Когтистая лапа сжала запястье Атэра. Демон поднес его ладонь к солнечному сплетению ангела, тихо пробормотал что-то, и вор вдруг почувствовал сильное жжение в руке, а потом из кончиков его пальцев хлынули тонкие лучики света. Они сплелись над телом ангела, закружились над его головой. Вспыхнули ослепительно и рассеялись.
Прекрасное лицо все еще сохраняло покой сна, а потом сомкнутые веки едва заметно дрогнули, чуть пошевелилась ладонь, лежащая на груди, крылья как будто бы засветились ярче, ангел вздохнул, открыл глаза, обвел взглядом свой каменный склеп… И увидел Атэра, склоненного над ним. Сонный туман растворился в его взгляде, он улыбнулся и прошептал:
– Ты пришел… Я знал, что ты придешь…
Вор молчал, потрясенный, и, не зная, что сказать и нужно ли вообще говорить, просто смотрел.
– Ему понадобилось пять тысяч лет, чтобы прийти сюда, – заметил Гэл.
– Это не важно, – ангел приподнялся в своем гробу, и его мягкие белые крылья распахнулись. – Я ждал тебя, Буллфер.
– Меня зовут Атэр, – выговорил вор, не в силах отвести взгляд от его огромных, ярко-голубых глаз.
– Его зовут Атэр, – снова вмешался Гэл, и голос демона стал презрительно-скрипучим. – Атэр Айон. И он ничего не помнит. Вообще ничего. Я даже не уверен, что это он.
Ангел улыбнулся, продолжая рассматривать человека.
– Он. Я чувствую.
– Да ты посмотри на него! Человек! Всего лишь человек! Глупый, беспомощный, жалкий. Все, что осталось от прежнего Буллфера.
– Но он вернулся и разбудил меня.
– С моей помощью! Энджи, объясни, неужели несколько тысяч «Белых щитов» погибли ради того, чтобы один демон стал человеком?!
Впервые ангел отвел свой сияющий взгляд и посмотрел на злого, сердито сопящего Гэла.
– Наверное, это превращение стоит тех жизней.
Демон фыркнул, и физиономию его снова перекосило от ехидной насмешки.
– Вот тебе и Бесценная Награда! Что, Булф, хорошо живется в человеческой шкуре?!
Атэр, так мечтавший о сокровищах этой гробницы, наконец немного пришел в себя и сообразил, что говорят о нем: это он стал человеком; из-за него погибли какие-то «Белые щиты»; он – «глупый, беспомощный и жалкий»; он ничего не помнит… «Или, черт возьми, они путают меня с кем-то?!»
– Объясните мне, в конце концов, что происходит?! Почему вы говорите так, словно знаете меня?! Вы не можете меня знать! Я искал этот город, этот храм двенадцать лет! Всю жизнь я мечтал найти его! Я всего лишь хотел разбудить вестника! И я не виноват ни в чьей смерти!
Гэл рассмеялся было над этим всплеском отчаяния, но ангел укоризненно посмотрел на него, и демон поспешил сунуть в рот зубочистку, чтобы прекратить легкомысленный смех.
– Буллфер…
– Меня зовут Атэр! – крикнул вор.
– Хорошо… Атэр, – ангел мягко улыбнулся… Ты действительно не можешь помнить всего, что произошло, но я… мы все тебе расскажем. Только не здесь.
Он протянул руку Гэлу («Не мне, своему спасителю», – заметил Атэр с досадой). Демон помог ему выбраться из саркофага и сказал:
– Здесь неподалеку есть отличное местечко. Если пожелаете, доставлю в два счета. Как, Энджи?
Ангел кивнул, задумчиво глядя на вора, в глазах его вспыхнула такая нечеловеческая нежность, что Атэру захотелось отвернуться или зажмуриться.
– И все-таки ты вернулся… Буллфер!
Снова Гэл
Пять тысяч лет ожидания кого угодно сделают неврастеником, меланхоликом или садистом.
Первую пару веков я сидел над «гробом» ангела и все время жалел себя, с третьего по десятый – придумывал способы мести Буллферу, втравившему меня в эту дурацкую историю. Потом облазил окрестности, нашел несколько уютных местечек, где можно было хорошо пообедать и поваляться в тени. Там я провел еще полторы тысячи лет, растолстел так, что не влезал ни в один приличный образ, и последующие несколько веков усиленно худел. Что было дальше, я помню смутно, кажется, именно в это время караваны торговцев стали далеко обходить развалины таинственного города, потому что в них поселился «свирепый беспощадный джинн», темными ночами выходивший из своего подземелья на кровавую охоту. Наверное, одиночество стало действовать на меня плохо и меня потянуло в общество, которое почему-то очень неадекватно реагировало на мое появление. Зря, конечно, я преображался в гигантского песчаного скорпиона, неотесанные караванщики не могли оценить моего таланта к перевоплощению. Потом у меня был короткий археологический период. Я выкопал кучу красивых вещичек из-под развалин города и украсил ими свое «гнездо». Еще я практиковался в магии, разговаривал сам с собой, пытался впасть в спячку, но проснулся через семьдесят лет с дикой головной болью и решил эксперимент с засыпанием не повторять. И каждый день я ждал, что появится Буллфер. Я не сомневался, что он спасется, придумает что-нибудь, обманет своих тюремщиков и вернется к нам. Разбудит Энджи и освободит меня от дурацкой должности ангельского сторожа. Я ждал… долго и терпеливо. И вот он пришел. Через сколько жизней пришлось пройти ему, чтобы сдержать слово, данное мне и ангелу, через сколько смертей?
Я был рад ему, честное слово, рад, но не смог сдержаться и от души поиздевался над человеком, в которого он превратился. И он честно отвечал на все мои дурацкие вопросы и смотрел на меня, как на высшее существо. Он ничего не помнил! Больше всего меня удивляло то, что он ничего не помнил. Как зло пошутили над гордым могущественным Буллфером. Потерять власть, свободу, а потом и себя самого. По мне, так лучше окончательная смерть, чем эта позорная реинкарнация. Конечно же, Энджи думал по-другому. Он был в восторге оттого, что безжалостный демон превращен в беспомощного послушного человека, пригодного для воспитания на основе гуманных ангельских теорий. Эх, хозяин, что же ты натворил…
Сейчас он спал под высоким деревом, положив под голову свернутый плащ. Вволю наслушавшись о своем прошлом, Буллфер, то есть Атэр, упал на землю, уткнулся лицом в свой пыльный плащ и заявил, что не хочет больше ничего слышать, а хочет, чтобы его оставили в покое. Мы с Энджи не стали возражать и потихоньку удалились под другое дерево.
– Да… – сказал я задумчиво. – По-моему, он тебе не поверил.
– Его можно понять, – вздохнул Энджи. – Я бы на его месте тоже вряд ли поверил в такую ужасную прошлую жизнь… наверное.
– Пять тысяч лет, – пробормотал я. – Вернуться человеком через пять тысяч лет! Что мы с ним будет делать?! Он же ничего не умеет.
– Научится, – улыбаясь, ответил Энджи. – Мы научим его.
– Мой хозяин, Высший демон, которого я уважал и боялся, – человек! Идиотизм!
Ангел рассмеялся, его заметно забавляло то, что я никак не могу смириться с преображением Хозяина.
