"Минск не оскорбляет тех, кто с честью сражается на стороне добра! Может, ты не такая большая, как Минск, но с ним вообще мало кто сравнится в росте. К тому же, если я буду обижать маленьких, Бу неделю не станет со мной разговаривать. Может, я неловок со словами, но я буду сражаться рядом с тобой до последней капли крови".
"Несмотря на проблемы с выражением мыслей, ты говоришь честно и открыто. Прости, что я неверно поняла твои слова".
Когда герои вернулись к Хендаку, тот обрадовался обретенной свободе.
"У вас ключ! Ключ! Благодарение богам! И благодарю от всего сердца вас, друзья, за то, что вы сделали. Мы свободны, братья мои! Идите теперь и освободите женщин! А Хендак вонзит клинок в сердце нашего так называемого "хозяина", дабы никогда боле не творил он подобные бесчинства! Идите и наслаждайтесь свободой!"
"А теперь займемся этой тварью, Лехтинаном. Отправляйтесь со мной, если желаете. Иначе отойдите в сторону и зрите, как отмщение Лехтинану свершится!"
Роланна помогла рабам справиться с теми немногими стражниками, которые не догадались бежать прочь. Также она внимательно наблюдала за недавними рабами, дабы убивали они лишь тогда, когда иной альтернативы попросту не было. Герои вернулись в общий зал гостиницы как раз в тот момент, когда Хендак подошел к Лехтинану.
"Что?! Хендак?!" — возопил Лехтинан. — "Ах ты, тупой раб! Это ведь ты стоишь за всем этим хаосом, верно? Да я с тебя шкуру спущу!"
"Молчать, тварь! Я больше не твой раб и уверяю тебя, больше у тебя рабов не будет вовсе! Я сумел провести годы на твоей адской арене и выжить, посему ты мне не ровня в бою!"
"Еще посмотрим!"
Действительно, закаленный гладиатор с легкостью сразил Лехтинана. Убив противника, Хендак произнес: "Все. Наконец-то все кончено, Лехтинан, все эти годы, когда ты вершил зло и насилие лишь затем, чтобы набить свои кошели. Гори в Бездне, тварь!"
Он заметил Роланну и ее спутников.
"И вновь я благодарю вас. Как и все те, кому вы подарили свободу. Я собираюсь заявить о своих правах на эту гостиницу как плату за годы рабства, дабы удостовериться в том, что она никогда боле не будет использована для нечестивых боев. К сожалению, я должен просить вас кое о чем. Работорговцы продолжают действовать в Аткатле, и оплот их пребывает в городских трущобах. В рабстве у них находится множество детей. Я прошу вас раз и навсегда избавить город от этой мрази".
"В городе остаются работорговцы? Хорошо, мы сделаем все, что в наших силах", — заверила его Роланна.
"Оплот их неподалеку отсюда… старый остов корабля в восточном квартале трущоб. Приближаться к нему открыто рискованно. Я слышал разговор о существовании тайного хода в канализационных стоках, соединяющего "Медную корону" с оплотом работорговцев, но я не знаю, где он находится. Также я ничего не знаю о том, как защищен оплот. Там я оставался совсем недолго и очень давно".
"Дети в рабстве!" — воскликнул Минск. — "Бу в ярости, ибо зло юлит в этом городе, как быстрая ласка! Мы должны спасти этих детей, Роланна, должны!"
"А, шанс нанести удар в сердце работорговли здесь, в Аткатле", — молвила Джахейра. — "Подумай об этом, Роланна, ты можешь изменить положение к лучшему. По крайней мере, на какое-то время". Роланна была уверена, что, говоря это, она вспоминала свою собственную ситуацию с бароном Плойером; возможно, работорговлей в городе тоже занимался какой-то дворянин.
Рейд на оплот работорговцев немного подождем, ибо герои намеревались передохнуть и выступить на поиски противника во всеоружии. В то время, как иные разошлись по своим комнатам, Минск отвел Эйри в сторонку, чтобы поговорить.
Пока герои пребывали в Подземье, Минск долго размышлял о том, что скажет ей. Но теперь, когда время разговора пришло, он колебался, чтобы было на него совсем не похоже. Вместо того, чтобы поговорить о том, о чем он действительно хотел, Минск заговорил о родине.
"Эти земли прекрасны, но я хочу показать Бу просторы Рашемена. Мы можем бегать по снегу, хоть припорошенный Бу и будет выглядеть весьма забавно".
"Ты из Рашемена?" — поинтересовалась Эйри. — "Я… думала, что истории про эти земли — всего лишь сказки".
"Нет, они настоящие, как сам Минск, только гораздо больше! Земли находятся очень далеко в том направлении, где солнце встает по утрам. Ох, я так давно покинул их!"
"Но зачем ты ушел так далеко от дома? Меня… просто увели из моего, и выбора у меня не было".
"Я следовал даджемме — странствию, знаменующему мое возмужание! О, какой мы были парой, я и ведьма! Я должен был охранять Динахейр и привести ее домой… в целости и сохранности. О, Бу, я никогда не смогу вернуться в Рашемен! Я оказался недостоин! Я — не мужчина, а ты — не хомячок… мы — никто! О, как грустно!"
"О, не плачь. Вы с Бу отважно сражались! Никто не сможет сосчитать сраженных вами врагов! Динахейр гордилась бы вами…"
После разговора о родине Минск наконец-то смог заставить себя перейти к теме, ради которой он и затеял эту беседу. "Ты и Роланна были для меня добрыми друзьями… Минск хочет попросить тебя! Ты станешь моей ведьмой, Эйри? Мы с Бу — никто, если у нас нет ведьмы…"
Эйри задумалась о предложении Минска. Она провела с ним достаточно долго времени, чтобы понять, что предлагает он не только физическую защиту. Она также должна будет принять ответственность за Минска, направляя его по жизни каждый день.
"Если ты станешь моим стражем, Минск, я стану твоей ведьмой. Твоя даджема не стала бессмысленна и смерть Динахейр не окажется неотомщенной!"
"Мой меч, моя душа, мой хомячок… все это я предлагаю… Эйри, моей ведьме… ТЫ СЛЫШИШЬ, ЗЛО?! У МИНСКА ТЕПЕРЬ НОВАЯ ВЕДЬМА!! ГОРЕ ТЕБЕ!"
Эйри предложила Минску подняться в свою комнату, ибо ей нужно было время, чтобы подумать. Верный новому долгу, Минск лишь пересел из-за столика в дальний конец общего зала, дабы не выпускать девушку из виду.
Эйри размышляла о своем новом положении, ровно как и о том, что нужно содеять, чтобы вернуть души Роланне и Имоен. Эйри полагала, что изначально Роланна взяла ее с собой из жалости. Но теперь иные герои стали полагаться на нее. Больше они не давали ей постоянно советов, ибо полагали, что в нужное время она сотворит необходимое заклинание.
Кто-то подсел к ней за столик. Эйри подняла взгляд и узрела Хер'Далиса, который поинтересовался: "Эйри, голубка моя… с тобой все хорошо?"
"Я… просто размышляла. Обо всех смертях, о всех ужасах, причиной которым стал Айреникус. Он действительно похитил душу и… и все эти смертные расстались с жизнями… И чего ради? Из-за какого-то "отмщения", к которому он стремится! Ради чего он отбрасывает людей в стороны, как какие-то предметы?!" Говоря эти слова, Эйри осознала, что пребывает в ярости. Необходимо положить конец тому, что Айреникус творит с Роланной, Имоен и иными людьми.
