- Плевать мне на вас с дядькой и на все эти демонские облики! Маренг все побери!
- Успокойся, еще штук десять осталось. Может, больше. Извини, но уменьшить боль, пока ты напичкан звездным светом, я не могу. Так что терпи. Ладно, отдохни немного.
- Где мы?.. - спросил оборотень. Взор словно застилала сероватая полупрозрачная пелена: сказывалось пагубное влияние серебра. Это ж надо, такую дрянь звездным светом назвать. Помешались драконы на звездах. - Плохо вижу...
- В твоем замке...
- Она... Она отвернулась... - Мирослав сомкнул веки и повернул голову набок, а в уголках глаз блеснули слезинки.
- Еланта пыталась тебя предупредить...
- Я убил ее брата! - мужчину не особо расстраивало то, что одним, по его мнению, гадом на свете стало меньше. Но осознание того, что им оказался брат Еланты, делало невозможным примирение с ней. А это самая страшная рана, которая будет постоянно напоминать о себе, причинять невыносимую боль и никогда не затянется.
- Ну, пока Мих...
- Исчезни, дракон! Все кончено... Больше не прикасайся ко мне... Уходи...
Грино проворчал себе под нос о том, что он Мирослава предупреждал о затее Михала, и продолжил извлечение стрел. Оборотень больше ни слова не произнес, лишь стонал, когда из его тела выходил очередной серебряный наконечник...
Закончив читать заклинание, Марта перепугалась: тело Михала дрогнуло, выгнулось дугой и зависло над столом. Голова графа откинулась, веки приоткрылись, и знахарка заметила, что зрачки его закатились. С губ раненого сорвался то ли тихий стон, то ли последний выдох. Какое-то время волшебная сила удерживала в воздухе молодого человека, окутывая его красновато-оранжевым светом, а затем бережно опустила на прежде место. Оказавшись на столешнице, хозяин Иверы глубоко вдохнул и открыл глаза. По устремленному на нее взгляду пожилая женщина поняла, что он в сознании и узнал, кто находится рядом. Неожиданно Михала затрясло, дыхание стало тяжелым, лоб и грудь покрылись капельками пота, пальцы судорожно сжались, словно пытаясь вцепиться в невидимую простыню. Он вскрикнул, когда из раны вышли два обломка кольчужных колец, и затих: веки сомкнулись, а дыхание стало спокойным и ровным.
- О, Создатель! - услышав крик, Кая ворвалась в комнату.
- Марта просила не входить! - пытаясь удержать подругу, Еланта едва успела схватить ее за руку. Но та, более рослая и сильная, втянула ее в графскую спальню.
- Отпусти! - служанка освободилась и бросилась к графу. Увидев, что он лежит с закрытыми глазами, и, ожидая самого худшего, испуганно спросила: - Что... Что с ним?!
- Он теперь спит... - ответила знахарка, устало опускаясь в кресло. - Рана очистилась... Думаю, все теперь будет хорошо...
- Спасибо вам, - Кая погладила Михала по руке и легонько сжала его пальцы.
- Дождемся утра... Еланта, помоги мне перевязать рану, - попросила Марта, нащупала в своей суме горшочек с приготовленной Грино мазью, но доставать его не спешила. - Нужна теплая вода.
- Да, конечно, - согласилась леди. Заметив нерешительность знахарки и, догадавшись, что та хочет ей что-то рассказать без свидетелей, тут же распорядилась: - Кая, сходи на кухню за водой.
- Но эта еще не остыла, ее ведь недавно принесли, - запротестовала подруга, не желая покидать любимого.
- Сходи за новой, - повторила Еланта. - Поторопись!
Служанка нехотя отпустила руку графа и поспешила на кухню.
Марта достала мазь и сказала:
- Это мазь на крови дракона и жире эбернака. Не спрашивай, откуда она у меня, не скажу. Будешь брату через день делать с ней перевязку.
- Но... но это безумно дорогое средство. Когда Михал поправится, он тебе заплатит. Я...
- Не надо. Прими это, как дар...
- Спасибо...
- Как извинения... Я пыталась уберечь тебя от всего этого, поэтому и сообщила графу Иверскому, где ты. И не могла сказать правду о Мирославе.
- Он мог сам рассказать!.. - Еланта не сумела скрыть горечь обиды. - Мог! Он не доверял мне... Обманывал... Я не хочу о нем говорить! Не сейчас, - на самом деле ей безумно хотелось спросить, что с оборотнем, жив ли, но гордость не позволила: она чуть с ума не сходила после каждого видения, как оказалось, магических штучек Мирослава, и уж слишком много было разрешено псу. Сестра графа потянулась за бинтами. - Давай лучше займемся перевязкой.
Знахарка немного поколебалась, размышляя надо ли говорить девушке, что Мирослав жив, и, все-таки решившись, произнесла:
- Серебро смертельно для обычного оборотня, но Мирослав проклят и не может умереть.
- Мне все равно... - пошептала та и почувствовала, что обманывает не только пожилую женщину, но и саму себя. Один рулончик белой ткани выскользнул из ее рук и, разматываясь, покатился по полу...
Огонь бушует и набирает все больше силы. Языки пламени так и норовят лизнуть голую спину, опалить плечи. Едкий дым раздражает глаза, сушит веки. Жмуришься, стараясь выдавить хоть одну слезу, но ничего не получается. Пот ручейками стекает по телу. Бежать некуда. Вокруг лишь ревущее огненное море, стремительно подбирающееся к босым ногам. Внезапно возникшая, полыхающая волна всей мощью обрушивается сзади и накрывает с головой. Вспыхиваешь, подобно щепке. Корчишься в конвульсиях от боли. Кричишь, но вместо своего крика слышишь лишь хрип. Неожиданно среди огненных всполохов видишь очертания женской фигуры и думаешь, что твой путь уже завершен. Но Судьба не спешит забрать жизнь, а с любопытством смотрит на твои мучения, загадочно улыбаясь. Ты ждешь, что вот-вот она,легким кивком головы позовет за собой и уведет за порог вечности. А богиня протягивает руку и тихо говорит: "Держись. Ты нужен мне". Хватаешься, с силой сжимаешь ладонь, не веря в спасение, закрываешь глаза, и тебя вырывают из лап разъяренной огненной стихии.
Огонь... Он не отпускает, сосредотачиваясь в животе. Его жар уже невыносимо терпеть. С губ срывается стон, а пальцы с удвоенной силой стискивают спасительную руку. Она так тонка... хрупка... Понимаешь, что причиняешь боль, но не можешь отпустить. Чувствуешь прикосновение чего-то мягкого ко лбу, а затем на пересохшие губы падает капелька воды... Жадно слизываешь ее, ощущая привкус соли... С трудом размыкаешь глаза и в ореоле скудного света свечи видишь богиню... Она тут, рядом... Не важно, что это твоя бывшая служанка, что ее веки припухли от слез, и лицо выглядит усталым... Для тебя она всегда самая прекрасная на свете... Вспоминаешь, что не успел ей сказать что-то важное... Даже если перед тобой всего лишь предсмертное видение... Она должна знать...
