Очевидно, директор снова меня прочел, потому как от его рыка, я своей дурной башкой, чуть не устроил его комнате дополнительный воздуховод… в потолке.
— Даже не думай в это лезть! Мне и чаромутов хватает! Понял?
Пришлось согласно кивнуть, что бы наставник успокоился. Нервы, они не казенные!
— О своих нервах волнуйся. — Фыркнул директор и, усмехнулся. — Спать иди, герой овеянный легендами! Свободен.
Я вывалился из кабинета и, тяжело вздохнув, отправился в свою берлогу. Ввалившись в комнату, я скинул тот комок грязи, что по какому-то недоразумению, принимал за одежду и, приняв душ, рухнул на кровать. Благим намерениям поразмыслить над произошедшими событиями, сегодня сбыться оказалось не суждено. Это я понял, едва моя голова коснулась подушки. Спа-ать!
Утром меня разбудило урчание собственного желудка. Кое-как продрав глаза, я скатился с кровати, добрел до холодильного шкафа… и не нашел в нем ничего кроме замороженного мяса. Вот елочки зеленые! Через секунду на маленькой плите лежал этот гигантский кусок плоти, а я плясал вокруг, не в силах дождаться светлого праздника Большой еды. И дождался!
Тот момент, когда я вонзил зубы в свой завтрак, директор посчитал самым удобным, что бы мысленно связаться со мной. Итог: обожженное небо и прикушенный язык у меня, и полный опупей от моего приветливого мата, у наставника…
— "Хм. Ой. С добрым утром, Аникита Силыч" — Наконец смог выдать нечто более или менее цензурное мой несдержанный мозг.
— "Да? Я что-то в этом уже не уверен". — Задумчиво протянул Дракон. Пришлось в срочном порядке объясняться. А то знаю я эту интонацию. Помнится, приехавший в Школу, в командировку, кийский чародей, постоянно задиравший нос по поводу и без, нарвался на такой тон, когда попытался критиковать кое-какие теоретические разработки наставника. Не понял идиот вежливого обращения, начал хамить и переходить на личности. Аникита Силыч спокойно выслушал всю тираду, а потом "заморозил" горе-чародея, наложил на него питающие чары (их целители применяют, когда пациента невозможно кормить обычным способом), и поставил на постамент в основном дворе Школы. А через седмицу, когда голуби это произведение искусства окончательно уделали (лесники поразвлеклись), поднял ему правую руку, так словно этот статуй дорогу кому показывает, и перенес на крышу восточной башни, где и установил в качестве флюгера. До конца командировки. Так что, директор наш, человек добрый, но если посчитает себя оскорбленным… В общем, грешник может сразу отползать на кладбище, медленно и печально.
— "Кстати о кладбищах. Я тебя зачем на полигон посылал?" — Хмыкнул наставник, внаглую читая мои размышлизмы. — "Вспомнил? Ай, молодец! А ты что там натворил? Аристарх увидит эти унылые безмолвные развалины и прослезится. Намек ясен, или пинка дать для ускорения?"
Ясно. Опять с Ядвигой поцапался. Обычно, после очередного задания, директор дает мне отлежаться хотя бы сутки. Но если в этот момент он умудряется поссориться с нашей ведьмой… Туши свет.
— "А вот это уж точно не твоего ума дело!" — Прорычал наставник. — "Марш заниматься! И что бы к завтрашнему вечеру, полигон был готов к работе!"
— "Аникита Силыч… Там же даже праха не осталось! Где я новых "подопечных" найду?!" — Возмутился я.
— "Где хочешь." — Отрезал директор и, подумав, добавил, — но если я узнаю, что ты посадское кладбище ограбил… Что ты там давеча про престиж Школы нес? Вот-вот. Имей в виду, именно на эту должность и пойдешь. На полставки."
— "Ани…" — Начал я.
— "А будешь спорить, выделю койко-место в тамошних склепах. Все. Работай." — И отрубился… гад.
Мясо остыло, аппетит пропал… М-да. Замечательное начало дня. Я вздохнул, и пошел рыться в шкафу, на предмет поиска чистой одежды. Хорошо еще, домовые у нас не лентяйничают. А то как подумаю, что после такой ночки еще и за стирку приниматься, тут же хочется взорвать что-нибудь крупное… Здание Школы, например.
Одевшись, я нашел свою записную книжку, и углубился в чтение и правку своих наработок по чарам разума. До первого колокола еще время есть, а значит можно заняться разбором защиты Пожирателей… уж очень интересно она у них построена… была.
С известием о начале нового учебного дня, я закончил расписывать все, что сумел уловить, пока курочил недосущности тварей, в плетениях их щитов, и недоуменно уставился на пустую тарелку. По ходу, пока мозг был занят делом, желудок решил от него не отставать, и волевым решением уничтожил холодное мясо. Будем считать, что я позавтракал. А раз так, пора идти заниматься практикой.
Небольшой кабинет, в котором проходили мои занятия по ментальным техникам, встретил меня давно привычной пустотой и тишиной. Кремовые стены и потолок, никакой мебели и лишь два ярких пятна выделяются на этом фоне. Тяжелые изумрудного цвета шторы, приглушающие яркий солнечный свет, льющийся в окно, и большой, на полкабинета, двухсотлетний узорчатый темризский ковер, ни на йоту не потерявший своей яркости.
Я уселся в центре этого произведения искусства, и подбросив в воздух первый деревянный шарик, приступил к разминке. Вскоре вокруг меня летало уже три таких шарика. Каждый несся со своей скоростью и по определенной траектории, удерживаемый и направляемый не левитацией, а лишь моим мысленным усилием. Немного погоняв свои тренажеры, я решился на следующий шаг, и к трем уже парящим деревяшкам присоединился металлический шарик. Сразу стало намного тяжелее. Почему? Даже для самого бездарного чародея не составит труда разом поднять все эти шарики в воздух и запулить куда-нибудь подальше. Но в том-то и дело, что поднимет он их разом и с помощью заклятья левитации. Моя же задача как раз состоит в том, что бы управлять КАЖДЫМ шариком в отдельности, не применяя никаких заклятий. Наставник называл это упражнение на латинский манер: телекинетика. И хрен бы с ним. Дракон большой ему видней. А у меня прибавилось сложностей. Вдобавок к вихляющему металлическому шару, я подкинул фарфоровый, и уже успел вспотеть, пытаясь заставить такие разные тренажеры двигаться с одинаковой скоростью и по общей траектории. Пока шарики были одинаковые, это не составило бы труда… почти. Но стоило добавить металл и фарфор, как задачка превратилась из примера 2+2, в систему уравнений с двумя неизвестными. Свойства-то у последних шариков уж слишком сильно отличаются от первых трех. Если дерево, например, легко отвечает на мысленный приказ, то металл куда как тяжелее поднимается и разгоняется… Зато, если разгонится, хрен остановишь, про скорость я и вовсе молчу. А вот фарфор, гадость такая, что справиться с ним куда тяжелее. С него внимание просто соскальзывает, а блеск, и вовсе не дает сосредоточиться. Хотя металл и полированный и сверкает куда ярче, но он такого эффекта не дает. "Вот… А! Придется начинать сначала". — Понял я, наблюдая как рухнувшие на пол шарики, шустро заскакали по паркету.
