Других же вещей нет, совсем нет. Ничего из тех многочисленных инструментов для сокращения числа живущих в этом мире, что я всегда держал при себе. Даже намотанная на руку гитарная струна с петельками на концах исчезла. Жаль, великолепная вещь для понимающего человека — удавить ею нежелательную личность легко и просто. Ну, относительно просто, в таких делах без навыка никуда. Так, а что это я слышу за дверью? Хм, шаги по коридору, уверенные такие, и явно раздаются звуки голосов не одного человека.
Скрыть сам факт моего прихода в сознание не стоит и пытаться, тем более что и сам я заинтересован несколько прояснить ситуацию. Неважно, что для этого прояснения придется использовать тех людей, которые настроены ну очень недружественно, тут нет ничего необычного. Беседа с врагами — что может быть в этом такого необычного? Ровным счетом ничего, для меня так и вовсе обыденное занятие. Главное быть готовым к любому повороту и тогда многое будет зависеть от тебя самого, но никак не от постороннего дяди. Но вместе с тем ни в коем случае не стоит показывать то, что я уже практически в полной норме. Пусть считают жертвой тех или иных болезней, стресса, обстоятельств и тому подобной мути. Единственное исключение, когда мне может быть необходимо проявить все свои возможности — вариант, когда мне будет угрожать серьезная и сиюминутная опасность. Нельзя ничего и никогда исключать, особенно наиболее мерзких раскладов. Вот если будешь постоянно готовым к ним, то и из любых других ситуаций сумеешь выпутаться с очень высокой вероятностью.
Кристалл же, попавший ко мне неведомыми, а точнее забытыми путями, стоит спрятать. Благо и сделать это легко, учитывая его поразительную способность сращиваться с человеческим (а быть может и не только) телом. Под основание черепа его, под густую гриву волос. Нет, хорошо все же что я с год тому назад отказался от стрижки под машинку, а то пришлось бы искать другое место, куда можно было его припрятать.
Поворот ключа в замке, приглушенные голоса… Ну, и кто тут изволил пожаловать по мою душу? Какие люди без охраны! По мою скромную персону соизволили прибыть довольно высокие чины правоохренителей, а именно майор в сопровождении двух подчиненных рангом пониже и, естественно, местного эскулапа. Что ж, послушаем, посмотрим, а там и должные выводы сделать постараемся.
— Как, доктор, пришел в себя ваш пациент? — спросил майор. — Можно будет его немного допросить?
— Я бы не рекомендовал, но если очень надо, то минут на десять можете рассчитывать, — помялся доктор. — Состояние далеко от нормального, последствия контузии, сотрясение мозга.
Ну, все как обычно, ничего нового на этом свете нет и быть не может… У доблестных правоохренителей дым из ушей, а потому можно нарушать любые предписания врачей. Сильно я им понадобился, ой как сильно! Однако, это вовсе не есть плохо. Почему? Да все просто — раз дефицит времени, то будут торопиться, а спешка, она никого до добра не доводила в подобных делах.
И что там майор поделывает? Ага, придвинул стул поближе к кровати, потом грузно плюхнулся на него и лишь тогда соизволил заговорить. Сначала пошли ничего не значащие слова вроде его имени и должности, а также прав проводить допрос меня как то ли важного свидетеля, а скорее всего подозреваемого сразу по нескольким статьям… Я не понял, он что, испугать меня решил? Так я не из тех, кого один вид грозящего обвинения превращает в студнеобразную массу. Что‑то он тут явно перепутал, причем по полной программе. Зато дальше пошли довольно интересные высказывания:
— Я успел познакомиться с вашим личным делом и оно, признаюсь честно, производит определенное впечатление. Армейское прошлое, потом очень подозрительные знакомства с криминальными авторитетами. Но при всем при том вас ни разу не удавалось ни в чем обвинить, одни только смутные подозрения.
— Вот и катитесь с вашими подозрениями, откуда пришли. Я даже рукой помашу на прощание, — огрызнулся я, изображая только что очнувшегося больного, для которого весь разговор всего лишь тяжелое напряжение сил и нервов.
— Не получится, — расплылся в улыбке майор. — Видишь ли, вчера на пульт поступил один вызов. Адрес, я уверен, тебе знаком. Загородный дом весьма уважаемого и влиятельного человека, так что патруль приехал быстро. И что же мы там видим? Трупы охранников, горящий дом и трех знакомых людей, двое из которых еще живы.
— Кто?
— Вообще‑то вопросы тут задаю я. Главное, что люди были уж очень известные и ты в том числе, — тут майор повернулся к своим подчиненным и добавил. — Вы вроде бы не слишком знакомы с этим типом? Тогда рекомендую послушать. Вадим Штрайх, он же Герцог, ни разу не судимый, зато многократно подпадавший под подозрение. Последнее время замечен рядом с неким Кэром по прозвищу Антиквар, неформальный глава одноименного сообщества. Тот вообще не имел связей ни с кем из авторитетов криминального мира, был во вражде со всеми, предпочитая не говорить, а стрелять. Волк — одиночка, понимаешь, и все его подельники такие же уроды. Тоже занятная фигура, многие о нем слышали, но почти никто не видел. До вчерашнего дня…
Оп — па! Проговорился майор, сам того возможно и не заметив. Уцелел Кэр, не стал бы представитель доблестных органов правопорядка говорить о Кэре, если бы он помер. Смысла не было бы, знаю я их повадки… Вот уже и удалось узнать кое‑что из трепа непрошенных гостей, так, глядишь, и еще чего полезного скажут. А я их еще чуточку подбодрю, тем более что есть определенные подозрения.
— Много знаешь, майор, но понимаешь не очень… Или понимаешь, но лукавишь. Друга моего оскорбить пытался ни за что ни про что. Сам не в богадельне работаешь и должен бы понимать, что с этими авторитетами мира криминального и на одном поле не присядешь. Большинство сейчас до того паскудны, что так и тянет сначала выстрелить, а потом поздороваться.
— Все общаются и не без пользы, а тут нашлись… аристократы в белых перчатках, — нахмурился мой не слишком званый собеседник. — Вы, «антиквары» херовы, за последние несколько лет весь город на уши поставили. Никаких понятий не соблюдаете, никаких законов.
— О, у нас философский диспут намечается? — слегка оживился я, понимая, что завести майора очень даже неплохо, в таком состоянии он выдаст на порядок больше полезных сведений. — Ну не тянет меня и моих друзей соблюдать какие‑то там «понятия» в отношении тех, кто промышляет наркотой, похищениями, нетрадиционными видами проституции и тому подобными «прелестями». А сами мы… в общем‑то, никуда и не лезем, пока нас не трогают. Свои дела, в которые лезть не стоит.
