– Что здесь происходит? – громко спросил Локсли.
К нему сразу же угодливо подбежали несколько человек, гордых своим участием в правом деле. Один из них энергично сказал:
– Да вот, Робин, собираемся сжечь дом этого предателя.
Локсли метнул взгляд в сторону связанного.
– А с ним что хотите сделать?
– Повесить, как по его доносу завтра повесят сына вдовы.
– Развяжите его, – устало приказал Робин. – А Джон где?
– На крыше. Командует.
Робин задрал голову и громко крикнул:
– Джон! А Джон! Слезай!
– А, это ты, Робин! – донеслось откуда-то с небес. Произошло маленькое землетрясение. Улыбаясь и стряхивая со штанов землю, Джон подошел поближе:
– А вот и я.
Хелот между тем осторожно разрезал веревки, которыми был связан преступник. Джон схватил лангедокца за руку так, что едва не сломал ему запястье.
– Ты что делаешь, ублюдок!
Хелот молча высвободился. Тогда Джон набросился на своего командира.
– Робин, что он делает, этот убогий? Кого освобождает? Этот человек выдал сына вдовы!
Робин посмотрел на него в упор:
– А ты уверен, Джон?
– Что сомневаться-то? Люди сразу на него показали. Том Бушби, самый богатый человек в деревне. Кто, кроме него, мог это сделать?
– Но ведь лесничий встретил браконьера в лесу, – напомнил Робин. – Нам не к лицу творить несправедливый суд.
Джон замолчал, раскрыв рот. Бушби повалился на колени и зарыдал. Ни Джон, ни Робин не заметили этого, увлекшись спором.
– У кого есть лошади? – крикнул Робин, обращаясь к толпе. – Кто даст нам трех лошадей? Мы попробуем догнать людей сэра Гая.
Лошадей привели, и стрелки помчались по дороге к Ноттингаму.
Деревня осталась недоумевать. Люди потихоньку расходились, судача вполголоса. Том Бушби осторожно убирал хворост подальше от стен своего дома. А вдова сидела у колодца до темноты.
– Опоздали!.. – сказал Робин и прибавил несколько энергичных слов. – Сэр Гай опередил нас.
Они стояли на холме, вглядываясь в подвижный горизонт. Один холм перекрывал другой, небо то поднималось, то проваливалось в ложбины между холмами. Здесь заканчивался лес и начинался мир людей. Впереди лежал город.
Хелот тихонько вздохнул, вспомнив свои благие намерения. Робин как будто прочитал его мысли, потому что сказал:
– Вот и увидишь скоро свой Ноттингам. Заодно поймешь, что не имело смысла так туда рваться.
– Нашего брата, – сообщил Джон, – возят туда с единственной целью – повесить.
– Ну, с сыном вдовы этот номер у них не пройдет, – заявил Робин. – Поехали к дому, ребята, по дороге обсудим.
– По-моему, все просто, – сказал Джон, разворачивая лошадь. Надо устроить у подножия виселицы небольшую, но смачную потасовку... – Его глаза мечтательно затуманились.
Робин тронул коня и сделал Хелоту знак следовать за ним. Забавляясь, Хелот покосился на Локсли. Сейчас в этой светловолосой голове складывается какой-то хитроумный план. С такой энергией можно было бы завоевать Иерусалим, а он тратит столько сил на освобождение безвестного крестьянского паренька, имевшего неосторожность подстрелить королевского зайца.
Малютка Джон почти дружелюбно толкнул его в бок.
– Эй, Хелот, о чем задумался?
Хелот не ответил.
Робин остановил коня, соскочил на землю, и оба стрелка последовали его примеру. Локсли свернул с дороги в лес.
– А кони? – спросил Хелот.
Джон радостно облапил его за плечи:
– Дурачок, кони сами найдут дорогу домой.
Хелот с неудовольствием высвободился из непрошеных объятий. «Ну тебя к черту, – подумал он. – Ведь повесил бы несчастного Тома Бушби, если бы Робин не подоспел вовремя».
Робин остановился возле лесной хижины, где хранилось разнообразное платье, оружие и, как выражался отец Тук, «галантерея».
– Я вот что надумал, братцы, – заговорил Робин. – Один из нас должен отправиться в город, разведать, что и как. Дело это опасное...
– О чем речь, Робин? – загремел Джон. – Я пошел.
– Стой! – крикнул Локсли, хватая его за рукав.
Джон ужасно разобиделся и покраснел под огненной бородой так, что, казалось, еще немного – и от его волос повалит дым.
– Как знаешь, Робин. Кроме меня все равно идти некому. По-твоему, от этого, – он кивнул в сторону Хелота – будет хоть какой-то толк?
– Не знаю. Хелот, ты был хоть раз в бою?
– Был, – отозвался Хелот. – Неоднократно. Одно сражение даже выиграл.
Локсли насмешливо сузил глаза, а Джон загоготал на весь лес.
– Могуч как лев! – заливался верзила. – Что бы делали без тебя победоносные армии крестоносцев?
Хелот прикусил губу.
– Не обижайся, – сказал Робин. – Просто ты забавно выразился. У нас в Англии так не говорят. Переоденешься торговцем. А еще лучше – рыцарем. Хотя... не знаю. Ты сможешь изобразить рыцаря?
– Могу, – сказал Хелот.
– Я тоже могу, – встрял Малютка Джон. – Ты-то можешь, да кто тебе поверит? – возразил Робин. – Не говоря уж о том, что твою рожу видела половина ноттингамских богачей, ты погляди на свои руки. Хелот, по крайней мере, не изнурял себя ни пахотой, ни косьбой. Кстати, Хелот, чем ты себя изнурял? Может, признаешься наконец?
– Мыслями, – сказал Хелот.
– Все-таки ты беглый монах, – с сожалением заметил Робин. – Грустно, но факт. Иди, подбирай себе одежду... твое преосвященство.
Хелот скрылся в хижине. Пока он возился, перерывая содержимое доброго десятка сундуков и сундучищ, два стрелка ждали, сидя на упавшей березе.
– А какой он, сын вдовы? – спросил Джон. – Ты знаешь эту семью?
– Знаю, – ответил Робин. – Обыкновенный парнишка. – По голосу было слышно, что он улыбается. – Его зовут Робин. Пятнадцать или четырнадцать лет. И глаза синие, как будто в черепе просверлили две дырки в погожий день.
– Ну ты скажешь, – заметил Джон и вдруг вскочил и невольно схватился за нож.
Из хижины вышел подтянутый воин в очень дорогой одежде. На руке кольцо с редким изумрудом чистой воды, на груди цепь из белого золота. Черно-красное одеяние поверх кольчуги, плащ тамплиера, из-под которого топорщится меч-бастард.
Рыцарь остановился, бросил на онемевших стрелков надменный взор.
– Мужичье! – процедил он и вдруг заорал: – Встать!
Локсли вскочил как ужаленный.
Рыцарь расхохотался. Он смеялся до слез, до боли в животе.
– Я тебя убью! – крикнул Локсли. Он бросился на Хелота с кулаками, но тот встретил его таким жалобным стоном сквозь слезы, что даже Локсли растерялся.
– Сейчас умру! – стонал Хелот. – Ведь вскочил, надо же! Вот что значит воспитание... дай я тебя поцелую, Локсли!
– Да отстань ты! – рассердился Робин и вдруг фыркнул: – Здорово он нас, а, Джон? Где ты научился этим манерам, Хелот?
