За свою жизнь он видел немало крови. Участвовал в войнах. Убивал. Насильно вытягивал правду, ломая чужие разумы, и, благодаря личному палачу Лорана да Миро, весьма неплохо разбирался в пытках. Но та ночь еще долго возвращалась к нему в кошмарах. А испытанное тогда иррациональное чувство страха упорно не хотело проходить.
Однако когда он увидел ее снова - бледной, уставшей, тщательно скрывающей свою слабость, именно тогда и осознал, что все эти странные чувства, так неожиданно всколыхнувшие его душу, возникли неспроста. Что есть в этой женщине что-то еще, кроме нерешенной загадки. Что-то, что привлекло его внимание раньше и заставляло отчаянно сомневаться сейчас, стоя на расстоянии вытянутой руки, но никак не решаясь прикоснуться. Что это за странное чувство? Откуда взялся этот необъяснимый трепет? Почему, вместо того, чтобы закончить допрос, он развернулся и, подспудно опасаясь повторения истории, просто молча ушел? Почему не пожелал снова увидеть ее слабость? Почему испугался заново ощутить ее боль? И почему вплоть до самого бала жил лишь одними воспоминаниями и смутной надеждой на невероятное, почти невозможное чудо?
Но она подарила ему это чудо: в самый последний момент все-таки пришла... порадовала напоследок своим присутствием. И это был именно тот бесценный подарок, которого Эннар Второй с такими нетерпением ждал - танец... волшебный, страстный и поразительно многословный танец, который сказал ему очень многое. Который заставил его увидеть истину, помог понять ее лучше. Потому что она действительно говорила с ним в этом танце. Объясняла. Показывала. Звала. И он услышал. Почувствовал. Был готов в любой миг занять место ее таинственного партнера. С радостью подхватил бы эту захватывающую игру, стал ближе, принял бы ее как равную, чтобы затем повести дальше, осторожно поддерживая под руку и оберегая от всего, что могло бы встретиться на пути.
Он сказал ей об этом почти открыто, когда, поддавшись странному порыву, привел в Оранжерею. Сказал, глядя глаза в глаз, страстно надеясь на то, что и она услышит. В его словах не было фальши, лукавства или игры. Стоя под сенью реликтовых деревьев и впервые за много лет слушая собственную, смятенную душу, он просто не смог бы солгать. И она, как ему казалось, тоже вряд ли сумела бы обмануть. Слишком уж искренним был ее необычный танец. Слишком красноречивы глаза. И слишком громко стучало ее взволнованное сердце, когда он впервые позволил себе его коснуться.
Вот только как быть, если времени совсем не осталось, а торопить события не хочется? Как быть, если разбуженная танцем душа просит об одном, но разум неумолимо отсчитывает мгновения до отъезда? Что делать, если хочется остаться рядом с одной единственной женщиной, хорошо понимая, что никто, кроме нее, уже не нужен; бережно перебирая ее золотистые локоны, слушая ее волшебный голос и с тихой радостью впитывать каждый момент нечаянной близости, всю прелесть которой, как выяснилось, он по-настоящему познавал впервые?
Правда, он умел ждать. И умел смиряться с обстоятельствами. Поэтому, вместо того, чтобы настаивать, король все-таки попытался дать ей свободу... ту самую свободу, которую она так ценила. Дал время на раздумья. И ей, и себе. Отказался спешить. Отступился. Ушел, оставив растерянной Гайдэ родовой амулет - как залог своей искренности и серьезных намерений. Всего лишь подарок. Простой сувенир, об истинных свойствах и ценности которого она не имела никакого понятия. Но он не смог бы отпустить ее просто так. Не смог бы спокойно жить, не зная, где она, с кем и что решила. И это, пожалуй, было единственное необдуманное решение, которое он себе позволил. И единственный достойный повод для того, чтобы хотя бы еще один раз в своей долгой жизни ее увидеть...
Вздрогнув, я открыла глаза и с мукой посмотрела на печальное лицо Лина. Чужие эмоции все еще бурлили внутри, тревожили, ранили, огорчали. Но если это была правда, если все действительно было так, как я увидела...
- Но тогда почему?! Почему все так получилось?! Если он точно знал, что по возвращении меня там не будет? Если именно поэтому отдал амулет? Если мой отъезд его не обидел, а правда об Иште не разозлила, как я посчитала?! Почему, Лин?! Почему он меня ударил?!
- А ты уверена, что это был он?
Я испуганно замерла.
- В каком смысле? А кто же тогда?
Лин тихо вздохнул.
- Ну, подумай сама: как бы Эннар Второй согласился явиться в Скарон-Ол, если всего несколькими днями раньше на него было совершено покушение? Причем, когда нападавший имеет прямое отношение к скаронам? Или ты думаешь, что Валлион, ничего в то время не знавший о Союзе, просто так начал ЗАРАНЕЕ собирать войска?
- Ч-то? - растерянно отшатнулась я.
- Да Миро бы не пустил туда своего короля, - грустно подтвердил мою неожиданную догадку Лин. - Это было бы слишком опрометчиво: во Дворец Четырех Владык... одного... когда чужая магия там практически не работает и когда точно неизвестно, кто именно стоял за покушением... думаешь, старый лис не просчитывал варианты? И думаешь, он не искал в приглашении Аса подвох? Не предполагал, что и тут тоже может быть ловушка?
- Скарон-Ол всегда стоял особняком, - деревянным голосом отозвалась я. - И населяют его исключительно воины. Маги. Примерно треть из которых - боевые. Причем, упертые, как бараны, могущественные и крайне негативно относящиеся к чужакам. Если бы кто-то из них решил избавиться от такой сильной фигуры, как повелитель Валлиона, их бы... ничто не остановило. Это правда. Так что, наверное, на месте да Миро... я бы... блин! Лин, но тогда КТО?! И КАК?! Мы же видели, что король там был! Лично!
- Магия Разума - сложная вещь, - прошептал мой ангел-хранитель. - Не зная ее особенностей, можно легко ошибиться. Помнишь, когда-то ты выясняла, сколько лет королю, и здорово удивилась тому, что он так хорошо сохранился?
Я ошарашенно моргнула.
- Да... и Фаэс еще сказал, что он может выглядеть... - у меня вдруг спину осыпало морозом. - Твою маму... он ведь может выглядеть КАК УГОДНО!!! Хоть прыщавым подростком, хоть стариком, и это будет совершенно ЕСТЕСТВЕННО!
- Потому что такова его природа, - все тем же тревожным шепотом согласился Лин. - В этом - одна из главных особенностей его дара: никто не видит, когда он направлен на своего носителя. Даже его дейри может при этом полностью измениться. Даже следы Дабараэ можно искусно закрыть. Маг Разума во время такого преобразования меняется полностью. И он действительно становится тем, в кого превращается. И лишь иногда... в минуты сильных переживаний... можно заметить, что это - всего лишь личина. А в любое другое время ты никогда не распознаешь, кто именно скрывается под маской.
