А потом боевые крики грянули с новой силой, и почти сразу одна из дубинок ударила меня по голове. Я выронил карабин и потерял сознание прежде, чем успел ощутить удар о землю.
Очнулся я под голос Дэвида, который раз за разом отчаянно вопрошал, жив ли я.
Меня и самого это интересовало. Пощупав разбитый лоб, я попытался дотянуться до пульта в нагрудном кармане, чтобы ответить положительно… Но карман оказался пуст, и, с трудом разлепив склеенные кровью ресницы, я обнаружил свою рацию в руках одного из диковинных созданий, которых до сих пор видел только с расстояния в пятьдесят-восемьдесят ярдов.
Теперь же около полусотни лунных туземцев бродило совсем рядом, а ближайший из них, сидя на камне, с любопытством рассматривал пульт «стереоглаза». Серебристые осколки на земле говорили о том, что обоим «стереоглазам» пришел конец, и на «Челленджере» нас больше не видят… А через несколько мгновений после того, как я открыл глаза, грубые руки лунного существа слишком сильно сжали пластмассовую оболочку пульта — и звучавший сквозь помехи голос Дэвида прервался. Если Ортис не сохранил свою рацию, связь с кораблем была окончательно потеряна…
Ортис!
Только сейчас я вспомнил о нем и, быстро оглядевшись, увидел бортинженера в нескольких шагах от себя. Кажется, Ортис был цел и невредим, но явно пребывал в шоке: он сидел, съежившись, обхватив голову руками, и никак не отреагировал на мой оклик.
Тем временем я уже очухался настолько, что наконец-то смог как следует рассмотреть взявших нас в плен диковинных созданий.
Некоторые из них передвигались на двух ногах, большинство же — на четвереньках, напоминая покрытых густой бурой шерстью бесхвостых пони. Однако вместо лошадиных голов их короткие подвижные шеи оканчивались человеческими головами! Черные космы буйной гривой падали им сзади шею, спереди свисали на глаза, лишь лица да передние конечности лунных жителей от локтя до кончиков пальцев оставались безволосыми. Эти коричневые от загара лица производили довольно жуткое впечатление: орлиные хищные носы, раздвоенные подбородки, густые мохнатые брови — и выражение необузданной свирепости в узких черных глазах…
Вот что мне удалось рассмотреть, пока я взирал снизу вверх на жителей луны, держась за разбитую голову. Вскоре я заметил, что большинство лунных существ о чем-то ожесточенно спорят, и хотел уже предложить свои услуги в качестве третейского судьи, когда спор внезапно завершился. Одни туземцы явно убедили других, и весь отряд стал собираться в путь.
Эти создания не носили одежды, но их спины и грудь пересекали широкие ремни, к которым крепились чехлы для оружия, а на спинах некоторых висело что-то вроде небольших дорожных сумок. Воины распихали по сумкам вещи, вытащенные из наших с Ортисом рюкзаков, другие так же деловито взвалили на себя тела убитых… Потом лунные существа начали опускаться на четвереньки: они сжимали руки в кулаки, и их покрытые жесткой толстой кожей кисти превращались в некое подобие лошадиного копыта.
Резкий окрик, подкрепленный ударом древка копья оторвал меня от этих наблюдений — мне приказывали подняться. Я попробовал встать, но тут же снова повалился на землю. Голова дьявольски болела, все вокруг кружилось и расплывалось, и даже небольшое притяжение Луны казалось мне сейчас многократными перегрузками.
Убедившись, что я не смогу идти, один из туземцев быстро связал меня по рукам и ногам и приторочил к спине своего товарища наподобие вьюка… И мгновение спустя отряд устремился в холмы бешеным аллюром, в котором галоп чередовался с длинными прыжками.
Человеку было бы нелегко вынести такую скачку, даже сидя верхом; болтаясь же поперек спины лунного жителя вниз головой, я уже не чаял остаться в живых. Первым делом мы переправились через реку, где я чуть не захлебнулся, а когда река осталась позади, и отряд понесся в горы, я уже завидовал трупам, которые лежали на спинах соседних бегунов. Время от времени узкая тропа заставляла лунных жителей сбиваться в кучу, тогда я ударялся об эти мертвые тела, так что вскоре перестал понимать, чья кровь капает на мои связанные руки: моя собственная или кровь обитателей Луны. Впрочем, меня это уже не интересовало. Болтаясь поперек косматой широкой спины, я мечтал только об одном — как бы снова потерять сознание…
И в конце концов моя мечта сбылась.
Очнувшись, я долго не мог сообразить, где нахожусь.
Впрочем, какая разница! Главное, что подо мной снова была неподвижная земля, а не спина мчащегося во весь опор четвероногого лунного воина…
Минут двадцать я приходил в себя, потом открыл глаза и тихо окликнул Ортиса.
К моему удивлению, тот немедленно отозвался.
Оказывается, мы с ним лежали бок о бок, связанные по руками и ногам, — едва услышав мой голос, бортинженер повернул голову и разразился потоком отвратительных ругательств.
Срывающимся на визг тонким голосом он обвинял меня во всех своих бедах: в том, что я оказался никудышным капитаном, раз не смог справиться с «нестандартной ситуацией» на орбите; в том, что именно по моей вине «Челленджер» провалился внутрь Луны; в том, что благодаря моим интригам он, Кларк Ортис, всегда оставался на обочине успеха и карьеры, а теперь из-за меня ему суждено окончить жизнь в желудках проклятых четвероногих дикарей, которые, несомненно, поступят с ним так же, как со своими сородичами!
Я даже не пытался ответить на весь этот бред.
Речи Ортиса казались сейчас такими же безумными, как в тот миг, когда он ввалился в рубку «Челленджера» перед катастрофой, однако последние слова бортинженера прозвучали вполне осознанно. Я с трудом сел и посмотрел туда, куда Кларк то и дело бросал панические взгляды.
Мы находились в узкой лощине, заросшей невысокими деревьями и кустами. Повсюду сновали лунные жители: мужчины, женщины, дети всех возрастов, — около полутысячи диковинных лунных созданий, перекликающихся хриплыми резкими голосами. В двадцати ярдах горело несколько костров, а возле них…
Я скорчился, опершись связанными руками землю, и меня тут же вывернуло наизнанку. Воины у костров разделывали тела своих убитых товарищей и бросали окровавленные куски мяса в кипящие над огнем котлы!
Меня рвало до тех пор, пока желудок не опустел, и все это время Ортис продолжал свой истерический монолог…
Но вдруг как будто подавился и перешел на задыхающийся шепот.
Подняв голову, я увидел, что в окружении дюжины воинов к нам приближается очень крупный лунный житель с высокомерным свирепым лицом. От внешних углов глаз этого туземца к вискам тянулись три извилистые красные линии; его косматые волосы охватывал странный костяной обруч с тремя небольшими раздвоенными рогами надо лбом. Несомненно, то был предводитель лунных каннибалов, — и я постарался встретить его с самым гордым и презрительным видом, какой только смог изобразить.
