-- Это Кира, -- представил меня Алекс, и красноречиво посмотрел на меня, мол, проходи, не стой в дверях.
Я послушно сделала несколько шагов вперед, а он закрыл дверь за моей спиной. Я не оборачивалась, но щелкнуло целых три замка -- бабуля явно больше не ждет гостей.
Старушка поглядела на меня с сочувствием и только покачала головой:
-- Так и знала, что от ваших разборок пострадают невинные люди. А ты не бойся меня, Кирочка, проходи, -- поманила она меня вглубь квартиры, -- раздевайся и чувствуй себя как дома, друзьям Алеши тут всегда рады.
Я пожала плечами, смиряясь с неизбежным, и принялась разуваться.
***
Квартира Зои Иосифовны, так звали старушку, впечатляла своими размерами и обстановкой. Трехметровые потолки, мебель, сделанная под старину, или, правда, старинная, но отреставрированная, цветы в огромных вазонах, гигантская люстра, а по стенам множество фото, черно-белых и цветных, разного размера и в разных рамах, но прекрасно гармонирующих друг с другом.
Я замерла перед черно-белым изображением юной балерины в пачке. Прекрасная, гибкая... Я засмотрелась, что не сразу заметила подошедшую ко мне Зою Иосифовну.
Она улыбнулась, проследив за моим взглядом.
-- Что, красивая я была?
-- Это вы? -- совсем невежливо ахнула я, но хозяйка и не подумала обижаться.
-- Я. Не всегда же я старухой была, а? -- а потом весело мне подмигнула и выскользнула из комнаты.
-- Не удивляйся, -- прокомментировал Алекс, -- она чудо.
Я обернулась. Он уже тоже разделся, более того, влез в домашние тапки, и теперь стоял, опершись плечом о дверной косяк, и смотрел на меня.
-- Она твоя бабушка? -- спросила я.
Среди фотографий на стене я заметила и фото Алекса, правда, ему там было лет пятнадцать, но узнавание не вызывало сомнений.
-- Нет, Зоя Иосифовна -- муза моего деда. Они дружили всю жизнь, до самой его смерти. Он поменял четырех жен, но музе оставался верен, несмотря ни на что.
Может, мне показалось, но я решила, что Алекс не слишком-то одобряет деда. Спрашивать не стала, не желая прослыть почемучкой. У меня и так было припасено множество вопросов, ответы на которые, представляли для меня куда большую информативную ценность.
***
Зоя Иосифовна усадила нас в комнате, именуемой столовой, и сама накрыла на стол, наотрез отказавшись от помощи.
При виде стольких вкусностей у меня даже слюнки потекли, я ведь за всеми этими переживаниями сегодня ни разу не поела.
Пока мы угощались, хозяйка рассказывала о мелочах своей жизни, о том, что нынче нет хороших газет, и в этом месяце она не стала выписывать ни одну, что соседка Марья Ивановна умерла, а ее дети-дармоеды собрались сдавать квартиру...
Я пила горячий чай, грея руки о кружку, слушала в пол-уха и чувствовала, как начинаю расслабляться до кончиков пальцев ног. Здесь было по-настоящему уютно и тепло не только в плане температуры.
Идиллию испортил Алекс, серьезно спросив:
-- Больше не искали?
-- Нет, -- Зоя Иосифовна отмахнулась от вопроса, как от давно надоевшего, -- я же говорила, в этом месяце можно не ждать. Если, конечно, за тобой не следили?
-- Нет.
-- Тогда можно быть спокойными, -- продолжала старушка. -- В первый раз они тут все вверх дном перевернули, зубами скрипели, что не нашли, второй раз пришли через несколько дней и искали уже не так тщательно, третий -- через неделю, четвертый -- через месяц, пятый раз заглядывали на той неделе, но больше для проформы, особо не надеясь, что ты можешь здесь появиться. Они, между прочим, довольно высокого мнения о твоих мозгах, поэтому полагают, что ты не объявишься в месте, где тебя будут искать в первую очередь.
Это же надо, как вежливо она его обозвала дураком. Я тайком злорадно улыбнулась.
-- Что ж, -- согласился Алекс, -- будем надеяться, что они и дальше будут так думать, -- и отсалютовал старушке чашкой с чаем.
***
А вскоре после ужина Зоя Иосифовна сообщила, что устала, и ей нужно прилечь, уточнила, где нас устроить на ночь. Алекс решительно выбрал гостиную, сказав, что нам лучше ночевать в одной комнате в случае опасности, это во-первых, и в этой комнате стены тоньше, проще будет почувствовать незваных гостей, это во-вторых.
Старушка спорить не стала, принесла подушки и одеяла, поцеловала Алекса в лоб и оставила нас одних.
-- Она тебя любит, -- бестактно ляпнула я, не подумав.
Но Алекс не разозлился, пожал плечами:
-- Я был дедовым любимцем, он часто брал меня к ней в гости, так что Зоя Иосифовна знает меня всю мою жизнь и относится ко мне как сыну, которого у нее никогда не было.
В гостиной обнаружился диван и два кресла, Алекс отдал мне диван, а сам оттащил огромное кресло к электрическому камину и устроился в нем. Свет он потушил щелчком пальцев, и я так и не поняла, то ли это новомодная система освещения, то ли магия.
***
Не думала, что сумею уснуть поле такого насыщенного переживаниями дня, но умудрилась вырубиться, едва голова коснулась подушки.
Не знаю, сколько я проспала, но, когда проснулась, была еще ночь. В комнате темно, только камин все еще был включен, даря помещению свое тепло.
Я приподнялась на локте и увидела, что Алекс не спит. Он так и сидел в кресле, вытянув ноги и задумчиво смотря на огонь. То, что я зашевелилась, он не слышать не мог, но никак не отреагировал.
Проведя несколько секунд в борьбе с огромным тяжелым одеялом, мне таки удалось перевернуться, и мои ноги оказались там, где только что была голова. Наконец, я легла на живот, подперев подбородок сложенными вместе руками.
-- Алекс, -- позвала я.
-- Что? -- отозвался он, не став притворяться и изображать, что крепко спит.
-- Что ты украл? Из-за чего весь сыр-бор?
Повисла тишина. Кажется, он не собирался мне отвечать. Обидно.
-- Знаешь, -- тихо сказала я, -- я понимаю, что у всех свои секреты, но так уж вышло, что твои оказали влияние на мою жизнь. Я не пытаюсь сыпать обвинениями и, тем более, требовать извинений, но ты не можешь не признать, моя спокойная жизнь полетела в тартарары, и если что-то пойдет не так, я могу умереть прямо завтра. Мне кажется, я имею право знать, что происходит.
Я заметила, что он пошевелился, задрал свитер и завозился у ремня джинсов. Я терпеливо ждала, что будет дальше. А дальше Алекс отцепил что-то от пояса и протянул мне.
-- Вот, что я украл.
Я на автомате взяла маленькую вещицу. Это оказалась булавка, обычная булавка, правда позолоченная. Да даже если бы и золотая, она весит несколько грамм, не та ценность, чтобы за ней велась такая охота.
Покрутив булавку и так и эдак, я вернула ее Алексу.
