Рассветало быстро. Проявившиеся вдалеке из отступившего предрассветного сумрака две конные фигуры не вызывали особого беспокойства. Степняки мало того что ехали нам навстречу со стороны Разделяющих гор, а не покинутого становища, так еще и неспешно, если не сказать – вальяжно. Завидев нас, они тоже не ударились в панику: помахали приветственно хвостатыми шапками и продолжили свой путь, с нашим никак не пересекающийся. Кони шли все тем же медленным осторожным шагом, а всадники то и дело прикладывались к баклажкам и перебрасывались фразами, расслышать которые, дело понятное, отсюда было нельзя.
Встречи в степи – редкость. В другое время кочевники обязательно бы подъехали и завели неспешный разговор (часа на два, а то и больше) с обстоятельным выспрашиванием последних новостей и распитием кумыса. Но зимой степным кланам не до распрей и праздных бесед – всегда дела поважней найдутся.
Можно было вздохнуть с облегчением, но меня заинтересовала фигура, бредущая на аркане вслед за степняками. Приложив руку ко лбу козырьком, я пригляделась.
Длинную юбку и меховую накидку нещадно трепал ветер. Девица, надо же!
Справная девушка, плечистая, ростом поболе Верьяна Илиша будет – а такую дылду, как он, между прочим, еще поискать надобно.
«И давно у нас Проклятый Ублюдок за эталон стал рассматриваться?» Да что ж такое, опять наемника по поводу и без поминаю! Тьфу, через левое плечо. Три раза.
Если судить по одежде, плененная была не из кочевников. Чепец в рюшах, платье с корсетом и обилием пышных нижних юбок никогда не пользовались успехом у местных женщин, предпочитавших удобные шаровары сковывающей движения юбке.
Прежде чем я успела сделать еще какие-нибудь наблюдения или пуститься в пространные философские рассуждения о моде степных кланов, вмешалась Эона.
– Мерзкие похотливые ублюдки! – Светловолосая с места в карьер рванула в сторону неспешно едущих кочевников.
Мы с Кириной с одинаковой мукой во взорах переглянулись.
– Знаешь, Кирин, давно хочу тебе сказать: ты бы побеседовала с подругой на предмет разнообразия приветственных обращений. А то уж как-то неудобно перед людьми становится…
Неранка согласно скрипнула зубами. Ничего не сказав, она сдернула с седла лук и на своих двоих бросилась вслед за Эоной, на бегу доставая стрелу из заплечного колчана.
– Как вы смеете так обращаться с девушкой?! – Рев взбешенной Эоны далеко разносился по подмерзшей степи.
Борьба за попранные права угнетенных тиланских женщин – одно из любимейших развлечений светловолосой.
Мне стало как-то совсем кисло. Поглубже натянув башлык, я обреченно вздохнула.
Ч-черт…
Моральные принципы, конечно, важны, но это еще не повод пешей бросаться с мечом на двух конных.
Вытягивая тепло из и так порядком замерзших конечностей, Сила сосредоточилась упругим горячим мячиком в ладонях. Как следует замахнувшись, я запустила его девушкам вдогонку. Уже в полете сгусток Силы растянулся и завился жгутом, который наотмашь ударил по кочевникам.
Вместе с лошадьми те красиво рухнули к ногам только-только успевшей подбежать к степнякам Эоны, размахивавшей руками, точно ветряная мельница.
«О Великая!» Немного не рассчитала силу удара, бывает. По-моему, это еще не повод язвить и злорадствовать…
– Сурово ты с ними, – удивленно хмыкнула Кирина, склоняясь над оглушенными мужчинами. – Молодцом, растешь!
– Да они как-то сами… – Эона покраснела.
– Вообще-то я к Рель обращалась. – Неранка кивнула мне. – Ну подруга, даешь, вместе с конями мужиков приложила! Сильна!
Ведя за собой в поводу всех трех наших лошадок, я как раз нагнала подруг. Состояние было, как после двух марш-бросков вокруг крепости под неусыпным надзором аалоны Валенты.
– Даю, ага… – Вряд ли кто-то разобрал мое недовольное бурчание себе под нос. – Хороший материал для поисковых заклятий. Идиотка! – И уже громче: – Эон, ты в следующий раз нападай молча, хорошо? Не знаю, как с этим делом на Острове, но алоний учат, что противника лучше врасплох заставать.
Кирина закинула лук за спину.
– Еще одна такая самодеятельность, и ей вообще ни на кого нападать не придется!
– Да я… да они… девушка же была в опасности! – Светловолосая сравнялась цветом с вареным бураком.
Все тут же вспомнили о спасенной и завертели головами в ее поисках. Жертва степняцкого произвола как раз поднималась с земли. Похоже, девушку задело остаточной волной. Не оглушило, но сбило с ног и кубарем прокатило по земле.
– Не бойтесь, милая девушка, мы не причиним вам вре… Ой! – Эона было кинулась на помощь пострадавшей, но застыла на полпути, так как в этот самый момент «милая девушка» явила нам свой «нежный лик». Мужской, надо заметить. Ибо украшением явленного лица в обрамлении некогда белого кружевного чепчика были шикарнейшие усы и выдающийся (во всех смыслах) нос.
Мы застыли красивой скульптурной композицией «Три девицы, застигнутые царем-батюшкой за сплетнями об его венценосной особе».
– Ничего себе, – присвистнула я.
Эхом из ошеломленных вздохов откликнулись подруги.
– Благодарствую вам, заступники-спасители! – заголосило фальцетом это чудо, не давая нам опомниться. – Избавили сиротку от участи, которая хуже чем смерть!
– Они что, из некромантов были? – всполошилась я, проявляя горячий интерес к валяющимся без сознания мужчинам. Ну как сейчас очнутся…
Позади Кирина поперхнулась, закашлялась и, не в силах дальше сдерживаться, зашлась почти истерическим хохотом. С опозданием, но я все же поняла свою ошибку. Видимо, шоковое состояние отрицательно влияет на мыслительные процессы. «По всем признакам похоже, что ты из него практически не выходишь». Что поделаешь, если у меня не жизнь, а сплошная шокотерапия.
– Снизойдет на вас благодать Единого, достопочтенные! Кого же мне следует благодарить за спасение?
Подстраховаться – это никогда не лишнее.
– Рель… хм… Илиш, подмастерье мага-погодника, – исподтишка показывая хихикающей неранке кулак, представилась я. – А это мои сестры – Эона и Кирина. Из Дрюсса мы…
– А как зовут тебя, красавица? – все еще похрюкивая от смеха, перебила меня Кирина.
«Девушка» присела в кособоком реверансе:
– Шальни, достопочтенные.
– Не в честь ли последнего месяца весны[14] дали имя столь цветущей девице? – еще ехиднее уточнила подруга.
Мужчина потупил глаза, покраснел еще больше и кивнул. Сил моих больше не было – я уткнулась в седло ближайшей лошади и зарыдала. От смеха.
– Что случилось с реном Илишем? – тотчас заинтересовался моим состоянием спасенный.
