласилась, а Луаксана пожала плечами. Ей было все равно. Парад закончился, и всеобщая радость утихла, а вместе с ней и настроение Деландри. Так бывало часто. Нужно было время, чтобы прийти в себя. Луаксана не любила убивать, пусть это были даже враги. Отходила она от боя долго и тяжело, гораздо дольше, чем все остальные. Варлау всегда были пацифистами, вот только Сайтрауны заставили их бороться любыми способами, чтобы выжить. Само убийство было противно природе Луаксаны, она никогда не любила оружие и модное в это время среди Высокородных фехтование. Теперь ей нужно было переварить каждый крик, каждый удар, каждое убийство. Внутри творились страшные вещи, но она привыкла. Скоро все пройдет.
Коте рассказывал какую-то невероятно забавную историю, смеялись все, а Луаксана задумчиво теребила волосы и смотрела в свой стакан.
- Да, Новарски, - сказал Куисси, когда Коте закончил и все насмеялись в волю, - по-моему, Луй не понравился твой коктейль, вот она и строит планы, как бы побыстрей от тебя избавиться!
Луаксана подняла голову и грустно улыбнулась.
- Может, тебя кто обидел? - спросил Левин.
- Нет, ребята, все нормально.
- Да она сейчас заплачет! - послышалось от Рика Кейси.
Деландри повернулась и посмотрела на него. И что она ему такого сделала, что он никак не оставит ее в покое? Все эти шуточки и уколы начали порядком надоедать. Еще немного и терпение попросту лопнет, и тогда полетят клочки по закоулочкам. Она белая и пушистая до тех пор, пока ее никто не трогает.
- Я никогда не плачу! - резко возразила она.
Цена, которую Луаксана заплатила за отсутствие слез, была велика. Поэтому она считала, что никто не смеет обвинять ее в слабости.
Кейси же только рассмеялся ей в лицо. Луаксана не набила его красивую физиономию только потому, что он был сильно выпивши.
Она понимала, как смешно это звучит. Потому что ВакЗей плачут, все, без исключения. Когда умирает кто-то дорогой и близкий, когда случается горе, никто не может удержаться. Слезы, которые проливают они, - это слезы скорби, неминуемые, естественные, как само дыхание.
Луаксана тоже плакала, даже тогда, когда казалось, что слез не осталось, когда не было сил, когда боль выжигала все внутри. Потом ей пришлось перевернуть всю душу, чтобы найти силы жить, чтобы измениться. Кейтлин могла плакать, Луаксана уже нет.
- Даже когда ваши "Благословленные" все погибли? - язвительно спросил Кейси.
Деландри бросила на него такой взгляд, от которого любой бы свалился в обморок. Рик оказался крепким орешком, что прибавило баллов на его счет.
- Даже тогда, - холодно ответила она.
- Ты это сказала таким тоном, - удивилась Стивен, - что я нисколько не сомневаюсь в твоих словах.
- Точно! - послышалось от других.
Кейси замолчал и стал пить. Луаксана вновь принялась созерцать танцы выживших пузырьков на дне стакана. Она еще не пережила последствий этого боя, ей трудно было найти силы для веселья или даже для гнева на Кейси. Но скоро все должно было закончится. По ее расчетам к середине ночи она так разойдется, что только держи.
Чауни иногда посматривала на Луаксану, чтобы определить ее состояние. Она, как и все усопшие "Благословленные" были знакомы с этой ее чертой характера. Тогда ее никто не понимал, но все равно не задавали вопросов. Они были единым целым. Теперь…
- Что с ней? - услышала Деландри, как Алекс задала вопрос Чауни.
Уилкокс пожала плечами. Чауни, действительно, не знала, что творится с подругой. Луаксана не рассказывала. Уилкокс не смогла бы ее понять, потому что никогда не слышала голосов умерших, которые до последнего не верили в свою смерть, а когда та стала подходить впали в ужас. Деландри долго удивлялась, откуда ей все это известно и что заставляет ее слышать предсмертные крики. Недавно она поняла. Кида. Они связаны узами крови. Это просто побочный эффект их связи. Первородный, как же Оберегающей удалось сохранить рассудок?
