– Как это пустыня? – удивился Якадзуно. – Как может сформироваться пустыня при таком количестве воды?
– Очень просто, – пояснил Аламейн. – В каждый сезон дождей будет происходить колоссальная эрозия почвы, за пару лет плодородный слой смоет до основания, и удерживать влагу в сухой сезон будет нечему. Конечно, прогноз предварительный, Джьяппа просто загнал информацию в обычный EcoCAD и посмотрел, что будет. Результат получился неутешительный.
– Да уж, – согласился Ибрагим. – Ваши плантации не пострадали?
– Кого это теперь волнует? – махнул рукой Аламейн. – Весь этот бункер завален осшином снизу доверху, а следующий урожай сгниет на корню. Все равно с тех пор, как леннонцы взорвали все межзвездные терминалы, нам больше некуда продавать продукцию. Люди очень нервничают.
– Еще бы им не нервничать, – хмыкнул Ибрагим. – Вы мусульманин?
– Да, – насторожился Аламейн. – А что?
– Вы не помните, что говорил пророк про тех, кто выращивает наркотики?
Аламейн принужденно рассмеялся.
– Пророк ничего про нас не говорил, – сообщил он. – Я специально интересовался этим вопросом и точно выяснил, что пророк не возражает. Вы намекаете, что пришла расплата за наши грехи?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Ибрагим. – Расплата бывает, знаете ли, самой неожиданной. Что вы от нас хотите?
– Пока ничего. Я слышал, вам нужно убежище?
– Да, нам нужно убежище, – подтвердил Ибрагим, – но ситуация не настолько угрожающая, чтобы искать убежища у наркоторговцев. Лучше я сдамся леннонцам, чем буду делить хлеб с вами.
– У нас нет хлеба, – сказал Аламейн, – только лвухсылк и веславес, мы питаемся, так сказать, подножным кормом. Что ж, не смею задерживать. Да, кстати, чуть не забыл, вы не знаете такого человека – Дзимбээ Дуо?
– Он на Деметре? – Якадзуно не смог сдержать удивления.
– Да, он на Деметре, – подтвердил Аламейн, – он занимается вашими поисками. Все сотрудники таможни, на которой кто-то из вас проходил досмотр, уже мертвы. Вчера Дуо приказал прочесать территорию хесев Шесинхылков на вертолете, вам повезло, что погода установилась нелетная и вертолет не смог подняться в воздух. Не знаю, чем вы трое им насолили, но они вас целенаправленно ищут.
– Откуда вы знаете? – спросил Ибрагим.
Аламейн сделал загадочное лицо и указал пальцем вверх.
– Рекомендую вам ехать на юго-восток, там вас будут искать в последнюю очередь. Там надо быть особо осторожными, шешерэ гораздо опаснее, чем ухуфлайз, они совсем дикие, вначале стреляют и только потом разговаривают. Как проедете километров пятьсот, рекомендую сразу стрелять во все, что движется. Шешерэ уважают только силу.
– Что вам нужно? – повторил вопрос Ибрагим.
– Я уполномочен предоставить вам убежище и провести переговоры.
– Переговоры о чем?
– Об этом лучше говорить в более комфортном месте. Сюда приближается большая туча, минут через десять-пятнадцать пойдет сильный дождь.
Якадзуно взглянул на небо и, естественно, ничего не увидел. По сравнению с Олимпом туман здесь был почти незаметен, но разглядеть облака все равно было невозможно.
– Не дави на меня, – мягко произнес Ибрагим. – Каков предмет переговоров?
Аламейн на секунду задумался, а затем решился.
– Нам нужна информация, – сказал он. – Вы, господин Бахтияр, знаете очень много, эта информация очень нужна сопротивлению.
– Теперь это так называется? – усмехнулся Ибрагим. – Сопротивление? Честные и благородные наркоторговцы защищают справедливость? И что, интересно, вы хотите предложить мне взамен? Тонну хеппи-мила по сходной цене?
Аламейн сохранил невозмутимость, но было видно, что это дается ему с трудом.
– Вы можете возглавить сопротивление, – сказал он. – У вас большой опыт проведения скрытых операций, отличные связи в Олимпе, вы умеете руководить людьми. Кроме того, вы отличный боец, это очень важно для ящеров.
– Ящеры тоже участвуют в сопротивлении?
– А как же! Нас слишком мало, чтобы в качестве пушечного мяса использовать людей. Приходится брать на службу ящеров.
– Не боитесь давать ящерам современное оружие?
– Обычный пистолет – не такое уж страшное оружие, а для более серьезного оружия нужна метка бойца.
– И на ваших плантациях тоже, наверное, трудятся ящеры?
– Сейчас на плантациях никто не трудится. А раньше да, вы правы, только ящеры и трудились. А что делать, если людей осш одурманивает, а у ящеров просто вызывает аллергию? Знаете, сколько рабочих мы потеряли в первые годы?
– Вы расплачиваетесь с ящерами оружием?
– В том числе и оружием. Но мы заломили такие цены, что они предпочитают аккумуляторы, электромоторы, металлоизделия на заказ… ну и так далее. В хесев Шесинхылков уже забыли, как выглядит традиционный оселв, у них теперь все лодки – амфибии на гусеничном ходу, дизайн, кстати, мои инженеры разрабатывали.
– Аккумуляторы иногда взрываются, – заметил Анатолий.
– Только не те, что мы продаем ящерам, – улыбнулся Аламейн. – Мы же не идиоты.
– Хорошо, – сказал Ибрагим. – Допустим, я возглавлю ваше сопротивление. Против чего вы сопротивляетесь, понятно. А зачем? Какая у вас цель?
– Цель у нас очень простая – мы хотим занять место братства. Нехорошо, когда власть принадлежит фанатикам, из этого никогда не выходило ничего путного.
– Когда власть принадлежит уголовникам, это лучше? – ехидно поинтересовался Якадзуно.
– А почему бы и нет? – улыбнулся Аламейн. – Когда уголовники захватывают власть, они перестают быть уголовниками. И в истории есть тому примеры. Взять, скажем, Италию в двадцатом веке или Россию в двадцать первом. Помните, какие отморозки там поначалу командовали? А потом ничего, ВВП удвоился, вертикаль укрепилась, и начался золотой век. Наш большой босс, конечно, не такой крутой, как Путин или Берлускони, но, с другой стороны, у нас на Деметре не так все запущено, как у них было поначалу. Думаю, мы справимся, мы, по крайней мере, не страдаем фанатизмом. Мы, наоборот, предельно прагматичны.
– Вы правы, Рашид, – решительно сказал Ибрагим. – Об этих делах надо говорить в более комфортном месте.
– Ну вот, – победоносно улыбнулся Аламейн. Ибрагим запер машину, и четверо людей направились к бункеру.
Кто-то мудрый сказал, что человеку нужно для счастья совсем немного. Сейчас Рамирес понимал эту истину ясно, как никогда. Он был счастлив.
Заботы и тревоги первых дней революции остались в прошлом, теперь жизнь Джона Рамиреса вошла в размеренную колею. Каждое утро он выходил из дома, садился в “Капибару”, выделенную ему городским комитетом братства, и ехал в телецентр. Там он проводил три-четыре часа, за которые успевал подготовить и произнести ежевечернюю десятиминутную речь в передаче “Вторая эпоха”. Миштич Вананд говорил, что эта программа бьет рекорды популярности в своем классе и по рейтингу приближается к спортивным новостям, хотя порно-канал ей, конечно, никогда не догнать.
