– Побереги нос, – хмыкнул Лукай, не придавая значения пустой угрозе, – для меня.
– Расходитесь, – тихо, но властно приказал Ламберт воинам, и круг тут же стал распадаться, хотя в воздухе по-прежнему витал дух агрессии.
Казалось, стоило произнести неверное слово, и рыцари набросятся на пришельцев, как сорвавшиеся с привязи псы.
– Не слишком хорошее начало, – неодобрительно покачал головой Ламберт, следя за тем, как Рорин ковыляет к палатке лекаря.
– Твои воины знают толк в гостеприимстве, – без особого сожаления пробормотал Лукай, следуя за капитаном к большому шатру.
– Они защищали Ламберта, – тут же вступил в разговор юноша, названный Стаффордом.
– Твоему капитану никогда не нужна была защита, он и сам неплохо справлялся, – ощетинился Лукай, не желавший признаваться в собственной грубости.
Безусловно, он без излишней скромности мог это сказать, ибо по боевой выучке превосходил многих в старом отряде капитана, но об этом не заявляли открыто. Воины никогда не любили выскочек.
– Уже нужна, друг мой, – Ламберт оглянулся, отодвигая полог. – За мной охотится Инквизиция.
– Что? – изумился Лукай. – Но по какой причине?
– По той же, почему я попросил вас отозваться, – серьезно произнес Ламберт и, чуть помедлив, добавил: – Вы последние приехали в лагерь.
– Мы торопилифь, но у нас выдалофь очень нафыфенное путефефтвие, – хохотнул Бигдиш, входя в шатер.
Лукай подозревал, что страшно шепелявивший лучник мучился от нестерпимой боли из-за ядовитого пореза на щеке, и удивлялся его оптимизму. Хотя что говорить, лучший друг всегда отличался неуемной говорливостью, которой не сумели бы пресечь даже смертельные раны.
Вошедшим в шатер гостям показалось, будто время вернулось на пять лет назад. Изменились земли и войны, но убранство в походной палатке Ламберта осталось прежним. Все тот же жесткий топчан с уже сильно протертой бараньей шкурой вместо перины и тонким потрепанным одеялом. Стол с бумагами, сейчас сдвинутыми на самый край, ведь всю столешницу заполонили плошки с разноцветными порошками. От них пахло острой приправой и сухими хмельными травами. В центре шатра, рядом с шестом-опорой, находился почерневший очаг, даривший столько тепла, что под пологом царила духота.
Незнакомым друзьям показалось новое лицо странного тщедушного человечка с вздыбленными редкими лохмами и кругленькими, аккуратными очками на длинном носу. Он быстро оглядел гостей и недовольно поджал губы, когда заметил непроизвольное, почти инстинктивное движение Ламберта, схватившегося за туго перебинтованную под рубахой рану, о которой в отряде не знал никто. Конечно, кроме него и Стаффорда. Стоило очкарику увидеть опухшую щеку Бигдиша, как глаза его сверкнули искренним любопытством, как у безумного ученого, наметившего себе новую жертву для экспериментов. Собственно, жадный взор лекаря не укрылся от капитана, но Ламберт только махнул рукой:
– Герон – мой лекарь.
– Какая удафя, – расплылся лучник в кривой, на всю здоровую половину лица улыбке.
Теперь они с человечком разглядывали друг друга с нескрываемой взаимной симпатией, жаждая слиться в общем лекарском экстазе.
Гостям налили горячего вина с травами, и Ламберт тяжело опустился на топчан.
– Ты написал, что тебе нужна помощь, – первым спросил Лукай. – И вот мы прибыли.
– Я благодарен. – Капитан потер грудь и поморщился. – Я не указал причины, но вы все-таки здесь.
– Любопытстфо замуфило, – попытался схохмить Бигдиш.
Его шутка была встречена оглушительным молчанием, и лучник неловко заерзал на колоде, заменявшей табурет.
– А ты по-прежнему болтлив, друг мой. – Ламберт покачал головой. – Я не мог указать причины. Мои письма могли перехватить. Тогда бы вы оказались в опасности, и это не было бы вашим выбором. Стаффорд сказал правду, за моим отрядом и мной следит инквизитор Ферре. Все, кто принимает мою сторону, безоговорочно становятся врагами Инквизиции.
– Ферре? – удивился Лукай, припоминая господина, отличавшегося крайне неприятной манерой кривиться во время разговора и не расстававшегося с мечами необычной крестообразной формы. – Инквизитор, который несколько лет назад устроил охоту за ведьмами?
Было сложно забыть громкие процессы над ни в чем не повинными женщинами, которых объявляли проклятыми ведьмами лишь за рыжий цвет волос или умение врачевать травами. Тогда в столице не затухали костры еретиков.
– Ферре не оставляет надежды поквитаться со мной, и на то есть причина. – Ламберт окинул друзей долгим взглядом: – Упавшая звезда.
– Звезда? – Лукай нахмурился. – Предвестница перемен, недавно пролетевшая по небу?
Молодой рыцарь Стаффорд что-то хотел сказать, но перебивший его Бигдиш даже слова не дал произнести:
– Помню, помню! Пророки говорят, фто это предфнаменофание!
– Неясно только, беды или счастья! – фыркнул ассасин Вогнар, тихо стоявший в тени.
Все резко повернулись к нему. Лицо воина, высвеченное всполохами от очага, презрительно кривилось.
– Зато какие менестрели баллады слагают, – мечтательно протянул Бигдиш, – заслушаешься! – Тут он фальшиво затянул: – «Звезда, ведомая любовью, когда мы твой увидим свет…»
После его сольного выступления в палатке повисла долгая пауза. Ламберт переглянулся со Стаффордом, и Лукай никак не мог понять, кем этот юноша является при капитане. Подумал и решил, что все-таки оруженосцем, заменив весельчака Нибура.
– Ни пророки, ни менестрели не врали, – наконец прервал молчание капитан. Он, признаться, успел за пять лет подзабыть, что лучник переставал трепать языком только во сне и только потому, что храпел горным медведем. – Так вот, это была Посланница.
– Женщина? – уточнил Лукай.
– Девушка, – тут же поправил его Стаффорд сорванным голосом.
Мечник еще внимательнее пригляделся к высокомерному и чопорному воину. Сорванный голос – верный спутник кровавых битв, когда пытаешься переорать звон мечей, чтобы предупредить об опасности лучшего друга или верного соратника. Всевышний, помоги, но не всегда тебя слышат.
– Ее зовут Иноэль, – продолжал Стаффорд. – Мы нашли ее в деревне рядом с кратером от упавшей звезды. Она ничего не помнила.
– Так почему вы решили, что девушка, позабывшая свое прошлое, является Посланницей Небес, ангелом по сути? – недоверчиво хмыкнул Лукай. – Возможно, ангел – другой… – он кашлянул, – человек?
– Я свято верю в это! – резко оборвал его Ламберт. – Девушка чиста и исполнена света! У нее великая цель! Небеса послали ее в Невендаар, чтобы спасти наш мир. Неужели не замечаете вы, что Невендаар захлебнулся в крови! Черные времена уже наступили! Гномы живут в страхе перед Рагнароком и везде видят предтечи его! Эльфы похожи на бешеных псов. Они убивают людей, а скоро начнут убивать друг друга! Слуги Мортис заполонили деревни, безмясой богине уже строят алтари и приносят жертвы! Инквизиция скоро сравняется с Легионами Проклятых по количеству пролитой крови! Империя задыхается от восстаний, из крестьян пытаются делать воинов, а нежити не убавляется!
