— Ал, я все поняла про Сосипатру. Но ты так и не объяснил, как дело было. Где оно тут нарисовано?
Он взял очередной листочек, где были совсем уж непонятные замкнутые загогулины, пронзенные, как стрелами, абсолютно прямыми линиями.
— Гляди. Внутрь вошли по-очереди: сперва Теодолинда, за ней, часа на два попозже, Мартония. У Теодолинды был какой-то повод, и я сам открыл ей дверь. Это видел рабочий. Впустил и усадил чай пить.
Я удивилась.
— У тебя было обыкновение поить чаем сотрудников в своей квартире?
— Правильный вопрос. Нет, не было. Это могло случиться только если разговор предстоял долгий и непростой. Например об увольнении.
— Почему ты уверен, что это была Теодолинда? Это мог быть и мужчина. Эдилиен.
— Ну, во-первых, ты нарисовала женщину. А во-вторых… Я всегда уважал магистра Эдилиена, он человек умный и порядочный, но близкими друзьями мы не были, так что если мне надо было о чем-то с ним поговорить, я бы пригласил его в рабочий кабинет в рабочее же время. Увольнять его я не собирался.
— А Теодолинду за каким лешим мог позвать к себе домой?
— Ты знаешь, моя кошечка, с женщинами я всегда стараюсь проявить деликатность. Думаю, у тебя нет сомнений в том, как я относился и отношусь к этой сушеной мегере. Вероятно, я нашел, за что уволить пиявку, или придумал, как от нее избавиться другим способом и решил ей об этом сообщить в приватной атмосфере. Плохо, что я не помню никаких подробностей.
Подробности, подробности… Вот почему он не помнит ничего? Побочный эффект заклинаний? Или его опоили чем-то кроме синеоки?
— Ты же не собирался ее отравить?
Ал развеселился:
— Такой выход не пришел мне в голову, а зря. Всем бы было легче. Но вот она меня, не отравила, нет. Усыпила. Думаю, про синеоку ты правильно догадалась. А пока я спал, на меня можно было стазис наложить или попросту связать, тоже вариант. Над обездвиженным магом провести любой ритуал ничего не стоит.
— А как ты смог воспользоваться эликсиром невидимости? Мы можем считать установленным, что ты его выпил.
— Мели, мой эликсир не надо пить, им достаточно намазаться или облиться, не обязательно целиком: у него потрясающая проникающая способность..
Вот как? Раньше он мне этого не говорил. Недостаточно доверял или к слову не пришлось?
— То есть? Если, например, перед появлением Теодолинды ты работал с эликсиром и, услышав стук в дверь, сунул флакон с ним в карман… Он мог самопроизвольно разбиться? Или ты сумел его на себя вылить специально?
— Не могу сказать, не помню, но одно из двух. То ли специально, то ли случайно, но я стал невидимым, вернее, прозрачным. Скорее всего это произошло, когда ритуал уже шел и прервать его было невозможно. Мартония — магичка слабая, но опытная. Должна была понимать, что наложение столь разных заклинаний может дать совершенно неожиданный результат.
Так, мы, кажется, перескочили через несколько ступенек в нашем рассуждении. Надо возвращаться. Ал тоже это сообразил.
— Но мы с тобой еще не дошли до Мартонии. Думаю, задачей Теодолинды было меня надежно обездвижить и открыть двери второй участнице. Я даже не уверен, что Теодолинда осталась там на время проведения обряда. Но вот нарисованную заранее пентаграмму принесла она. Рулон бумаги длиной в четыре локтя она могла перегнуть пополам и спрятать под мантией, с ее ростом и комплекцией это было бы незаметно. Мартония, которая по всем измерениям одинаковая, кроме своей персоны ничего под мантией спрятать не могла.
Тут бы я поспорила, такая кубышка как жаба может протащить в лифчике половину золотого запаса Элидианы, никто и не заметит, но насчет рулона Ал прав.
— А какую роль, по-твоему, во всей этой истории сыграл Эдилиен?
— Его использовали втемную. Думаю, делала это Сосипатра, не оглашая, против кого будет совершено противоправное действо.
Не поняла. Недоумение настолько ярко выразилось на моей моське, что Ал бросился объяснять:
— Смотри. Что было нужно для проведения ритуала? Сила. Эдилиен сильный маг и мог зарядить для своей пассии кучу накопителей. Это раз. Во-вторых, мне помнится, Кориолан говорил, что магию творили двое, женщина и мужчина.
— Но мы с тобой решили, что Эдилиен к тебе не входил.
— Правильно. Зато он участвовал в ритуале первичной активации пентаграммы, влил в нее свою энергию. После этого достаточно было положить на нее жертву, пустить кровь и произнести заключительную часть заклинания, подкрепив это вливанием силы из накопителей.
Что-то тут не сходится. Как можно использовать профессионального мага так, чтобы он не разобрался, что творит?
— Как он мог это сделать и не понять, какое именно волшебство он активирует?
— Ты у нас в некромантии разбираешься? Хоть чуть-чуть?
Ага, в пределах ознакомительного курса. Ноль без палочки.
— Ни капельки.
— Я тоже не слишком в ней подкован, а Эдилиен о ней знает только то, что ему рассказывала его любовница Сосипатра. Он ведь эликсирщик и рунный маг, но никаким боком не некромант. Кориолан ошибся, волшбу творили не двое, а трое. Что стоило некромантке попросить своего хахаля помочь с пентаграммой? Сама-то она силой не отличается, зато правильно нарисовать и начальный вектор задать может. А зачем ей это…
Придумала бы, что соврать. Знаю я таких дамочек.
— По глазам вижу, что ты все поняла. А вот когда Эдилиен заподозрил, на что пошли его труды…
— Он не захотел сдавать свою женщину. Ты это хотел сказать?
— Да. Но в то же время совесть у него есть и не может мужика не глодать. На этом мы сыграем во время допроса. Я, как пострадавший, имею право задавать вопросы, и я их задам! Мели, а можно я тебя спрошу?
— Спрашивай.
О чем только? Я сейчас как из-за угла мешком прибитая. Действительно, такая картина преступления полностью вписывается в известные мне факты. Не очень понятны мотивы дам, как одной, так и другой. Но в остальном… Все же, почему у Ала отсутствуют воспоминания о том, что тогда произошло? И нельзя ли их как-нибудь вернуть?
— Ну вот, опять задумалась. Расслабься, Мели, у тебя еще будет для этого время. Я вот о чем: ты сказала, что не хочешь здесь оставаться. А где бы ты хотела жить?
Вот уж спросил так спросил. Откуда я знаю?
— Я понял, ты об этом пока не думала. Тогда слушай. Остров Магов мы покидаем. Кортал по понятным причинам отпадает. Хотела бы ты вернуться в Элидиану? Мы могли бы поселиться в столице или в твоем родном городке, Арнере.
Я задумалась. Хочу ли я вернуться? Пожалуй, нет. В Арнере у меня никого не осталось, да и нет желания снова пережить то, что я столько лет старалась стереть из памяти. В столице у меня тоже никого, если не считать преподавателей университета. Но это не друзья, а коллеги.
