– Она будет завтра или утром послезавтра. Это совершенно точно, – сказал магистр, погрузив в песок острие посоха.
– Кто «она»? – Давпер передернул плечами. – Мэги Пэй? – запоздалая догадка слегка разгладила морщины на его истомленном лице. – Снова вы все пророчите. Откуда вам знать, магистр? И насколько вы уверенны, что мы проделали такой мучительный путь не зря?
– Не задавайте глупых вопросов, Хивс. Даже пьяница и дурак Аерт способен предсказать приближение шторма или высокой волны. А здесь моя стихия, и я знаю, что говорю, – он поморщился от боли в груди, распахнул плащ и присел на плиту шершавого известняка. – Корона уже у нее. У нее Корона… Я слышу, как об этом шепчутся боги. Сукина дочь, какая же она удачливая и верткая – истинная гадюка! Но здесь, в этих священных песках я изловлю ее и безжалостно придушу.
– Вы отдадите ее мне, – напомнил гилен Пери их прежний уговор. Когда Канахор неохотно кивнул, он присел рядом на теплый камень и сказал: – Если вы знаете, что Корона у нее, то способны, наверное, предположить, что еще наши шустрые друзья везут из Кара-Маат. Магистр, – Давпера напрягся, вертя в пальцах серебряную коробочку с мако, – ведь они везут какую-то добычу еще? И что полезного может вынести из Пирамиды две мэги и несколько их жалких слуг? Вы понимаете меня? Если добра они вытянули оттуда немного, то мои люди будут очень недовольны. Чем я оправдаю столь долгое плаванье и мучения в проклятой пустыне, которая нас едва не высушила, как селедок? Чем, магистр, если я сам потратился на треть своего состояния?!
– Успокойтесь, Хивс. Если золота будет мало, то в Иальсе я добавлю вам часть своего – четверть от имеющихся у меня средств Ордена. Но сейчас не время об этом думать. Нужно приготовиться к встрече с невыразимо удачливым исчадием Варольда Кроуна. Пэй не должна обнаружить нас раньше, чем я этого пожелаю. И местному люду мы не должны попасться на глаза, – Канахор поднял посох и указал на пирамиду, дорогу к которой сторожил грифон с обшарпанным ветрами и временем телом. – Прикажи своим людям вскрыть вход в эту гробницу. Вы укроетесь там, и будете сидеть тихо, пока не появится летающий корабль.
– Господин Канахор, мои люди не пожелают заходить в гробницу. Тем более ночью. Знаете, слишком дрянные слухи ходят о древних могилах и сторожах внутри них, – Хивс повернулся к матросам «Гедона» и абордажной команде, расположившейся у развалин колоннады. – Им вообще не нравится это место. Сюда даже либийцы не ходят. Так?
– И как же вы, Хивс, собирались подниматься в гробницу Кэсэфа? – магистр, оставаясь с виду спокойным, погладил выпуклую руну на плите известняка. – Объясните мне, как? И зачем мне такая трусливая команда?
– Извините, Канахор, но в гробнице Кэсэфа золото и неисчислимое количество другого добра. За такую награду любой из нашего братства готов рискнуть жизнью, – Давпер усмехнулся, встал и жестом поманил Бота.
– Вскрывайте вход в пирамиду, – настойчиво сказал Канахор. – Там тоже есть чем поживиться, шакальи вы выродки. Давайте, я помогу вам, чтобы управиться до рассвета и успеть отдохнуть.
Магистр тоже встал и, подавая пример людям в банданах, направился к грифону, возвышавшемуся на постаменте и освещенному с одного бока холодной луной. Поднявшись по ступеням, Канахор неторопливо прочитал заклятие, снимающее магические запоры и повелел абордажникам, выстроившимся за его спиной: – Вскрывайте!
После нескольких ломовых ударов плита с охранными знаками, дрогнула и отделилась от стены. Четверо дюжих матросов уперлись в ее край. Пыхтя, душевно поругиваясь, сдвинули с места, освобождая проход для Давпера и магистра. Из глубины могильника потянуло холодом и несвежим воздухом.
* * *
Даже незнакомому с хитростями жизни в либийской пустыне было ясно – надвигается буря. Начавшаяся где-то на западе, она шла следом за кораблем Берната, не настигая его, но и не отставая ни на лигу. Ветер за кормой поднимал вертящиеся столбы песка, бросал их в небо, и небо окрашивалось то серо-желтым, то ржавым с чернотой цветом. А там дальше в стороне покинутого, теперь далекого Кара-Маат сгущалось нечто темное, рычащее как небесный зверь. Там что-то металось и вертелось, вспарывало лютыми вспышками густую мглу.
«Песнь Раи» летела невысоко, ровно настолько, чтобы не доставали ее языки рыжей пыли, трепетавшие над вершинами дюн. Внизу между полей песка чаще стали появляться скалы и каменистая земля. Кое-где торчали кактусы, полумертвые от зноя и безводья кусты.
Намфрет был уже близко. Это чувствовала Верда, часто покидавшая тень навеса и подбегавшая к ростру. Это понимали Голаф и Астра, потерявшие покой с полудня, едва под днищем корабля проползли серые пятна свободной от песка земли. Бернат же, не скрывая тревоги, оглядывался назад на летящую с запада бурю, и хмурился, сердито шепча молитвы на архаэсском, будто боги пещер и снежных гор могли чем-то помочь в обожженной солнцем Либии. Когда же слева показался изгиб дороги, ведущей к медным копям, а на горизонте возникли острые верхушки могильников, эклектик сказал:
– Послушай, Светлейшая! Послушай внимательно старого бородатого дурака… Снова я буду тебя отговаривать от неверного поступка. Не надо бы нам садиться в Намфрете. Видишь, что творится? Страшный ветер наступает нам на хвост. Убежден я с макушки до задницы: очень нехороший ветер. Будто все шетово войско за нами несется. И если мы остановимся у этого городишки, ветер так потреплет нашу посудину, что не знаю, сможем ли мы ее потом поднять в небо.
– И еще песком присыплет по самый… В общем, уши, – добавил Леос. – Сдалось тебе венец божественный в святилище ихнее нести. Ведь таким добром можно хитрее распорядиться. Ты у госпожи Верды спроси.
– Прошу, не надо, Светлейшая! – громче заголосил Холиг, надеясь вразумить упрямую мэги. – Лучше, если так не обходим тебе почтенный храм, мы позже сюда вернемся, когда пройдет буря.
– Нет, – настояла Астра. – Мы сядем у края Города Усопших. Пирамиды укроют корабль от ветра. А я схожу в храм очень быстро. Мне незачем там задерживаться.
– И даже за пирамидами опасно. Но, вижу ты в этот раз упряма до конца. Как пожелаешь, девчонка-госпожа. Мое дело предупредить, а твое хорошенько подумать. Если сходишь быстро, то мы еще сможем взлететь и подняться повыше, – мастер оглянулся на клубящиеся на западе столбы песка. – Думаю, на дорогу к святилищу и любезности со жрецами у тебя меньше часа.
– Я успею, мастер-коротыш. Давай, держи чуть правее, – попросила дочь Варольда, схватившись за канат и наклонившись над бортом. – Еще правее, – она старалась направить судно к ряду небольших пирамид. Туда подступала аллея, мощенная желтым песчаником.
