На этот раз Славутич не ответил, и в обширном подземном зале надолго повисла тишина.
— Скажите, учитель, — наконец разорвал ее Унслан. — Если у вас есть на севере слуги, почему не поручить им разузнать про Северный Круг?
— Все не так просто, — ответил Изекиль. — После ухода Ахтара, после появления в Петербурге этого странного профессора северяне совсем перестали молиться Москве. Мы теряем не только энергию, но и уверенность в преданности севера. Тамошние слуги не могут сообщить ничего внятного. Либо Северного Круга действительно нет, либо… Либо он слишком хорошо прячется. Северные маги моего клана слабы, а более опытные, которых мы посылали от имени нашего Круга, почему-то всегда пропадают. О Пустыннике Славутич хотя бы успел вовремя узнать. Но теперь в Петербурге осталось Око… Нет! — решительно закончил он. — Ока нельзя оставлять северянам. Это слишком опасно.
— Оно уже там, — напомнил Славутич.
— Ничего, — успокоил его Изекиль. — На Око у моих слуг силы хватит.
* * * Санкт-Петербург, Заставская улица. Следственный отдел МВД, 13 сентября 1995 года. 11:35
— А-а, массажист, — поднял Нефедов голову на вошедшего Дикулина. — Ну, садись. Помнишь, мы вчера на два пива спорили, что так просто дело не кончится? Вот полюбуйся, сегодня экспресс-почтой принесли.
Следователь протянул Алексею толстую книгу в глянцевой обложке.
— Что это?
— Каталог, из «Маяковки»,[12] принесли по моему запросу, которого я не посылал. Вот, открываем на закладочке и читаем. «Кошка, вырезанная из черного дерева, с двумя глазами из полированного нефрита. Высота статуэтки составляет тридцать два сантиметра, на переносице видны две глубокие поперечные царапины, вдоль спины нанесено пятьдесят семь штрихов, возможно, изображающих шерсть». Буква в букву, как в заявлении потерпевшей. Получается, она приметы своей пропажи из каталога искусствоведческого списала?
— Так, может, это ее кошка в каталоге и записана?
— Ага, счас, — кивнул Сергей Леонидович. — Читай, там ниже фотографии владелец указан. Майк Торсен, Калифорния. На однофамилицу нашей хозяйки антикварного магазина никак не тянет. И что мне теперь делать? Моя потерпевшая уже не потерпевшей оказывается, а черт знает кем. Мошенница не мошенница, вор не вор. Придется теперь запрос в Штаты посылать, а котяру эту нефритовую пока вещдоком оформить.
Дикулин поднял глаза на черную деревянную кошку, что возвышалась на сейфе. Секунду поколебался, потом протянул руку и коснулся ее лба.
И опять словно искра ударила через пальцы, и цепкий взгляд пробил сознание до самого донышка:
— Значит, это ты смог одолеть Пустынника? — услышал он удивленный шепот и торопливо отдернул ладонь.
— Что ты там вошкаешься? — недовольно поинтересовался Нефедов. — Давай садись, протокол за понятого заполняй.
— Чего писать?
— Как всегда. Зашел, увидел, никто не прикасался. Приметы или с книги, или из заявления спиши.
— Сейчас…
В кабинете следователя на десяти квадратных метрах стояли целых два стола, два сейфа и шкаф, а потому притулиться для заполнения бумаг было обычно негде, но в этот раз Алексею повезло: сосед Нефедова отсутствовал, и Дикулин, нахально усевшись в его кресло, заполнил бланки быстро и опрятно.
— Молодец, — кивнул Сергей Леонидович, просмотрев показания, и сунул протокол в папочку. — Ну, иди, массажируй. Если что будет, я позвоню.
— Надеюсь, не скоро.
Алексей пожал протянутую руку, двинулся к двери и едва не сбил с ног девушку лет двадцати: кареглазую, с длинными каштановыми волосами, рассыпанными по плечам, чуть ниже его ростом. Он успел заметить только густые, чуть изогнутые брови, острый носик, легкую улыбку на губах, — но тут прозвучало:
— Садитесь, потерпевшая, у меня к вам возникло несколько вопросов…
И наваждение мгновенно пропало. Молодая ухоженная сучка. У простых девчонок статуэтки стоимостью в сотни тысяч долларов почему-то не пропадают…
* * * Санкт-Петербург, Заставская улица, 14 сентября 1995 года. 03:05
Человек, который, то пропадая, то проявляясь в желтом свете фонарей, шел по улице со стороны Волковского кладбища, больше всего походил на обычного дачника: черный ватник, пятнистые штаны, короткие резиновые сапожки, брезентовый рюкзак за плечами. Подтверждала первое впечатление и форма рюкзака — ткань плотно облегала пятикилограммовый газовый баллон. Единственное, что отличало прохожего от сотен тысяч точно таких же обладателей садовых участков, — это палочка, на которую он опирался при ходьбе, ничуть при этом не хромая.
В паспорте, который лежал во внутреннем кармане ватника, указывалось, что Липин Михаил Ефимович родился в 1958 году, однако среди посвященных он был известен под кличкой Испанец еще с начала девятнадцатого века. Ходили слухи, что он пришел на русские земли с непобедимой армией Наполеона и после ее разгрома попался на глаза какому-то казачьему разъезду. Впрочем, это вполне могло быть ложью, поскольку смуглая кожа, острые скулы, нос с горбинкой, большие глаза в глубоких глазницах да иссиня-черные вьющиеся волосы неопровержимо выдавали в нем уроженца Ближнего Востока.
Напротив светлого здания следственного отдела Испанец скинул рюкзак, поставил его на тротуар, сел сверху, закрыв глаза и подняв лицо к небу. Со стороны могло показаться, что он здорово устал и теперь пытается перевести дух, но на самом деле именно сейчас Липин Михаил Ефимович и приступал к выполнению наиболее сложной части своей работы.
Сделав несколько глубоких вдохов, он остановил дыхание и усилием воли собрал весь свой разум, всю ауру, энергетику в одну невероятно плотную точку; удержав ее в таком состоянии сколько можно, внезапно, со слабым выдохом отпустил. Получив свободу, энергия словно расплескалась, разлетелась бесшумным взрывом на несколько сотен метров вокруг, и Испанец внутри себя ощутил окружающие дома, землю, канализационные колодцы, небо над головой — как обычный человек чувствует покалывание в пальце или холодок на ноге.
Покалывание означало присутствие в этом месте живого существа. Холодное означало пожилого или больного человека, горячее — ребенка, теплое — взрослого. Щекотными казались собаки и аквариумные рыбки, остро посасывало от кошек и магических предметов — и те и другие не могли существовать, не впитывая энергию из окружающего мира. Сейчас он воспринимал почти сотню людей за спиной, четырех человек впереди, на уровне земли, и только один достаточно сильный магический предмет в пустующем здании.
