Александр Абердин - Практикант

Ну, в руках мощного мага зелёные листья выбросит из себя даже книга, а пергамент заблеет, как молодой барашек. В этом нет ничего удивительного для меня и любого другого мага, но только не для человека, ничего не знающего о магии, который её боится, как огня. Поэтому уже на следующий день её политические клоны стали лопаться один за другим. Никому не хотелось переходить дорогу столь могущественной жрицей, а Арника, закусив удила, пошла в народ. Вот тут-то мне и пришлось побегать, тайно сопровождая её в костюме-невидимке.

Одновременно с этим началось бегство крыс с тонущего корабля, но это была уже совсем другая история. В общем когда настал день выборов, за неё проголосовало семьдесят три процента избирателей, но президентский дворец уже был пуст. Глен Бадс бежал из страны ещё за три дня до выборов и было просто чудо, что президентский дворец не разграбили, но это чудо сотворил я сам с помощью магии, которой к тому моменту уже практически не пользовался. Мне нужно было предотвратить возможное покушение на Арнику и я это сделал. Как только мы въехали в президентский дворец, в котором я обезвредил все взрывные устройства и прочие мины-ловушки, он быстро заполнился народом и меня задвинули в угол, словно ненужное мусорное ведро. О том, что с Аркурии и всей этой области той галактики, в которой находилась эта планета, был снят Богами антимагический экран, я даже понятия не имел, о чём и сказал Клайву. Тот выслушал мой рассказ и со вздохом признался:

— Да, старик, я был бы не прочь оказаться на твоём месте. Моя практика была на редкость нудной и противной, хотя я и провёл её в мире техномагии, полном всяческих чудес. Ловко ты провернул аферу с президентскими выборами и вот что удивительно, Боги Аркурии решили вернуть в этот мир магию. Теперь твоей Арнике светит стать там королевой Межзвёздного королевства. Это будет что-то потрясающее.

Без особой надежды на успех, я принялся канючить:

— Клайв, раз всё прошло так хорошо, может быть ты настрочишь бумагу в ректорат, чтобы мне зачли практику?

Мой друг покрутил пальцем у виска и зло зашипел в ответ:

— Ты что, чокнутый? С тем, что ты натворил на Аркурии, ещё будут разбираться имперские маги и драконы Скайринора, но это уже другой разговор. Здесь же речь идёт о твоей практике, которую ты провалил самым банальным образом. Ты ведь фактически не исполнил приказ, Лем, и, как офицер императорской гвардии, должен понимать это.

— Много ты разбираешься в приказах, Клайв. Между прочим, император нам их никогда не отдавал. Он просто ставил перед нами задачу и спрашивал, в какой срок мы сможем её решить. Если задача была сформулирована неверно, то мы так об этом и говорили, мол нечего тут чушь нести, ваше императорское величество. Тогда Рейнардин высказывал свои общие пожелания и просил на этой основе самим сформулировать боевую задачу и выполнить её так быстро, как это возможно.

— Вот даже как, — отозвался Клайв, — а у нас в полку зейторнской дружины народной самообороны, всё было не так. Мы во всём подчинялись приказам командира и дисциплина у нас была строжайшей.

Пожав плечами, я поспешил сказать:

— Клайв, не путай регулярную армию с имперским магическим спецназом. Это две разные вещи, хотя за нарушение дисциплины нас тоже дрючили и даже называли бандой разбойников, но мы ведь и были по сути дела бандитами. — Увидев недоверчивую улыбку друга, я поспешил сказать — Да-да, Клайв, так оно всё и было. Все свои боевые операции мы планировали вопреки здравому смыслу и военной науке. По другому было просто невозможно бороться с ортодоксами. Ладно, я перед тобой отчитался, скоро наступит Час Богов, а раз так, то я пойду, пережду это время в каком-нибудь скверике и потом отправлюсь к Лягушке Цо.

Часом Богов в академии магии называлось то время, когда каждый преподаватель магии уединялся где-нибудь для медитации. Во время неё преподаватели иногда получали от Богов-драконов различные директивы, но по большей части те напитывали их магической энергией, так необходимой им для того, чтобы передавать свои знания студентам. В течение всего этого часа во всём здании академии и окрест стояла полная тишина, лишь изредка нарушаемая храпом студентов. Если ты не преподаватель, то почему бы тебе не вздремнуть часок в полдень?

Спустившись с пятнадцатого этажа на первый и подобравшись поближе кабинету Лягушки Цо, я прошел во внутренний двор и уединился в небольшом скверике. Развалившись на скамейке я решил не то что бы вздремнуть часок, а скорее просто поразмыслить над превратностями судьбы. Со мной эта вздорная дама играла в свои игры с детства, я ведь был подкидышем. Мой приёмный отец, Грег Сойтель, нашел меня мирно спящим в корзинке на пороге своего дома в пригороде Зейторна и почему-то сразу же решил меня усыновить, а не сдавать в приют. Между тем на моей пелёнке было вышито: — "Лемар Додберри" и он решил, что мне лучше носить эту фамилию, нежели его собственную.

Когда мне было двадцать шесть, судьба снова сыграла со мной в свою хитрую и замысловатую игру. Отвергнув множество парней, подавших прошение зачислить их в действующую армию, имперская комиссия отнеслась ко мне благосклонно, но я вместо того, чтобы отправиться на курсы младших офицеров или в учебную роту, угодил прямиком на базу формирования боевых отрядов. Шла первая неделя войны, мятежники атаковали несколько сотен миров и наступали со всех сторон, а потому времени на раздумья у генералов было немного. Практически одновременно со мной на базу формирования прибыло пятьсот сорок беженцев, деревенских колдунов с Авенарии и начальство тут же решило, что это уже сформированный военный отряд, а тут и я попался кому-то на глаза вместе с вьюком из двадцати мечей.

Бородатых, пузатых дядек кое-как построили и полковник Меррит хмуро приказал мне показать колдунам, что такое многорукий железный бой. Ну, я и поднял в воздух восемнадцать тяжелых полутораручников, а двумя вооружился сам и искромсал ими в клочья чёртову прорву манекенов-мишеней, поставленных на стрелковом поле. Так я получил прозвище Лем Двадцать Рук и звание лейтенанта императорской гвардии, вот только отцы-командиры почему-то не подумали, что вслед за мой и мой отряд тоже станет гвардейским. Авенарийским колдунам, чудом спасшимся после внезапного нападения магов-ортдоксов, люто ненавидящих деревенское колдовство и всех тех, кто им владеет, было плевать на мои фокусы с железками, на меня самого и даже на императора, армия которого не смогла сохранить жизнь их жен и детей. Они желали только одного, убивать всех магов-ортодоксов подряд. Желательно самым мучительным образом. Поэтому им было всё равно, кто поведёт их в тот жестокий бой, в котором они мечтали погибнуть с честью.