Пальцы ощутили приятную прохладу. Я держал трубку в ладони и чувствовал, что создана именно для нее, для того, чтобы вот ее хватали на лету, обхватывая пальцами.
— Сэр Ричард! — вскричал издали сэр Норберт встревоженно. — Это не опасно?
Я проводил взглядом хробойла. Он часто и сильно взмахивает крыльями, поднимается стремительно и одновременно уходит в сторону океана.
— Не думаю, — ответил я.
— Уверены?
— А в чем можно быть уверенным? — спросил я.
Трубка в руке похожа на цилиндр, с обеих сторон такой же точно металл, однако я чувствовал, что внутри полая. Более того, там что-то лично для меня.
— Я Ричард Длинные Руки, — произнес я. — Если это для меня, то желаю увидеть.
Трубка вспыхнула так ярко, что зажмурились на миг даже граф Ришар и сэр Норберт. Когда мы все открыли глаза, на моей ладони остался туго свернутый лист бумаги. Все охнули, я осторожно развернул, похоже на некую грамоту, в конце после красиво выписанного каллиграфическим почерком текста золотые печати… ого, личная печать императора Германа Третьего, а также большая императорская печать…
— Это мне, — сказал я громко. — Послание от императора Германа.
В почтительном молчании граф Ришар сказал нетерпеливо:
— Сэр Ричард, мы изнываем в ожидании.
— Читайте, — попросил герцог Ульрих.
— Минутку, — сказал я, пробежал глазами текст, ухватил смысл, а затем начал зачитывать вслух, делая в нужных местах ударения, повышая или понижая голос: — Император Герман Третий, властелин Солнечной империи, жалует сэра Ричарда Длинные Руки, маркграфа Гандерсгейма, титулом эрцгерцога и дает во владение острова архипелага Рейнольдса, что ранее принадлежали королевству Арндское, ныне Орифламме… Та-а-ак, — произнес я озадаченно, — хробойл улетел, не дожидаясь ответа. Видимо, в моем согласии принять этот титул у императора сомнений нет. Кто-нибудь знает, что это за архипелаг Рейнольдса?
Молчание было ответом, только герцог Ульрих сказал задумчиво:
— Судя по тому, что некогда принадлежали Арндту, то должны находиться сравнительно недалеко от берега. Однако что-то их не видно.
Граф Ришар с силой потер ладонями лицо.
— Нечто вертится в голове…
— Вспоминайте, граф, — сказал я с надеждой.
Он морщился, двигал складками на лбу, горестно вздыхал, наконец хлопнул себя ладонью по лбу.
— Ах, вот оно!
— Что за острова, граф? — спросил я.
Он покачал головой.
— Не-е-ет, я другое вспомнил. Когда-то в минуту просветления вы заподозрили, что император вручил вам это маркграфство с какой-то неизвестной вам целью… Припоминаете? Не столь явной?
— Да, — ответил я. — Вы полагаете…
— Да! — перебил он пламенно. — Не сам Гандерсгейм ему важен! Его интересуют острова, что входят в зону влияния этих земель. И откуда, видимо, сюда перебрались варвары.
Граф Генрих Гатер, тоже стараясь был полезным, сказал преданно:
— Там что-то нужно императору?
— Возможно, — сказал Морган Гриммельсдэн многозначительно, — не только императору.
Герцог Ульрих проговорил медленно:
— Эрцгерцог… да, прекрасно. Серьезный титул. Герцогов у нас несколько, эрцгерцог — один. Однако, сэр Ричард, я бы не советовал пока принимать этот титул… всерьез. Как вы понимаете, в Гандерсгейм мы только-только вошли и уже увязли, в Сен-Мари серьезные проблемы, к тому же вы взбаламутили еще и Вестготию…
Я покачал головой.
— Дорогой герцог, я не всегда чересчур умный, но и дурак не всегда. Конечно же, пока не закончим все дела здесь, никаких островов!.. А здесь этих дел ой-ой-ой!
Граф Ришар сказал задумчиво:
— А у меня такое странное ощущение, что император уже знает о вашем герцогстве…
Я спросил быстро:
— Почему?
— Он бы даровал вам титул герцога, — объяснил он. — После маркграфа. А так пришлось пожаловать чуть повыше.
Лица помрачнели, никто не любит, когда за ними наблюдают, да еще из-за океана.
Издали донеслись звуки труб. Далеко по дороге клубилась пыль, но ее сразу же уносил ветер, а солнце яростно играет на выпуклых щитах, шлемах, кирасах, искрится на кончиках длинных копий, поднятых кверху.
Тяжелая рыцарская конница идет красиво и строго, веют знамена и штандарты, вперед выехали горнисты и, вскинув к небу длинные серебристые трубы, пропели торжественную и величавую мелодию, от которой защипало в груди.
Из головного отряда отделились двое всадников на легких конях, понеслись в нашу сторону во весь опор. Наши рыцари на всякий случай взялись за рукояти мечей.
Я всмотрелся, крикнул:
— Отставить! Это адмирал Ордоньес, друг.
Несколько человек выбежали навстречу, перехватили коней Ордоньеса и его спутника, а он бросился мне навстречу, раскинув руки, но вовремя вспомнил, что мы на людях, сбавил шаг и преклонил передо мной колено.
— Ваша светлость!
— Здравствуй, Ордоньес, — сказал я. — Эту пыль поднимают новые рыцари из Вестготии? Спасибо, они всегда вовремя.
Он смотрел на меня сияющими глазами, я чувствовал, как ему не терпится похвастать новыми приключениями, в том числе и полетом в лапах огромного и ужасного дракона, но вместо этого покачал головой.
— Если бы вы знали, как вовремя эти вестготцы взошли на борт!
Я спросил заинтересованно:
— А что случилось?
— Нас атаковали пираты, — сообщил он.
— У берегов Вестготии? Или уже здесь?
— Когда шли вдоль берега Сен-Мари, — пояснил он. — Долго готовились, видно… Двенадцать кораблей!.. Пошли на абордаж… Скажу честно, вряд ли мы выстояли бы. Но они не догадывались, что у нас на борту триста рыцарей, жаждущих славы. В общем, все двенадцать кораблей были захвачены, трофеи перетащены к себе, корабли затоплены. Все вестготцы в диком восторге! Не думали, что приключения начнутся так сразу. Двух капитанов удалось захватить живыми, хоть и помятыми… На второй день очень вежливых расспросов согласились указать дорогу к их головному острову… Ага, с чего бы это у вас глазки заблестели? Вот не могу догадаться…
Его окружили, поздравляли, тем временем кавалькада рыцарей приблизилась, наши лорды приосанились, вокруг них столпились их люди, придавая значимость, наконец неспешно пошли навстречу с раскинутыми для объятий руками.
Рыцари Вестготии спешивались, передавали коней в руки местному воинству.
Я ухватил Ордоньеса за рукав и отвел в сторонку.
— Значит, пленные могут показать дорогу?
Он довольно кивнул.
— Да. А если учесть, что их основная воинская сила полегла и ушла на дно, защищать остров почти некому.
