— От меня не спрячешься, дорогой. И магию не сдерживай, не поможет!
— Настоящая… — протянула я тихо.
— Чаровница, — выдохнули мужчины, отлепившись от стены.
— Маньячка! — Они со мной не согласились. Видимо, леди и ее очарование пришлись им по вкусу, но не настолько, чтобы выйти из ниши. — Так вы отправляете меня одну?
— Не пугайтесь, женщинами она не питается, — снисходительно сообщил девятый, что-то стряхнув с рукава рубашки и оправив манжеты.
— Отрадно слышать… — заметила я, не скрывая скепсиса.
— А вы не слушайте и тут не стойте, — прорычал он, все больше раздражаясь. — И сделайте уже хоть что-то… Что-то… Да что угодно!
— Хорошо. Но учтите, вы сами дали мне карт-бланш. — И я обернулась к дворецкому, приказав: — Подожгите на мне платье и все, что встретится по ходу моего движения. Только пусть горит, не сжигая… Думаю, как огневик четвертого уровня, вы сможете сдерживать пламя хотя бы минуты три.
— Зачем? — удивились мужчины.
— Чтобы была настоящая паника, а не фарс.
Оба с сомнением взглянули на меня, кажется, даже мраморный амур смотрел с укором, но стоило Эвении прошептать совсем близко: «Дейр, ты здесь?», как меня подожгли, причем оба.
* * *
— Пожар! — Я выскочила из ниши на полураздетую леди королевской крови с криком: — Пожар!
— Спаси-и-и-ите… — завопила она, шарахнувшись в сторону.
А сзади уже загоралась штора, отрезающая от «представления» двух трусливых мужчин и одного каменного стрелка с крыльями. Ковер загорелся под моими ногами, и языки пламени быстро сместились в сторону ночной гостьи.
— Горю! — заголосила я, стараясь стряхнуть огонь с юбки, и на мгновенье испугалась, что пламя действительно пожирает материю, отчего мой следующий крик был еще более устрашающим:
— Помогите, горю-ю-ю!
Вот после этого вопля металлистка вышла из оцепенения и побежала вверх:
— Спаси-и-и-ите… — визг, не иначе, и правильно, ведь я бегу сзади нее, всего на две ступеньки отставая.
Она влетела на третий этаж, я за ней. Она забежала в хозяйскую спальню, я следом. Она ринулась прятаться в ванную, я же заскочила в гардероб. А сзади — в коридоре, на лестнице и в спальне — уже полыхало пожарище. Ганс не экономил свои силы, а выплескивал их мощными волнами. И огонь получился горячий, трескучий, с палящим жаром и дымом, который поднимается вверх плотными клубами, заполняя все пространство под потолком.
— А-а-а… А-а-а! — неподобающе визжу я, перерывая гардероб профессора в поисках одежды и белья строгих расцветок и без кружавчиков. Языки желтого пламени уже танцуют на рубашках и носках, чувствуется запах гари, и дышать становится нечем. А фарсом здесь уже не пахнет, скорее будущим пепелищем. И без слов ясно: если Ганс хоть чуть-чуть соврал относительно энергетического уровня своего дара, то очень скоро девятому придется справлять новоселье в другом районе города.
Спешно собрав все указанное правообладателем, я вылетела из гардеробной с криком:
— Хозяин?!
Рассчитывала, что, услышав мой зов, новая подруга профессора покинет свое убежище. Но не тут-то было, со стороны ванной послышался отчаянный женский скулеж, да простит Всевышний мое предубеждение к этой особе.
— Хозяин, проснитесь! — воскликнула я, словно бы обнаружила Лесски только что в коридоре. И вот тут сюрпризом стал щелчок металлического замка в запираемой в ванной двери. Интересно получается. В панике металлистка в поисках защиты к девятому не кинулась, а заперлась, услышав о его бессознательном состоянии. Очень интересно. Выходит, о полном истощении резерва Лесски она знает, но вины за собой вовсе не чувствует. Хладнокровная… не-леди!
Я прибежала к нише на лестнице, передала заждавшемуся стихийнику одежду и поинтересовалась, куда умчался Ганс.
— В горящих каминах дымоходы перекрывает для правдоподобности. Запах гари чувствуете?
— Еще как… Хорошо сработано.
От такого сообщения даже вздохнула свободнее, все-таки дворецкий свой уровень энергии не преувеличил, теперь можно не сомневаться в том, что ночная гостья в пожар поверила. И осталось решить лишь один небольшой вопрос. Как освободить ванную в покоях профессора? Я посмотрела на него с прищуром, спросив:
— А не подскажете, чего леди боится?
— Огласки, — ответил Лесски, срывая с себя несвежую рубашку. — Ее она боится больше, чем пожарища.
— Спасибо! — И я умчалась наверх, уже точно зная, как поступлю.
Стучаться голыми руками в дверь, неожиданно покрывшуюся металлической чешуей, было боязно, поэтому воспользовалась кочергой.
— Леди! Леди-и-и, выходите немедленно, сюда едут пожарные… — Из ванной ни звука. Быстро смекнула, что только из-за спасателей она оттуда не выйдет, и заголосила громче: — А с ними пресса и маги из патруля НВН!
Не зря я упомянула службу Несанкционированных Всплесков и Нападений. Их сотрудники не ходят по комнатам с просьбой: «Откройте, пожалуйста», а сразу вышибают двери и спасают людей. Далее идет лечение, допрос, составление протоколов, задержание или суд, и почти все это на глазах у кровожадной прессы. Если верить моим словам, для металлистки королевских кровей ситуация складывается не из приятных. И я даже аббревиатуру не успела озвучить, а дверь уже распахнулась.
— Кто-кто едет? — В ванной Эвения облачилась в длинный халат и теперь нервно теребила его отвороты. — Служба НВН?
— Да.
Но вопреки моим ожиданиям, она, бледнея, смотрела на горящую комнату за моей спиной и не двигалась с места. А время бежит!
— Не волнуйтесь. На заднем дворе есть карета, никто вас не заме…
Моих слов она уже не слышала, с места сорвалась, побежала не разбирая дороги. Ни огромного «спасибо», ни короткого «пожалуйста», она обошлась даже без «Где Дейр? Жив ли он? Здоров ли?». Истинная леди королевской крови вспомнила лишь о том, как дорога ей эта самая кровь. А я поняла, как сложно быть всепрощающей, и раз уж я отдаю Эвении профессорский экипаж, то халат вправе оставить девятому. По мановению моих пальцев воздушные потоки перенесли огонь с лестницы на полы халата и быстро распространили его по темно-синим нитям и золотым рисункам.
Далее последовали писк, визг, судорожное разоблачение из горящего халата, поиски сапог и шубы, на удивление, завершившиеся скоро и удачно, хлопок дверей и ржание убегающих лошадей.
Когда экипаж уехал, я легко сбила с платья последние язычки пламени и громко сообщила:
— Ганс, пора гасить!
И бушующий огонь замер, игриво загибая золотисто-рыжие язычки и издавая протяжное: «Ву-у-у-у-у-у-р!» А затем, вздохнув печально, пламя нерешительно поползло со стен по деревянному полу к моим ногам, все уменьшаясь и уменьшаясь. Огненное кольцо стало тоньше кружевной ленты, всколыхнулось у самого подола платья, обиженно вякнув: «Пфя!», и бесследно исчезло.
