– Нахттотер! – неожиданно воскликнула Рэйлен, до этого тихо сидящая за компьютером. – «Темный тлен»! Дарэл заслонился от вас «Темным тленом», а вы говорили, что никто из нас больше не может выполнить это заклинание.
Бальза ничего не ответил на это заявление.
– Кто еще знает? – спросил он, остановившись посреди комнаты, повернувшись к Пауле спиной и глядя в стену.
– Кристоф, Фелиция, Рамон, Иноканоан, старшие фэриартос…
– Хорошо, сформулирую вопрос по-другому. – Господин Бальза обернулся, свирепо глядя на фэри. – Почему этого не знаю я?!
– По всей видимости, ваш учитель не успел или не захотел рассказать вам. А что касается остальных кланов, не помню, чтобы Золотые Осы тесно общались с кем-то из них. Поэтому вы всегда были лишены действительно важной информации.
Миклош что-то буркнул в ответ и снова принялся расхаживать по комнате, вытирая белоснежным платком мокрый лоб.
Оборотень вдруг резко повернул голову в сторону двери и прислушался. Затем вскочил и выбежал из комнаты.
– …наконец-то, – пробурчал господин Бальза.
– Фелиция хочет собрать Совет, – продолжила Паула. – Нечто вроде прежнего. И, я думаю, вам тоже следует быть там.
– Хватит с меня Советов Фелиции! – раздраженно отозвался тхорнисх. – Я еще при ревенанте устал от пустой болтовни.
– Считаете себя непобедимым? Основатель уничтожит вас, даже если вы вооружитесь всеми древними артефактами.
– С чего ты взяла, будто я собираюсь сражаться с ним? Может, я хочу присоединиться к Основателю?
– Поздно, – улыбнулась Паула. – После боя в «Лунной крепости» он вряд ли видит в вас своего преданного сторонника. Думаю, он захочет отомстить. И для него не будет сложно узнать, где вы живете. Так что я на вашем месте поменяла бы дом. И кроме того, – продолжила фэри, – с ним уже объединилась Хранья. А вы не выносите все, с чем соприкасается она.
– Ладно, хватит доводов, – поморщился господин Бальза. – Когда будет проходить этот ваш Совет? Возможно, я буду…
Руководствоваться одним лишь разумом – в этом есть что-то вульгарное. И крайне неразумное.[43]
31 марта
Стараясь ступать как можно тише, Основатель вошел в комнату, где, по его предположению, находился Кристоф. Это было помещение, одновременно похожее на келью, подземную часовню и тюремную камеру, – с каменными стенами и круглым сводом потолка. В полу темнело отверстие, прикрытое железной решеткой. Далеко внизу чуть слышно плескалась вода.
Колдун сидел у низкого бортика колодца и острым концом кинжала чертил что-то на полу.
– Отличное место, чтобы избавляться от трупов.
Кадаверциан молча поднял голову и посмотрел на гостя слегка отсутствующим взглядом. Его мысли были полностью заняты сложным, смутно знакомым Основателю рисунком.
– А… Заклинания Лудэра, – довольно равнодушно заметил он, когда линии, начерченные на камне некромантом, вспыхнули на миг зеленым и тут же погасли. – Пытаешься практиковаться в чужой магии?
– Если кадаверциан и Лудэр были единым кланом, – колдун снова наклонился над рисунком, – то и магия наша должна быть обшей.
Атум пожал плечами:
– Вы слишком далеко отошли друг от друга. Очень долго были разъединены. Кадаверциан поклонялись смерти. Лудэр – жизни. – Он поразмыслил секунду и уточнил: – Тому, что они понимали под жизнью.
Подойдя ближе, Основатель сел рядом с колдуном, поднял с пола камешек и бросил в колодец. Спустя несколько долгих мгновений послышался отдаленный всплеск.
– Некроманты стали работать с мертвой плотью и существами-падальщиками, – продолжил он. – Заклинатели занимались стихийными духами – существами не менее сильными, но живыми. Если хочешь, я могу попытаться научить тебя этому. Но видишь ли, в чем дело…
Атум ненавязчиво забрал у Кристофа кинжал и сам провел пару линий на полу.
– Для того чтобы ты в полной мере освоил магию лудэра, мне придется отсечь тебя от пространства кадаверциан. Нет, ты по-прежнему сможешь вызывать Темного Охотника и прочих существ, – тут же поспешил заверить он Кристофа, прежде чем тот успел задать вопрос, – но войти в мир под Крестом больше не сумеешь.
Колдун поднялся, неторопливо прошелся по комнате, прикоснулся к одному из камней, сильнее других выдающемуся из стены, и тот медленно задвинулся обратно в кладку.
– Когда я общался с нософоросом… – начал некромант, но Основатель решительно мотнул головой, показывая, что не намерен слушать дальше.
– Давай не будем говорить о нософорос, – мягко попросил он. – Их не существует… для меня. Они – прошлое: облик, от которого я благополучно избавился, идеи, давно себя изжившие, и давнее предательство… Хотя нет, я это даже предательством это назвать не могу. – Атум скривился, не обращая внимания на недоумение Кристофа, вызванное подобной откровенностью. – Глупцы думают, что гин-чи-най считают их ровней, доверяют им свои секреты и тайные знания. А на самом деле нософорос для них – всего лишь жалкие потомки опасного беглеца. Уродцы, решившие жить по правилам мудрых, благородных хозяев. Они даже злости у меня не вызывают. Одно презрение.
Он помолчал, в полной мере осознавая всю глубину своего разочарования этими далеко не самыми удачными своими созданиями, и все же спросил, не сдержав любопытства:
– И что же тебе сказал нософорос?
– Что Вольфгер был главой клана Лудэр, – ответил некромант. – Той изначальной семьи, объединявшей обе силы.
– Да, именно так. – Основатель кивнул, с интересом глядя на колдуна.
Тот по-прежнему выглядел невозмутимым, но в душе у него было далеко не спокойно. Кто бы мог подумать, что ученик мэтра окажется так недоволен скрытностью учителя.
– Но мир некромантов был открыт для него. Он мог приходить…
– Не мог, – снова перебил собеседника Основатель и довольно улыбнулся. – Так же, как этого не могут делать представители всех остальных кланов и я, объединяющий в себе их силу. Но Вольфгер сумел проникнуть в потусторонний мир кадаверциан – после того, как разъединил клан и, так сказать, целиком и полностью обратился к Смерти. Лишь когда он сделал это, для него открылся тот запредельный край… Забавно, не правда ли? – Атум рассмеялся, взглянул на Кристофа, который остался невозмутим, явно не находя в его словах ничего смешного. – Забавно, что попасть в другой мир, в тот мир, откуда я пришел, можно только через реальность кадаверциан. То есть умерев символически…
Эта мысль заставила Основателя задуматься, а когда он очнулся от размышлений, некромант продолжал терпеливо смотреть на него, ожидая завершения.
