Кое-что из этой истории Роланне поведал сам меч, но не знала она, пребывал ли в сем зачарованном оружии дух Лиларкора, возможно, плененный злым магом или просто росчерком судьбы. Если верить преданиям, подобный исход для него был вполне возможен. Даже если это и был он, то на пленение свое никогда не жаловался. Может, он не понимал, что уже не человек, а может, это его нисколько не заботило.
Как меч, Лиларкор оказался неплох, но многие воины с радостью расстались с ним. Выкрики вроде "О, это наверняка больно", "О, да! Здорово мы их!" и "Остерегайся моего укуса, ибо он может… может… может причинить боль или что-нибудь в этом роде" оказывали огромное давление на психику воинов.
В канализационных стоках герои обнаружили ход, ведущий в оплот работорговцев. Они оказались в просторном зале, в центре которого находились ящики и бочки. Здесь пребывало пятеро работорговцев. Один из них выкрикнул, узнав героев:
"Вы! Как вы смеете! Мы процветали в этом городе, пока вы не расправились с моим партнером, Лехтинаном из "Медной короны"! Зачем вы собирались покончить со мной?"
"Тебе конец, работорговец! Сдайся страже", — потребовала Роланна.
"Чтобы провести несколько ближайших лет в темнице? Я не собираюсь гнить там из-за нескольких жалких рабов, и вы не сможете бросить меня туда! Нападайте, парни!"
"Они… признаются в том, что работорговцы?!" — выкрикнула Эйри. — "Это омерзительно! Мы уничтожим вас всех, подонки!" Удивив своих спутников, Эйри бросилась вперед, сражая противников заклинаниями.
В огороженной решеткой частью помещения герои прикончили двух троллей. Здесь же находилась и маленькая девочка. Роланна гадала, неужто работорговцы бросили ее сюда на расправу троллям; к счастью, вовремя подоспевшие герои сумели спасти ее.
"Благодарю за спасение моей жизни, добрая госпожа", — выдохнула девочка. — "Эти монстры наверняка убили бы меня!"
"Верно. Но теперь ты свободна, потому, думаю, тебе лучше бежать отсюда", — молвила Роланна.
"Да, госпожа. Я не знаю, куда направиться. Скорнубель так далеко… Но все лучше, чем сражения, когда эти злодеи смеются над тобой!"
"Зачем рабы содержат здесь так много детей?"
"Я не знаю наверняка. Вроде бы, один из них говорил, что торговцу из Калимпорта мы больше не нужны. Он сказал, что мы бесполезны. Думаю, если бы не вы, они просто перебили бы нас!"
"Что ж, вот тебе сто золотых, дитя. Возможно, эти деньги помогут некоторым из вас вернуться домой".
"О! О, вы так добры, госпожа. Да, это действительно может помочь нам вернуться. Спасибо, от всего сердца".
"Что ж, теперь вы свободны… бегите, пока есть возможность!"
"Хорошо! Еще раз благодарю, госпожа! Уверена, что Госпожа Удачи улыбается вам!"
"Ты прекрасно поступила, Роланна", — одобрительно молвила Налия. — "Иная бы просто отправился бы этих детей на улицы, голодными и без гроша в кармане".
Герои проследовали внутрь пребывающего на суше корабля, оплота работорговцев. Трюм его был превращен в загон для рабов. Герои освободили здесь иных детей.
"Эй, вы кто такие?" — выкрикнула одна из девочек, завидев их. — "Вы ведь не для того пришли, чтобы бить меня, а?"
"Нет, дитя", — отвечала Роланна. — "Я здесь, чтобы даровать тебе свободу. А теперь беги, и побыстрее".
"О… о!" — всхлипывала она. — "Я свободна? О, спасибо, госпожа, спасибо!"
"Спасибо, госпожа!" — добавил мальчуган. — "Спасибо, что выпустили меня отсюда! Я был так напуган! А теперь я бегу прочь!"
"Теперь я вспоминаю, почему странствовать с тобою всегда так весело", — молвила Имоен, глядя на счастливую детвору.
В ином отсеке корабля они обнаружили иных работорговцев. Когла герои ворвались в помещение, один из негодяев, приняв их за солдат-амнийцев, возопил: "О, боги! Неужто мы недостаточно платим советникам, чтобы вы, солдаты, врывались сюда каждый раз, когда нужно отчитаться перед начальством по количеству проведенных арестов?"
Работорговец тут же осознал свою ошибку, когда Минск повел за собою героев в сражение. Когда он устремился в атаку, меч Лиларкор выкрикнул: "Ну, подходите! Буууу!"
То оказались последние работорговцы в оплоте.
"Ты настоящий виртуоз боя, юная Маззи!" — заметил Минск после завершения сражения. — "Бу очень нравятся малыши, а Минск наслаждается честью боя, посему ты вдвойне достойна нашей компании".
"Я никогда не знаю", — вздохнула Маззи, — "принимать ли твои слова за прямоту или же искать в них скрытый смысл или загадку, требующую разрешения. Я так понимаю, тебе пришлись по душе мои боевые умения?"
"Еще как! И не ищи скрытого смысла, нет его. Я помогаю слабым и попираю зло сапогом. Ты — такая же… Бу знает".
"А, да, Бу. Твой верный спутник и проводник. У меня и раньше были друзья с подобными… компаньонами, но никогда прежде я не видела такой тесной связи. Ну, для тебя оно и к лучшему".
Герои покинули разоренный оплот работорговцев через главный вход, вновь оказавшись на улицах трущоб. После чего навестили храм Илматера в сем же квартале, вверив заботам священнослужителей освобожденных детей.
Когда они возвращались в "Медную корону", некий мальчуган, заметив Маззи, изумленно выдохнул: "Клянусь Хельмом, у тебя мохнатые ножки! Почему же ты не носишь сапог, чтобы скрыть это?"
"Я горда этим мехом, дитя", — хмыкнула Маззи. — "И мои ступни халфлинга куда крепче любых кожаных сапог, знаешь ли".
Герои направились на Променад Ваукин, дабы пополнить припасы. Джахейра сказала, что ей нужно о многом подумать и осталась у входа в квартал, в то время как герои занялись покупкой снаряжения. Нападение на оплот работорговцев заняло совсем мало времени и до полудня было еще далеко.
Когда Роланна и ее спутники покинули торговые ряды, то Джахейру не обнаружили там, где расстались с ней. Роланна приготовилась было отрядить героев на ее поиски, когда к ней обратился какой-то старик.
"Доброе утро, дитя. Как твои дела? Я просто проходил мимо и заметил записку на одном из столиков. Похоже, она важна, я мне не хотелось бы, чтобы важные сведения терялись. Ты поняла, о чем я? Я так и думал. Удачи".
Роланна непонимающе воззрилась на человека, а затем на записку, которую он вложил ей в ладонь. В письме значилось:
"До свидания. Не будет долгого расставания и слез о том, как все могло бы сложиться; я не умею и не хочу делать ничего подобного. Я приняла решение, возможно не идеальное, но необходимое. Я никуда не могу пойти без этой тени, и хочу избавиться от нее. Я возвращаюсь в оплот Арфистов и приму правосудие. Я представлю дело, каким его видим мы на их суд, и если они не поймут причин, приму наказание, которое последует. У Гальварея есть не только союзники, но и противники, так что я верю, что смогу покончить с этим к моему удовольствию. Если нет, это будет конец.
