– Спасибо. – Я улыбаюсь и, не оглядываясь, распахиваю дверь.
Я стою на стене и смотрю на припорошенную снегом безлесную равнину, разделенную вдали мутной лентой Рата, вдоль которой темной шевелящейся массой раскинулся лагерь имперцев. Солнце, кроваво-красным пятном проглядывающее сквозь серое марево облаков, садилось, окрашивая горизонт алым цветом. Холодно. Ветер то и дело налетает порывами, бросая в лицо непонятно откуда берущуюся снежную крупу. Позади меня – развороченная туша катапульты, на которой, по словам одного из стражников, и была обнаружена записка. Тела семерых солдат, пытавшихся, видимо, ее защитить, были аккуратно сложены рядом, словно неведомый нападающий издевался над защитниками, показывая их полное бессилие перед ним.
Легкое движение, практически незаметное глазу, мимолетное дуновение ветерка, блик света в зрачке глаза.
– Я уж думал, что ты не придешь, – бросил я, оборачиваясь к стоящему позади Алашару.
– Я всегда держу свои обещания, – презрительно усмехнулся тот в ответ. – Надеюсь, ты не стал глупить и пришел один?
Я в ответ лишь пожимаю плечами, как бы говоря этим, что глупо спрашивать то, что и так очевидно для нас двоих.
– Хорошо, вижу, ты человек чести, – кивнул он и, скрестив руки перед своим лицом, коротко поклонился. – Я Алашар Хей Зазр, бросаю тебе вызов на бой до смерти согласно древним законам нашего клана. Пусть победит сильнейший.
– Принимаю твой вызов. – Я повторяю его жест. – И, согласно завету учителей, оставляю выбор оружия за тобой. Пусть победит сильнейший.
Слова словно сами срываются с моих губ, и на мгновение мне даже кажется, что моими устами говорит старый ассасин, – хотя я знаю, что это не так. Вэнь ушел, однако его знания и умения со мной, они все внутри меня, все, что он знал и умел, закопано где-то в глубинах моего сознания, сокрыто в клетках моего тела. Вот и сейчас стоило только моему противнику напомнить о поединке по законам клана ассасинов, как я уже знал, что он имеет в виду: бой, где противники бьются без доспехов и абсолютно одинаковым оружием.
Я не тешу себя надеждой, что в моем враге проснулось чувство благородства, нет; если Алашар решил меня вызвать на подобный поединок, значит, этот бой чем-то ему выгоден – впрочем, он это и не скрывает. Едва я произнес нужные слова, как его лицо исказила ухмылка превосходства. Он демонстративно принялся разоблачаться, извлекая из складок своей одежды разнообразное оружие. Я-то думал, что много с собой железок таскаю, но тут вообще маленький ходячий арсенал. Наконец, Алашар скинул с себя куртку, оставшись голым по пояс, и замер, сверля меня взглядом, – вся куча его оружия была сложена у левой ноги, а справа на камнях лежал лишь короткий кинжал и три метательных ножа.
Я короткое мгновение раздумываю, зачем мне это надо и не проще ли просто прикончить своего противника, не разыгрывая весь этот спектакль с церемониальной битвой, но руки уже сами расстегивают застежки доспехов.
Ветер налетает на нас, мое обнаженное тело покрывается россыпью мурашек. Я укладываю справа от себя кинжал, а рядом кладу три ножа, некогда подаренных мне рейнджером.
– Что ж, тогда не будем тянуть и обманывать ожидание зрителей, – бросаю я, и мой противник согласно кивает.
За нами наблюдают, в этом я не сомневался, – тяжелый, пристальный взгляд чувствовался все время с момента появления моего противника на стене. Казалось, что какие-то невидимые гиганты внимательно наблюдают за происходящим на стене, пристально вглядываясь в каждое наше движение, вслушиваются в звуки наших голосов. Ладно, будем считать, что представление началось, и тут главное – не увлечься и не выдать свои новые возможности, ибо основная битва у меня еще впереди.
Я зябко повел плечами и, бросив взгляд на Алашара, взмахнул рукой. Ветер, сорвавшийся с моей ладони, относит сложенную в кучу оружие и одежду почти к краю стены, оставляя у моих ног лишь кинжал и ножи. Алашар тут же повторяет это движение. Мы замираем, а уже через секунду лезвия наших кинжалов с глухим лязгом скрещиваются. Удар, блок, уворот, перекат. Мой противник быстр, а бой идет на такой скорости, что сторонний наблюдатель, скорее всего, даже не смог бы уследить за нашими движениями, и все же я знаю одно – Алашар проиграл. Его движения для меня как открытая книга, однако я стараюсь не показывать этого. Кристалл Дайлорана оставил мне некий дар, пробудив все то, что передал мне старый ассасин, и это не только умения, но и знания. Блок, уворот, перекат – камень стены буквально обжигает мое тело холодом, заставив на мгновение замедлиться, и тут же плечо вспыхивает огнем боли, – расплата за самоуверенность.
Я мысленно выругался и, отскочив в сторону, бросил быстрый взгляд на свою руку. Рана выглядит пугающе, а по ощущениям – ничего страшного, я все же успел отреагировать, и кинжал прошел вскользь, оставив на предплечье кровящую полосу.
Алашар со снисходительной улыбкой смотрит на меня, а я просто демонстрирую ему пустые руки. Ассасин непонимающе смотрит в мою сторону, затем опускает взгляд и с изумлением смотрит на торчащий из живота кинжал.
– Думаешь, это меня остановит? – бросает он через пару секунд и одним резким движением вытаскивает клинок из тела. Крови нет, зато в месте разреза проступает знакомая зеленоватая слизь.
– Нет, не думаю, бывший посланник.
Алашар вздрагивает и пристально смотрит на меня.
– Ты…
– Да, знаю. Вэнь все же победил, убил ту тварь, что жила в твоем теле, но просчитался насчет тебя. Он думал, что, победив посланника, спасет своего друга, однако убил не ту гадину…
– Я не просил его об этом! – бросил Алашар со злостью и одним прыжком очутился рядом со мной, нанося удар двумя кинжалами одновременно.
Я увернулся и, переместившись в сторону, продолжил:
– Хаос спас тебя, отослав в этот мир, но не посчитал нужным дать тебе новых сил, к тому же здесь ты всего лишь мелкая фигура в его игре…
– И откуда ты все это знаешь?!
– Догадки, – усмехнулся я, отступая и уклоняясь от нового града ударов. – Однако, судя по всему, я попал в точку.
Резкий удар ногой в лицо буквально отбрасывает Алашара на несколько метров от меня. Подобные приемы в его мире никому не знакомы, и этот удар, скорее, дань тем многочисленным боевикам, что я смотрел в нашем мире.
– Пока не появилась посланница, у тебя еще была надежда вернуть себе силу, завладев семенем Хаоса, но она забрала и ее…
– Не она, а ты!
– Ах да. – Я виновато развожу руками. – Прости, так уж получилось.
– Смерть простит, – шипит ассасин, а глаза его наливаются темнотой. – Пора заканчивать нашу игру, и на этот раз твой меч тебе не поможет.