– Он был ранен, – напомнила Лена.
– Неважно. После казни Файна… это мой младший сын… после его казни я нашел одно заклинание, позволяющее магу остановить свое сердце. Это несложное заклинание, просто забытое. И научил ему своих детей. А Ариана научила Милита. Будь у него возможность умереть так легко, он предпочел бы крест? Ты вернула ему магию, Аиллена, а вместе с магией вернула жизнь. Сильный маг не может жить долго после того, как выжег себя. Милит слаб, он не восстановит свою мощь никогда, но он жив и совершенно здоров. А ты его только поцеловала.
– И что, я сегодняшняя могу помочь тебе восстановить силу без… без близости?
– Можешь. Не до конца, но можешь. Нет, я не прошу и даже не намекаю! Я по-прежнему сильнее любого эльфа и тем более человека. И тем более я не прошу тебя помочь Милиту. Ты и так вернула его мне. И… знаешь, ты вправе мне не верить, но тебе лучше жить среди нас. Какое-то время. Здесь тебе будет спокойнее. Всегда найдутся недовольные тем, что король позволил нам здесь поселиться. Просто потому, что мы чужие. И всегда найдутся те, кто обвинит в этом тебя. С тобой груб посол, тебе угрожали насилием разбойники – это плохие признаки. Ты не можешь знать, что думают о тебе окружающие люди, но я точно могу знать, как относятся к тебе эльфы. Особенно мои эльфы. Они верны тебе и без истинной клятвы. И защитят тебя любой ценой.
– Я вообще-то и не собираюсь, – сказала Лена, – Я и чувствую себя здесь лучше. Спокойнее. Мне нравятся эльфы, Лиасс. Наверное, они ко мне относятся не так, как ко всем людям…
– Конечно. Только ведь ты все равно человек. И Проводник – человек. И маг – человек.
– И посол.
– Вот к таким мы привычны. А к таким, как маг или Проводник, – не очень. Да и полукровка воспитан людьми и рассуждает, как человек. Может быть, вы и поможете нам понять друг друга.
– Принять. Понимать необязательно. Люди разные, есть хорошие, есть плохие. И маги разные, у кого светлая сила, у кого темная…
Эльф расхохотался.
– Откуда ты взяла такую глупость? Сила не бывает светлой или темной. Сила одинакова. Все идет от ее носителя. Все в человеке. Или в эльфе. Если душа черная, то и маг будет черный.
– Ну извини, – надулась Лена, – а ты не забыл, что вы все для меня – персонажи сказки?
– Прости, – стал серьезным Лиасс. – Я не хотел тебя обидеть. Вот Ариана – темная или светлая? Если она целитель и боевой маг одновременно? Ну вот видишь. Я хотел спросить тебя. Почему ты не веришь Милиту?
– В каком смысле не верю? В его нежные чувства? Потому что в зеркало смотрюсь почти каждый день. А вот магию ему вернуть очень хочется.
– Обманывая тебя? Нет, Аиллена, я хорошо знаю Милита. Как бы там ни было, как бы ни хотел он вернуть магию, но в тебе он видит не Светлую, не Источник, а женщину. Желанную женщину. И не верь зеркалам. Они так часто обманывают.
– Владыка, – позвал издалека Милит, – если ты немедленно меня не спасешь, останешься без любимого внука. Кайл осиротеет. Светлая будет понимать, что напрасно бегала в Трехмирье снимать меня с креста.
– Тебе было страшно, Милит? – спросила вдруг Лена.
– Страшно? – задумался он. – Нет. Мне очень не хотелось умирать так. Я даже собак разлюбил. Но страха не было. Вообще ничего не было. Знаешь, Светлая, когда ты полностью осознаешь неизбежность, страх исчезает. Бойся, не бойся, все равно умрешь. Вот сейчас мне вспоминать страшновато. Знаешь, как я удивился, когда ты сообщила, что забираешь с собой «этого эльфа»? Только и думал: куда и зачем. А когда камнем в лоб засветили, и думать временно перестал.
– Временно? –уточнил шут с самым невинным видом. Маркус фыркнул. Что странно, Милит и шут смотрели друг на друга без неприязни. Они вполне могли бы стать друзьями, если бы Милит не вбил себе в голову, что ему нравится Лена. Когда он провожал их до дома, то постоянно грызся с шутом, но забавно и без оскорблений. Шут был язвителен, но Милит ему не уступал, а Лена прекрасно поняла, откуда у шута столько недоброжелателей в Сайбе.
Посол встретил их у самой двери и высокомерно заявил Милиту, что эльфы в его дом без приглашения входить не должны. Милиту это сильно не понравилось (не привык, чтоб на него смотрели, как на насекомое), но он сдержанно поклонился и собрался уходить. Лена схватила его за руку.
– Дорогой королевский посол, – сказала она, не скрывая раздражения, – это не только твой дом, но и мой, и эльф пришел ко мне, а не к тебе. Ко мне эльфы могут приходить без приглашения.
– Светлая, ты много на себя берешь.
Маркус вульгарно присвистнул.
– Советник, ты в своем уме?
– В чем? – усмехнулся шут. – Он его никогда не имел.
– Знаешь, советник, – произнесла Лена задушевно, – ты рано или поздно основательно меня разозлишь, честное слово. Как ты думаешь, твое благополучное существование оказывает значительное влияние на равновесие?
– Ты угрожаешь мне, Светлая? – подбоченился тот. Вел он себя, как классический мелкий злодей из сериала, – глупо. Впрочем, и Лена вела себя не умнее.
– Нет, советник. Живи как хочешь. Но не мешай мне, пожалуйста. У нас есть свои комнаты, где мы можем принимать тех гостей, каких захочется. Людей и эльфов.
– У нас? Уж позволь мне высказаться без обиняков. Ты ведешь себя, как распутная девка, Светлая.
Милит успел первым. Или руки у него были длиннее. Советник пролетел пару метров и врезался в стену так, что дом вздрогнул. Защитнички дружно шагнули к нему, но Лена рявкнула:
– Стоять! Идиоты! Готовы поддаться на любую провокацию?
Выскочил Карис, ахнул испуганно и кинулся к начальнику. Тот слабо постанывал. Карис положил руки ему на грудь и прислушался.
– Да ничего я ему не сломал, – проворчал Милит с сожалением. – Не успел еще. Когда очухается, скажи ему, что я нарушил закон короля, но готов за это заплатить по законам людей. Пусть радуется. А здесь эльфов и правда просто вешают или меня просто успокаивали?
Карис оторвался от советника и посмотрел снизу вверх.
– Дурак ты, Милит. Твой дед столько сил потратил, чтобы примирить людей и эльфов, а ты…
– Совершенно согласен, – кивнул Маркус. – Мог бы и нам дорогу уступить. А теперь тебя выпорют.
– Всего-то? – обрадовался Милит. – Да хоть сейчас!
«Хоть сейчас» не получилось. Советник полночи простонал в своей кровати, нещадно гоняя беднягу Кариса то за водой, то за примочками, то за травным отваром, пока наконец не заснул. Карис успел как раз на пятую серию скандала, который Светлая учиняла своим спутникам, которые смотрели в пол, но упорно твердили, что такого прощать нельзя никому, разве что королю, а король точно никогда ничего подобного не скажет, потому что женщин уважает, да и королю вообще-то этакое прощать не след. Карис устало поинтересовался, почему же Милит все-таки так злодейски обошелся с его начальником, а услышав, взъярился так, что шут едва успел ухватить его за куртку. Лена к словам советника отнеслась без обиды, но с той брезгливостью, с какой относилась к доносящемуся из подворотни родному русскому мату. В этом не было и крупицы правды. Во-первых, по местным законам и даже традициям свободный мужчина и свободная женщина имела полное право проводить ночи вместе, не прячась от соседских глаз. А во-вторых, на людях Лена и шут никаких особых вольностей себе не позволяли, а уж на фоне вольного поведения эльфов вообще являли собой эталон целомудрия. Ну, за руки могли держаться. Ну, мог шут украдкой ее чмокнуть или обнять за плечи. Ничего больше. И уж чего-чего, а распутства точно не было.
