Стая все ещё наблюдала за ним, но их взгляды, частенько переползающие к мясу, наконец дали Норреку ответ. Он поднял руку, показал на тушки заваленных зверьков и махнул чертякам.
Дальнейшего приглашения не потребовалось. С маниакальным ликованием, заставившим заслуженного ветерана отпрянуть, крошечная орда навалилась на пищу. Они вгрызались в плоть, рвали мясо, во все стороны летели клочки шерсти, потрохов и капли крови. Еда Норрека перевернулась в желудке — странно, что его, не стошнило, когда он наблюдал за тем, как демоны сдирают с костей всё, что только можно проглотить. Он представил, как эти самые зубы и когти впиваются в него…
— Вераш!
Столь взволнованный творящимся перед ним, Норрек едва отреагировал на хриплое слово, вырвавшееся из его рта.
Чертяки отскочили как от удара. Напуганные, они подхватили то, что осталось от туши козы, и потянули к трещине. С некоторым усилием гротескные создания впихнули мясо в расселину и один за другим втиснулись туда сами.
Последний одарил человека быстрым и весьма любопытным взглядом, а затем исчез в недрах земли.
Прежде чем Норрек отвёл глаза, разлом сам собой затянулся, не оставив и следа.
Ходячие мертвецы. Одушевлённые доспехи. Демоны из-под земли. В прошлом Норрек бывал свидетелем магии, даже слышал рассказы о созданиях тьмы, но ничто не могло подготовить его ко всему, что произошло, начиная с той поры, когда он вошёл в пещеру. Он хотел, чтобы можно было повернуть назад и изменить события, принять решение покинуть гробницу прежде, чем поднялись против его маленького отряда погибшие стражи, но Норрек знал, что добьётся в этом не большего успеха, чем при попытках содрать с себя проклятые доспехи.
Он нуждался в отдыхе. Путешествие было тяжёлым, а с набитым желудком тяга продолжить его поугасла — по крайней мере, на время. Возможно, мысли его прояснятся, и он сообразит, как выпутаться из этой жуткой ситуации.
Норрек откинулся на спину, растягиваясь на камнях. После стольких лет, проведённых на поле боя, любой клочок земли отлично заменял ему постель. Доспехи создавали некоторое неудобство, но усталый солдат терпел и худшее.
— Какого чёрта?…
Его руки и ноги буквально заставили его вскочить. Норрек попытался сесть, но части тела — всё, что ниже шеи, — отказались повиноваться ему.
Руки его упали, словно кто-то повредил все мускулы плеч. Левая нога Норрека шагнула вперёд, правая последовала за ней.
— Чтоб тебя, я не могу продолжать! Мне надо отдохнуть!
Латы ни капельки не озаботились и продолжали шагать. Левой. Правой. Левой. Правой.
— Час! Самое большое — два! Это всё, что мне нужно!
Его слова бесплотным эхом заметались меж гор и холмов. Левой. Правой. Хотел ли того злополучный ветеран или нет, он продолжил своё тяжкое путешествие.
Но куда?
Этого не должно было случиться, — нервно думала Кара. — Именем воли Рашмы, этого не должно было случиться!
Изумрудный шар, который она сотворила недавно для освещения, показал и без того весьма впечатляющее зрелище в ещё более тревожном — зеленоватом — свете. Бледное лицо женщины побледнело ещё сильнее. Кара получше укуталась в длинный чёрный плащ, согреваясь уютом его тепла. Её серебристые миндалевидные глаза из-под густых ресниц наблюдали за сценой, которую её учителя и вообразить себе не могли. Гробница в безопасности навечно, — всегда утверждали они. — Там, где споткнётся магия стихий Вижири, наши проверенные умения не подведут.
Но теперь, видно, и материалисты Вижири, и прагматичные последователи Рашмы потерпели поражение. То, что они навеки хотели скрыть от людских глаз, не только обнаружено, но и, чёрт возьми, похищено.
Кто-то превзошёл их. Но сколь могущественны должны были быть вторгшиеся в гробницу, если они не только уничтожили немертвых стражей, но и разбили сильнейшие чары!
Правда, вряд ли они были всесильны — ведь жестоко растерзанные трупы двоих из них остались лежать тут. Двигаясь с такой грацией, что казалось, будто она скользит по земле, облачённая в чёрное женщина подошла к ближайшему телу. Кара нагнулась, отведя от лица упавшие пряди длинных волос, цвета Воронова крыла, изучая останки.
Жилистый мужчина, покрытый боевыми шрамами ветеран. Из отдалённых западных земель. Выглядит не лучшим образом — вряд ли он был красавчиком даже до того, как кто-то свернул ему шею и почти оторвал руку. Кинжал, торчащий из груди, явно избыточная мера, похоже, был его собственным. Что убило его, даже колдунья не могла сказать — пока не могла. Кровь из зияющей раны текла обильно, но как-то не так, как должна бы. Но зачем закалывать жертву после того, как свернёшь ей шею?
Безмолвная, как смерть, худенькая, но соблазнительная молодая женщина подошла ко второму телу. В этом она немедленно признала Вижири, что совершенно не удивило её. Всегда вмешивающиеся, Вечно разыскивающие способы добиться преимущества один над другим, Вижири в лучшем случае были ненадёжными союзниками. Если бы не они, ничего этого вообще бы не произошло. Бартук и его брат следовали ранним учениям Вижири, они безрассудно привлекали демонов для совершения самых сильных магических заклятий. В этом деле Бартук стал специалистом, но его постоянное взаимодействие с тёмными силами исказило его восприятие, заставив поверить, что демоны на его стороне. А они, в свою очередь, питали растущее в нём зло, оставаясь одновременно духами смертного и адского миров.
И хотя Горазон и его приятели-маги прикончили Бартука и истребили его войско демонов, они обнаружили, что не в силах уничтожить труп Полководца. Доспехи, на которые, как известно, было наложено несколько грозных заклятий, продолжали выполнять свои функции, оберегая хозяина даже в смерти. Только то, что Бартук не потрудился должным образом защитить шею, позволило его недругам обезглавить злодея.
С оставшимися головой и телом, которые невозможно сжечь, Вижири пришли к народу Кары, обшаривая глухие дебри в поисках отшельников, колдунов-практиков, нашедших равновесие между жизнью и смертью, чья магия заработала им клеймо некромантов. Эти два несхожих между собой ордена принялись за работу вместе, дабы получить уверенность, что останки Бартука навсегда исчезнут с лица земли и магия Полководца со временем превратится в ничто.
Кара прикоснулась к окровавленному горлу мёртвого колдуна, отметив, что разорвано оно со свирепостью, не присущей почти ни одному зверю. В отличие от бойца, маг погиб хоть и лютой смертью, но быстро. Его широко распахнутые глаза снизу вверх глядели на женщину, и в них до сих пор стоял кошмар последних секунд жизни. На лице его застыло выражение ужаса и недоумения, словно… словно он никак не мог поверить в то, кто стал его убийцей.
