— А ты, малышка, чего вскочила? Когда мама и папа встанут? Они не говорили?
— Они уже встали.
— Зачем?
— Они отправляются на рыбалку. И мы, — Дайрин изучающе поглядела на Ниту, — и мы вместе с ними. Нита побледнела.
— О нет! Дари, я не могу! Дайрин склонила голову набок.
— Они хотели сделать нам сюрприз.
— Им это удалось, — сказала ошеломленная Нита. — Но я НЕ МОГУ пойти!..
— Ах-ах, у нее свидание… Верно?
— Дай-рин! Я предупреждала тебя…
— А куда это вы ходите вдвоем? — не унималась Дайрин.
— Плавать.
Нита спокойно посмотрела прямо в глаза сестре, потому что сказанное было чистой правдой.
— Ниточка, девочка, ты можешь плавать, когда хочешь, — пропела Дайрин, подражая маминым интонациям. Нита чиркнула молнией на джинсах и с размаху села на кровать, откликнувшуюся глухим стоном.
— А что вы собираетесь ДЕЛАТЬ? — допытывалась Дайрин.
— Я же сказала тебе: пла-вать! — Нита поднялась, подошла к окну, думая уже о Ш'риии, о тех, кто сейчас собирается там, о Песне Двенадцати и обо всем остальном, таком далеком от сиюминутной болтовни Дайрин. Они с Китом теперь на активном положении. Вчера еще было ясно, что они станут делать сегодня. А теперь, с этой идеей родителей о рыбной ловле, все так осложнилось…
— Ты можешь сказать им что-нибудь?..
Нита осеклась. С недавних пор ей стало трудно врать родителям, она этого не желала. Во-первых, она ценила их доверие. А во-вторых, Волшебник, чье сказанное слово может стать явью, не должен произносить вслух лживых слов или попусту болтать о том, осуществления чего не желает.
А что сказать? Заявить, что у них, видите ли, секретная миссия, что они заняты спасением Лонг-Айленда, может быть, и всего Нью-Йорка? Избавлением всех от того, что наверняка хуже смерти? Или, может быть, сказать, что у них с Китом свидание и они собираются превратиться в китов?
Даже не оборачиваясь, Нита чувствовала, что сестра уставилась ей в спину. Нита резко обернулась, но Дайрин уже выходила из комнаты.
— Собирайся и выходи к завтраку, — весело кинула она через плечо.
Нита пробормотала вслед ей такое словечко, что отец наверняка вскинул бы брови, услышав его. Тяжело вздохнув, она отправилась в столовую, заранее приклеив к лицу самую искреннюю улыбку, какую только могла изобразить. Поначалу она и впрямь была как приклеенная, но через несколько секунд превратилась во вполне натуральную. В дверях столовой она столкнулась с отцом. Он вылетел из кухни и чуть не сбил ее с ног. Нита оглядела его. Выгоревшая старая рубашка, на голову нахлобучена широкополая шляпа, вся увешанная рыболовными крючками. Да, рыбалки не избежать.
Отец удивленно посмотрел на нее.
— О! Да ты уже встала! Неужели Дайрин…
— Да, она сказала мне. Есть ли у нас время чего-нибудь пожевать?
— Конечно. Думаю, что она и Киту сказала. Я заглянул в его комнату, но его уже там не было. Кровать застелена. Наверное, он готов…
Нита усмехнулась про себя: отец, как всегда, немного заблуждался насчет своих детей.
— Он, вероятно, уже коротает время на пляже, — сказала она, — Схожу за ним после того, как поем.
Она быстро проглотила то, что было приготовлено на кухне, поставила на плиту чайник для матери, которая перед пустой чашкой проглядывала научный раздел «Нью-Йорк таймс». Мама глянула на Ниту поверх газеты.
— Ниточка, где твоя сестра? Она еще не завтракала.
Именно в этот момент ее сестра, нарочито громко стуча твердыми подошвами сандалий, ввалилась в столовую. Нита увидела вдруг, что взгляд мамы стал внимательным и встревоженным.
— Дари, — спросила мама, — ты хорошо себя чувствуешь?
— Да-а, — протянула Дари почти капризно. Нита вгляделась в ее лицо. Сестра просто пылала и двигалась необычно медленно и вяло. Куда девалась ее стремительность, когда каждый раз казалось, что она вот-вот сломит себе шею?
— Подойди ко мне, деточка, — ласково сказала мама, — Дай я потрогаю твой лобик.
— Ну, ма-аа!
— Дайрин! — строго приказал отец.
— Ну, ладно. — Дайрин подошла к матери и позволила пощупать свой лоб, при этом обреченно и жертвенно подняв к потолку глаза.
— Ты горишь, дорогая, — с тревогой сказала мама, — Гарри, я же говорила, что она слишком долго вчера сидела в воде. Потрогай.
Отец всем своим видом показывал, как они ему надоели со своими глупостями, но покорно подошел, проверил лоб Дайрин и тут же нахмурился.
— Ну, па-аа…
— Никаких «ну»! Дари, я думаю, тебе надо посидеть дома.
— Ой, ма-аа…
— Потерпи, деточка. Ты сможешь пойти с нами на рыбалку через день или два. — Мама повернулась к Ните: — Доченька, ты ведь не уйдешь и приглядишь за своей сестрой?
— Ма, мне не требуется нянька!
— Довольно, Дайрин, — строго сказала мама. — Марш в кровать! Нита, мы возьмем тебя с Китом в следующий раз. А сегодня… Ваш отец так мечтал вырваться на рыбалку!
— Ладно, мама, — сказала Нита, и на лице ее отразилось крайнее горе, хотя в душе она просто ликовала, — я пригляжу за малышкой.
— Не называй меня малышкой! Сама ты…
— Дайрин! — строго оборвал ее отец.
Младшая сестра состроила Ните гримасу и ушла, еле волоча ноги.
Нита проскользнула в комнату Дайрин. Сестра лежала на кровати, обложенная горой комиксов. Она действительно просто горела.
— Неплохо, а? — спросила она шепотом, когда Нита вошла.
— Как ты это сделала? — тоже прошептала Нита.
— Я использовала Силу! — пискнула Дайрин, бросив на Ниту лукавый взгляд.
— Дари! Сознавайся!
— Я залезла под папино электрическое одеяло и провела там несколько минут, чуть не задохнувшись. Затем я выдула почти кувшин горячей воды, чтобы хорошенько вспотеть. — Дайрин с равнодушным видом перелистнула страницу своего комикса. — Остальное доделала мама.
Нита покачала головой в восхищении.
— Малышка, я у тебя в долгу.
Дайрин оторвалась от комикса и пристально поглядела на Ниту.
— Ага, — согласилась она.
Нита почувствовала неприятный холодок в спине от ее тона.
— Ладно, — сказала она, — я покручусь здесь, пока они не уйдут. Потом мне надо будет найти Кита…
— Он пошел к главному складу прямо перед тем, как ты встала, — отрапортовала Дайрин. — Мне кажется, что он кого-то ждет…
— Ладно, — нетерпеливо повторила Нита. Воцарилось мгновенное молчание.
— Китов, верно? — вкрадчиво спросила Дайрин. Нита вылетела из комнаты, будто ею выстрелили.
Надпись на верху здания, выведенная большими квадратными черными буквами, гласила: «ТАЙАНА БИЧ».
— «Тайана Бич», что это? — спрашивали обычно люди.
И это было вполне справедливое недоумение. Назначение этого одноэтажного, выкрашенного белой краской здания оставалось при беглом взгляде на него совершенно не понятным.
