Затем взялась за ремешок, который все еще был обмотан вокруг руки Тэшора, и вывела его из таверны, раз или два оглянувшись через плечо на узколицего Текка.
– Вот это женщина, – пробормотал с ноткой глубокого уважения в голосе Силк.
Гарион обнаружил, что снова в состоянии дышать, хотя уши его горели.
– Что же они подразумевают под долговременностью сделки? – тихо спросил он Силка.
– Текк предложил сделку, которая обычно кончается браком, – пояснил Силк.
Это сбило с толку Гариона.
– Я ничего не понимаю, – признался он.
– Если кто-нибудь просто владеет женщиной, – сказал ему Силк, – это не дает ему каких-либо особых прав на ее личность, и это обеспечивается кинжалами, которые она носит. Никто не приблизится к недракской женщине, если ему не надоело жить. Решает она. Брак обычно заключается после рождения у нее первого ребенка.
– Почему же тогда она так заинтересована в цене?
– Потому что получает половину, – пожал плечами Силк.
– Она получает половину денег всякий раз, когда ее продают? – недоверчиво спросил Гарион.
– Конечно. Вряд ли было бы честно поступать иначе, не так ли?
Слуга, который принес им еще три кружки эля, остановился и стал разглядывать Силка.
– Что-нибудь не так, дружище? – спокойно спросил его Силк.
Слуга быстро опустил глаза.
– Извиняюсь, – пробурчал он. – Я только подумал… Вы напомнили мне кое-кого, вот и все. Теперь, разглядев вас получше, я понял, что ошибся. – Он быстро поставил кружки, повернулся и ушел, не взяв даже монет, которые Силк положил на стол.
– Думаю, нам лучше убраться отсюда, – тихо сказал Силк.
– А в чем дело? – спросил его Гарион.
– Он знает, кто я такой. А ведь есть объявление о вознаграждении, которое здесь развешано на каждом углу.
– Возможно, ты прав, – согласился Белгарат, поднимаясь.
– Он разговаривает вон там с какими-то людьми, – сказал Гарион, наблюдая за слугой, который в дальнем конце комнаты торопливо что-то говорил группе охотников, бросая в их сторону быстрые взгляды.
– У нас полминуты, чтобы выбраться отсюда, – напряженно сказал Силк. – Пошли. Все трое быстро направились к двери.
– Эй, вы там! – закричал кто-то им вслед. – Подождите-ка минутку.
– Бежим! – рявкнул Белгарат. Они стрелой вылетели наружу и вскочили в седла как раз в тот момент, когда с полдюжины одетых в кожу людей появились из дверей таверны.
Крик: «Остановите этих людей!» – оказался бесполезным, поскольку трое путников уже во весь опор неслись по улице. По натуре своей трапперы и охотники редко вмешиваются в чужие дела, поэтому Гарион, Силк и Белгарат проскочили деревню и уже пересекали брод, прежде чем было организовано хоть какое-то преследование.
Когда они въехали в лес на противоположном берегу реки, Силк начал ругаться, сыпля проклятиями, как арбузными семечками. Ругань его была яркой и всеобъемлющей, в ней упоминались рождение, родители и грязные привычки не только их преследователей, но и тех, кто нес ответственность за объявление о вознаграждении за его поимку. Вдруг Белгарат резко натянул поводья, предостерегающе подняв руку. Силк и Гарион заставили своих лошадей остановиться. Но Силк продолжал при этом браниться.
– Не мог бы ты хоть на мгновение прервать поток своего красноречия? – спросил его Белгарат. – Я пытаюсь прислушаться.
Силк пробурчал еще несколько отборных ругательств, а затем сжал зубы.
Сзади них слышались беспорядочные крики и плеск воды.
– Они пересекают брод, – заметил Белгарат. – Кажется, взялись за дело серьезно. По крайней мере, достаточно серьезно, чтобы устроить за нами охоту.
– Разве они не откажутся от преследования, когда стемнеет? – спросил Гарион.
– Это недракские охотники, – проговорил Силк с глубоким отвращением. – Они будут преследовать нас много дней, получая от такой охоты одно только удовольствие.
– Здесь уж мы ничего не можем поделать, – проворчал Белгарат. – Посмотрим, сможем ли мы их опередить. – И он вонзил каблуки в бока своей лошади.
Еще не начало вечереть, когда они устремились галопом через залитый солнцем лес. Подлесок был скудным, а высокие и прямые стволы сосен и пихт, подобно огромным колоннам, тянулись к голубому небу. День был хорош для тех, кто прогуливался верхом, но не для тех, кого преследовали. Для таких не бывает хороших дней.
Они достигли вершины холма и снова остановились послушать.
– Они, кажется, отстают, – с надеждой заметил Гарион.
– Это просто подвыпившие, – кисло возразил Силк. – Те, кто серьезно взялся за дело, вероятно, намного ближе к нам. Когда охотятся, обычно не кричат.
Посмотри назад, вон туда. – Силк указал направление.
Гарион оглянулся. Там, среди деревьев, в их сторону скакал на белой лошади человек, время от времени наклоняясь с седла и внимательно разглядывая землю.
– Если это какой-то следопыт, нам потребуется неделя, чтобы сбить его со следа, – с отвращением сказал Силк.
Где-то вдалеке, справа от них, среди деревьев завыл волк.
– Поедем дальше, – сказал Белгарат, и они пустили скакунов галопом по другую сторону холма, петляя среди деревьев. Стук лошадиных копыт походил на приглушенный барабанный бой.
– Мы оставляем след шириной в целую лошадь! – крикнул Силк Белгарату.
– Ничего не поделаешь, – ответил старик. – Нам нужно проехать еще немного, прежде чем пытаться петлять и заметать следы.
Еще один вопль мрачным эхом разнесся над лесом, на этот раз слева и ближе, чем первый.
Еще четверть часа ехали они, когда вдруг услышали позади себя какую-то суматоху. Тревожно кричали люди, панически ржали лошади. Гарион услышал также яростное рычание. По сигналу Белгарата они попридержали лошадей, чтобы прислушаться. Полное ужаса лошадиное ржание неслось среди деревьев, сопровождаемое проклятиями и испуганными криками всадников. Повсюду раздавался целый хор завываний. Казалось, что лес вдруг наполнился волками. Преследование прекратилось, поскольку лошади недракских охотников за вознаграждением с паническим ржанием разбежались в разные стороны.
С каким-то мрачным удовлетворением Белгарат прислушивался к замирающим вдали звукам. Затем огромный волк с темной шерстью и высунутым языком выскочил из леса в тридцати метрах от них, остановился, сел на задние лапы, его желтые глаза выжидающе смотрели на всадников.
– Держите поводья как можно крепче, – спокойно посоветовал Белгарат, похлопывая по шее свою лошадь, глаза которой вдруг стали дикими.
Волк не сказал ничего, он просто сидел и смотрел.
Белгарат абсолютно спокойно ответил ему таким же пристальным взглядом, а затем кивнул головой в знак понимания. Волк поднялся и устремился в чащу. Один раз он остановился, взглянул на них через плечо, разинул пасть и издал громкий, пронзительный вой, призывая других членов стаи вернуться к прерванной охоте. А потом одним прыжком скрылся из виду. Осталось только эхо его воя.
