- Да, - сдавленно прошептала я. - Именно тогда он имел хорошую возможность убедиться, насколько сильно я изменилась. Тогда рядом был "Гор"... то есть, Дем... и тогда моя дейри была так искажена, что это не могло не вызвать новых подозрений.
- Ну, положим, о твоей дейри ему сказали гораздо раньше. Да и когда мы с тобой вернулись с Равнины, у него тоже было время хорошенько тебя рассмотреть... однако именно тогда он вдруг понял, ЧТО ты сделала для Валлиона. Пять вскрытых Печатей не могли оставить его равнодушным. Ведь ты едва на ногах стояла от слабости. На тебя смотреть было больно! А Эннар Второй очень бережно относится к своей стране. И, как бы он ни был зол на твое поведение... как бы ни бесила его мысль о предательстве Гая... то, что ты сделала для Валлиона, с лихвой перевешивало все остальное. Поэтому-то он и искал тебя, пытаясь поговорить.
- Но почему тогда он не сказал мне об этом?!
- А когда бы он мог это сделать? - возразил Лин. - Когда рядом был Ас или, тем более, ал-тар? Думаешь, король поверил бы, что ты начнешь откровенничать перед посторонними? Или считаешь, он рискнул бы говорить о своих чувствах к Гайдэ при свидетелях? Для этого он слишком горд, Гайдэ. И он бы не посмел скомпрометировать тебя, прилюдно обвинив в связи с так называемым "братом".
Я горестно вздохнула.
- Он нашел другой способ с тобой встретиться, - неожиданно тепло улыбнулся Лин. - Странный, рискованный, необычный, но очень действенный. Причем, мысль эта пришла в его голову после того, как стало ясно, что из всех валлионцев только одного ты переносишь вполне спокойно. Даже если он кажется порой неуместно обеспокоенным, упрямым и откровенно навязчивым.
- Фаэс... - невольно улыбнулась и я. - Это правда: его я готова терпеть в любое время. Вот только... нет! Лин, ты что, пытаешь сказать, что в какой-то момент под его личиной ко мне приходил...?!
Хранитель лишь хмыкнул.
- Не переживай: я это тоже совсем недавно понял. Да и то, лишь потому, что увидел, как эта самая личина с него сползает, как маска. Впрочем, может, ты сама мне скажешь, с какого момента твой "старый друг" вдруг стал вести себя необычно?
Под лукавым взглядом Лина я в который раз вздрогнула и, нервно переплетя пальцы, начала лихорадочно вспоминать.
- Я... не знаю. Надо подумать. В Фарлионе, наверное, он не мог - это было слишком рано... У Айдовой Расщелины тоже - король и Фаэс были там вместе, так что тоже мимо... в Скарон-Оле Фаэса не было, значит, и тут пролетаем, а после, на Плато... - до боли прикусив губу, я тревожно перебирала прошедшие события, ища несоответствия, нестыковки, которые могли бы навести на верную мысль. И очень быстро нашла. К собственному изумлению и растерянности. - Степь! Это было, когда мы с парнями удрали в Степь и некрасиво захлопнули пространственный коридор перед самым носом у валлионцев! Тогда успели проскочить только кучка Карающих и Фаэс со своим магами! Я еще тогда удивилась, что он такой шустрый! А потом он снова потребовал встречи, и именно тогда мне почему-то показалось...
У меня вдруг охрип голос.
- ...что Фаэс здорово изменился. Господи! Это ведь было как раз после того, как я рассказала ему о том, что произошло во Дворце! И о том, что против меня была использована магия смерти!
- Это было после того, как Эннар Второй, наконец, понял, что ты и Гай - это один человек, - снисходительно заметил Лин. - Когда при встрече с ал-таром ты разозлилась и решила напомнить Его Величеству про сказки. Помнишь, что ты тогда сказал? Помнишь, как он себя тогда повел?
- ...Сказку, сир, - сухо повторила я, подчеркнуто глядя мимо него. - Когда-то вам настойчиво советовали ее не забывать. И когда-то вы даже считали это важным. Честное слово, не стоит уподабливаться тому радже - не надо путать силу со слабостью, а просьбу с приказами. Иначе можно утонуть в ложных истинах с головой.
- Что?! Что ты... сказал?! - выдохнул он, буквально впившись в меня расширившимися, разом потемневшими глазами.
Я аж похолодела, внезапно поняв, отчего же так страшно изменилось тогда его лицо. Потом у меня задрожали пальцы от внезапного осознания случившегося. На лбу выступил холодный пот, а затем я, наконец, сгорбилась и, в панике закрыв руками лицо, судорожно вздохнула.
Боже, какой кошмар!
А ведь я все еще помню его безумно горящие глаза. Помню, как странно он смотрел на меня в тот день, видимо, силясь поверить в эту дикую правду. В Валлионе так искренне считали, что женщина не способна выполнять мужскую работу, что такой очевидный (как мне казалось) ответ на все его многочисленные вопросы даже не пришел им с да Миро в головы! Эти проклятые стереотипы... дурацкая инертность мышления... от него не застрахованы даже лучшие из людей... я в свое время тоже долго не могла поверить, что глава Церкви может оказаться Темным Жрецом. А Эннар Второй, кажется, с трудом допускал мысль о том, что Гай и Гайдэ... блиставшая на балах леди и наглый, бесцеремонный Фантом - это одно и то же лицо. И только когда я сказала то, что никто, кроме Гайдэ, знать не мог, у него появились сомнения. А когда мгновением позже я это подтвердила... то все странности тут же встали на свои места. Мои маски. Мои братья. Скароны, Владыки, хварды и миррэ. Мои хулиганства в Долине. Серые коты и их Горы. И, особенно, тот неопровержимый факт, что Гай и Гайдэ ВСЕГДА появлялись на людях по отдельности. И НИКОГДА их не видели вместе. Просто потому, что за этими двумя масками скрывался один единственный человек. Тот самый, которого он и любил, и, кажется, ненавидел одновременно. Которого уважал и, вместе с тем, презирал за обман. Которому был безмерно обязан и которого при этом никак не мог простить... всего один. Вернее, одна. Невезучая дуреха, у которой не хватило ума вовремя это понять.
- О боже... - простонала я, в ужасе закрывая глаза. - Надо было раньше догадаться, что значило это глухое молчание... надо было подумать, проверить... но мне казалось, ему стало плохо оттого, что выяснилось, где и как на самом деле погибли его родители... я думала... ЛИН! Господи, что же мне теперь делать?!
На моих глазах буквально вскипели злые слезы. В груди что-то болезненно сжалось и требовательно заныло. Мне стало так худо, что это просто невозможно описать. Хотелось просто лечь и умереть, чтобы избавиться от грызущего чувства вины. А когда я некстати вспомнила, что испытывал в нашу последнюю встречу Эннар Второй, то чуть не взвыла в голос. Конечно, я не хотела оставаться рядом с ним, когда его буквально надвое разрывала та же боль, что терзала сейчас и мою душу. Конечно, я не хотела снова оказаться на ее острие, при этом четко понимая, что сама во всем виновата. Конечно, я сбежала, страшась снова испытать жуткое чувство разрастающейся в груди пустоты. И, конечно же, поспешно отвернулась от старого, наполовину зарытого в прошлое бункера, в котором тихо умирала моя несчастная любовь.
