– Сир, это была инициатива на местах, и я не успел ее вовремя пресечь, – быстро, очень быстро, понимая, что на долгую речь может буквально не хватить времени, проговорил князь. – Трое оперативников класса А, из которых двое имели личные счеты к роду Ломтева, плюс штурмовая группа в силовой броне… Конечно, этого было недостаточно, и конечно же, я понимал, что этого недостаточно, и никогда бы не допустил…
– Но вы все же допустили.
– Вы же знаете эту молодежь, – сказал князь. – Это поколение склонно… недооценивать угрозы и переоценивать собственные силы. Они не стали докладывать, не стали ждать приказа, они не поставили в известность ни вышестоящее начальство, ни глав собственных семейств…
– И что сейчас с этими инициативными молодыми людьми? – осведомился император.
– Они мертвы, сир.
– Что ж, в какой‑то степени им даже повезло, – сказал император. – Какова общая статистика потерь?
– Если говорить о безвозвратных, это три графа, двенадцать оперативников класса Б, двое мирных жителей, попавших в категорию «сопутствующий ущерб».
– А Пулос ушел?
– Мы сейчас пытаемся восстановить его путь…
– Он ушел, – сказал император. – Не надо этих эвфемизмов, князь. Если вы не знаете, где он, и только пытаетесь отследить его путь, то он ушел.
– Мы обязательно его найдем, сир, – заверил Белозерский. – В городе действует план «перехват», покинуть столицу он не сможет, а здесь…
– Вы его найдете, в этом я не сомневаюсь, – сказал император. – Но у меня есть еще два вопроса.
Белозерский всей своей позой попытался изобразить почтительное внимание.
– Первый вопрос, – объявил император. – Вы его найдете, Москва – большой город, но долго прятаться в нем он не сможет. Но что вы будете делать после этого?
По счастью, у Белозерского был ответ.
– Мы уже сформировали группу быстрого реагирования, в которую, в том числе, вошли двое князей и разработали несколько схем взаимодействия, – сказал он. – По нашим расчетам, суммарной силы это группы хватит для того, чтобы нейтрализовать угрозу колебателя.
– Сколько всего бойцов?
– Восемь, сир, и это лучшие люди империи. Группа сбалансирована по уровню силы, и математическая модель показывает, что у Пулоса против нее шансов нет.
– Как вы оцениваете сопутствующий ущерб?
– Это сложный комплексный вопрос, который зависит от того, в какой части города произойдет… взаимодействие…
– Худший вариант? – спросил император. – Так, навскидку.
– Тысячи, сир.
– Иными словами, нас ждет повторение бойни в императорском госпитале для ветеранов, – задумчиво произнес император. – Потеряем пару городских кварталов… Впрочем, эти приемлемая цена, когда речь идет о вопросах национальной безопасности. А город мы отстроим быстро, нес па? Зато никто не помешает нам сделать империю еще более великой…
– Конечно, сир. Мы постараемся минимизировать ущерб и готовы выпустить его из города, но…
– Но вы не знаете, собирается ли он бежать, – сказал император. – И, судя по тому, что из Австралии он направился прямиком сюда, не собирается.
– Да, сир. Предсказать действия этого человека мы пока не можем… Тем не менее, я осмелился бы предложить вам покинуть столицу на время… урегулирования этого кризиса.
– Накануне Дня Основателя? Как вы это себе представляете, князь?
– Можно организовать трансляцию на большой экран возле Кремля, – сказал Белозерский. – Или воспользоваться иллюзией…
– И в любом случае, это будет выглядеть так, будто я сбежал, – сказал император. – Нет, это не вариант.
– Никто не узнает… – но Белозерский знал, что лукавит. Такого рода шила в мешке не утаишь, и те, кому это надо, получат сигнал.
Император не должен выказывать слабости.
Подданные не должны испытывать и тени сомнений.
– Я знаю, и этого достаточно, – отрезал император. – Бегство мы больше не обсуждаем. А теперь второй вопрос. Я понимаю, что человеческий фактор, что система распознавания лиц начинает работать только тогда, когда перед ней стоишь задачу, что все это сложно и никто не предполагал, что Пулос направится сюда… А что случилось с вашими астральными наблюдателями? Которые следят за сигнатурами целей, фиксируют выбросы силы и все в том же духе? Как они его проворонили?
К сожалению, у Белозерского был ответ.
– Наша основная лаборатория в Сколково подверглась нападению, – сказал он. – Несколько ведущих специалистов мертвы, повреждена часть оборудования, без которой оставшиеся… не так эффективны.
– Когда было совершено нападение?
– Четыре дня назад.
– То есть, примерно тогда же, когда Пулос объявился в городе, нес па? И вы никак не сопоставили эти два факта?
– Это выглядело, как несчастный случай. Несоблюдение элементарных техник безопасности, сир. Мы вели расследование, но поскольку нам было неизвестно о прибытии Пулоса…
– Вели вы его не слишком усердно, – констатировал император. – Иными словами, так нам его не найти?
– Нужно еще около недели, чтобы запустить все по‑новой, сир. Новое оборудование уже монтируют, но настройка, калибровка…
– Три дня, – сказал император. – Или будут последствия. Можете ссылаться на эти мои слова, князь.
– Конечно, сир.
– И вот что я вам скажу, князь, – задумчиво проговорил император. – Сейчас лезть в ваше ведомство я не буду, худо‑бедно, но оно работает, и с текущим кризисом как‑нибудь справится. Однако, меня очень беспокоит эффективность этой работы, и в дальнейшем я буду вынужден пересмотреть всю структуру. И относительно нашего с вами грядущего разговора… Место свое вы не сохраните в любом случае. Вопрос о том, сохраните ли вы титул, будет зависеть от ваших результатов.
И от них же будет зависеть, сохраните ли вы саму жизнь. Этих слов император не произнес, но они все равно повисли в воздухе.
– Вы позволите мне уйти, сир?
– Да. Нет. Стойте, – сказал император. – У меня что‑то не бьется. Этот вот человек в кафе, с которого все началось… Почему он умер?
– Его сердце…
– Нет, это понятно, – сказал император. – Но почему? Он знал Ломтева, и я готов допустить, что у Ломтева могли быть причины его убить, у него, насколько я успел заметить, было очень своеобразное отношение к чужим жизням. Но зачем его убивать внуку? Они же до этого никогда в жизни не контактировали.
К сожалению, у Белозерского не было ответа, и он чувствовал, что его шансы на выживание после разрешения этого кризиса стремительно уменьшаются.
А может быть, и шансы выйти из этого кабинета на своих двоих.
Он уже успел подняться со стула и шагнуть к двери, а сейчас замер посреди кабинета, не зная, что делать дальше. Снова сесть? Продолжать стоять? Попытаться дать императору хоть какой‑то ответ, суть которого в любом случае сводится к банальному «не знаю»?
– Возможно, они случайно столкнулись в кафе и Дорохов его узнал…
– Там нет фамильного сходства, – сказал император. – Там по определению не может быть фамильного сходства.
– Но…
– Молчите, вы мешаете мне думать, – сказал император, а несколькими мгновениями позже карандаш сломался в его пальцах. – Его сила, его приезд в Москву, эта постоянная эскалация конфликта, когда ситуация вроде бы и не требует… Это не его внук. Это он сам. Вуаля. И тогда все встает на свои места, и понятно, почему убит Дорохов. Наверняка они не слишком ладили, когда он работал санитаром…
– Но Ломтев мертв, – возразил Белозерский. – Я сам видел тело. То, что от него осталось.
– Значит, он каким‑то образом вернулся, – сказал император. – Как те индусы.
– Со всем моим уважением, но индуистская мифология – это сказки, сир, – сказал князь. – Нет ни единого подтвержденного факта, что все правители Индии являются реинкарнациями одного и того же человека…
– Сказки не сочиняются на пустом месте, – сказал император. – А этот почерк кажется мне знакомым… Молодой человек в бегах не смог бы сотворить такое. Даже если предположить, что его ведут наши враги.
