— Что ты встал? Проходи, — хрипло окликнул Арий, выходя из тайной комнаты. Он прошел мимо со стопкой подушек и книг, даже не взглянув на меня.
На нем была бордовая атласная рубашка, сверху накинут меховой жилет до самых пят, подхваченный таким же атласным поясом.
Арий бросил на пол подушки и грузно опустился на них. Книги он положил рядом и наконец посмотрел на меня. Глаза застыли.
— Это что?.. Что это с твоим лицом? — лохматые брови поползли вверх. — А ну-ка сядь.
Движением головы он указал на место напротив. Я прошел к нему и опустился на пол в ворох мягких подушек.
— Что случилось?! Это где же тебя носил ветер?!
Я потупил взгляд.
— Я был в конюшне, нам привели новых лошадей, я подошел слишком близко и… В общем…
Арий громко выдохнул:
— Врать ты не умеешь.
Я виновато скосил глаза. Врать наставнику оказалось невозможно. Глаза сердито сверкнули из-под бровей. Он, стукнул ладонью по острому колену.
— Так…
Поняв, что честного ответа не последует, Арий тяжело поднялся с пола, опираясь одной рукой о край стола, а другой о колено.
Я подавил порыв помочь ему. А возможно, я просто не верил, что Арий слабеет.
Старик направился к полкам, достал из груды посудин склянку, миску и лоскут льна. Из кувшина налил в миску воды, прихватил с собой склянку и зашаркал обратно.
Смочив в прозрачной воде ткань, Арий принялся осторожно стирать запекшую кровь с моих губ. Когда он закончил, начал втирать в опухшую щеку белую мазь, которая на вид сильно напоминала взбитое масло. Я терпел острую боль. Приятный вид мази был обманчив — в нос ударил резкий запах полыни с примесью хвои. Скорее всего, это была еловая живица, часто используемая Арием при снятии опухолей и заживлении ран. Арий взглянул на зубы и покачал головой.
— Ну и угораздило тебя… С этим я ничего поделать не смогу.
Я угрюмо опустил плечи.
Арий прошел к камину, снял котелок, перелил содержимое в бронзовую кружку. Он не смотрел на меня — и я свободно наблюдал за ним. Он стар, но в нем было столько силы и жизни, — казалось, что он способен сбить с ног медведя. Его древние корни так глубоки, что ни один буран не сможет выкорчевать их. Рядом с ним я ощущал покой и защищенность. Его неторопливость, размеренность и последовательность во всем были для меня словно бальзамом. Его мудрость и знание в глазах стоят за спинами прадедов, чья сила так могуча, чье знание прошло сквозь века. При одной лишь мысли об этом захватывало дух. Я медленно тонул в грусти, неожиданно обернувшейся тоской. Его дни жизни истекают. Арий с каждым днем старел все сильнее.
Арий вернулся с чашей в руках и опять сел передо мной.
— Горячий, — прошептал он и, подув в кружку, протянул ее мне. — Теперь, пей.
Я взял чашу и осторожно отхлебнул. На удивление, содержимое оказалось абсолютно холодным, а на вкус сладковатым и приятным. Я стал медленно пить. Арий довольный, что мне понравилось, улыбнулся.
— Выход есть — тебе нужен солнцевей. Они самые лучшие лекари. В силе их заклятий не только целебные, но и восстанавливающие свойства. Хладовеи, к сожалению, слабы в этом. Здесь я бессилен. Кстати, на праздник зимы будет посвящение старшей дочери Арзу Лияны, — Арий чуть наклонился и шепнул. — Думаю, она тебе поможет. С ним прибудет и младшая дочь Марта, а вот Марина отказалась ехать… Арзу стал очень силен, для своих дочерей он придумал заклятие, позволяющее долго находиться в Долине.
Это обилие новостей меня сбило с толку, и я чуть не поперхнулся. Лияна, достигла возраста, когда можно принять посох?! Марту я ни разу не видел.
Арий бросил на меня короткий взгляд, ухватываясь за мои мысли, а я не сопротивлялся скрывать их.
— Я не буду пытать тебя, чтобы ты признался, как умудрился отколоть зуб. Постарайся, чтобы Царимир это не заметил, а там что-нибудь придумаем, — он придвинул склянку. — Это возьми с собой, втирай два раза в день, пока опухоль не сойдет.
Я с грустью кинул взгляд на зловонную банку. И почувствовал, как голова прояснилась, а тупая боль испарилась, словно ее и не было вовсе. Но в верхнем ряде зубов все еще оставалось неудобство. Стало невыносимо жарко. Интересно, как наставник выносит такую жару, целыми днями готовя настои над огнем. Я провел рукой по волосам. Неожиданно Арий поймал меня за запястье.
— Постой-ка…
Наставник поднялся, подошел ко мне со спины и ухватился за пряди волос. И тут же лезвие ножа скользнуло над головой, и на пол упали черные пряди.
— Так-то лучше, — улыбнулся он, убирая короткий нож за пояс.
Я давно привык к такому и не возражал.
— В замке так тихо. Царимир не сказал куда уехал?
— Царимир у Вестара. Решил погостить у своего помощника.
— В последнее время он какой-то угрюмый. Что-то случилось?
— Царимир взволнован... — с грустью ответил Арий. — Переживает... Душа у него не на месте и разрывается. До нас дошли новости, что хладовеи пробираются на южные острова. Говорят, там происходит беззаконие. Хладовеи не возвращаются оттуда. Их порабощают и убивают их дух. А те, кто выживают, горбатятся за кусок хлеба. Но самое страшное, что и их дети страдают под гнетом, вынужденные исполнять прихоти островитян. Из-за этого теряется та крепкая дружба между Ордоном и Светгором. Братство, единство... Нет этого. Все зыбко, и нет надежности. Царство может расколоться. Если народ этого захочет, Царимир ничего не сделает… Много ответственности на нем, забот.
Арий печально посмотрел сквозь меня.
— Жаль, что мне пока нельзя вступить в ряды заклинателей. Я бы помог ему… Неужели нет возможности получить посох раньше и не дожидаться совершеннолетия? — мой вопрос вернул Ария и развеселил. Он улыбнулся глазами.
— В твоей весне должны петь птицы, а не звон металла... Рано тебе еще думать об этом.
— Рано?! — удивился я. — Я же наследник!
Лохматые усы Ария поползли в стороны, глаза весело блеснули туманом малахита. Я не понял, что его так веселит и почти обиделся на наставника, что он не воспринял меня всерьез.
— Упертый, — он перевел взгляд с меня на окно, подставляя бледное лицо лучам солнца. Борода загорелась серебряными нитями. На лбу поблескивал пот. Я подумал, что он забыл о моем присутствии. Мои чувства не могли меня обмануть.
— Время покажет, — Арий глубоко вздохнул, видимо, не совсем желая продолжать этот разговор. — Слушайся Царимира. Если он еще не решил выдать тебе посох — значит, не время. Твои берега еще не окрепли для потока Силы. Царимир лучше знает, что необходимо тебе, твоим душе и духу. Если сила в тебе начнет рано течь, ты слишком быстро израсходуешь свою собственную сущность. Душа может преждевременно устать — твой дух все больше и больше будет питаться и черпать жизненную силу души. И ты пойдешь брать ее из окружения любым способом… И ты знаешь, во что ты можешь превратиться… Поэтому сперва нужно укрепить дух и волю — эти два берега.
