— Кожа у него слишком бледная, капитан.
— Её выбелили вода и солнце.
— Нет. Видал я тела тисте анди. В Чернопёсьем лесу и в болотах вокруг него. Во всяких состояниях видал. Ничего подобного. Его, конечно, раздуло от дневной жары, и приходится предположить, что его рекой принесло, но воды в нём нет почти. Капитан, ты видел когда-нибудь жертву магии Серка?
— Тропы Неба? Нет, не припоминаю.
— Есть там заклятье, которое жертву выворачивает наизнанку. Взрывает изнутри. Как-то регулирует давление: то ли сильно изменяет, то ли вовсе убирает. Или, судя по этому трупу, увеличивает снаружи тела в сотню раз. Его погубило сумасшедшее давление, будто его поразил маг Высшего Серка.
— Хорошо.
— Ничего не хорошо, капитан! Очень даже плохо. — Быстрый Бен поднял взгляд на офицера морантов. — Облететь правду, говоришь? Ладно. Говори.
— Тисте эдур.
Где же я это… ах, да. Вывих говорил о них. Какая-то древняя война… расколотый Путь…
— Согласен. Хоть никогда прежде ни одного не видел.
— Он умер не здесь.
— Тут ты прав. И не утонул тоже.
Морант кивнул.
— Не утонул. И погиб не от магии — запах не тот.
— Ага, чарами не запачкано. Продолжай облетать.
— Голубые моранты, те, что бороздят моря и забрасывают сети в глубокие расселины, говорят, будто улов их приходит на палубу уже мёртвым. Такова сила и природа давления.
— Могу поверить.
— Его убила обратная перемена. Он внезапно оказался в месте, где давление было огромным.
— Ага, — вздохнул Быстрый Бен, окинув взглядом реку. — Где-то там расселина, трещина — это видно по тому, как течение выше замедляется посередине. Ортналов Разрез даже сюда дотягивается, расколол дно реки. И трещина эта глубокая.
— Погоди-ка, — вмешался Паран. — То есть ты хочешь сказать, что этот тисте эдур внезапно оказался на дне этой подводной расселины? Но такое возможно, только если он открыл Путь, чтобы попасть туда — это о-о-очень сложный способ покончить с собой.
— Только если он собирался покончить с собой, — возразил Быстрый Бен. — Только если это он сам и открыл туда Путь. Если хочешь убить кого-то — жестоко — брось его, толкни, замани — не важно! — во враждебный портал. Думаю, этого несчастного ублюдка убили.
— Высший маг Серка?
— Скорей уж Высший маг Руза — Тропы моря. Капитан, Малазанская империя — мореходная, точнее, корни её мореходные. Но во всей империи не найдёшь ни одного истинного Высшего мага Руза. Это самый трудный для овладения Путь. — Быстрый Бен обернулся к моранту. — А среди ваших Голубых морантов? Или Серебряных? Или Золотых? Есть Высшие маги Руза?
Воин покачал головой в закрытом шлеме.
— И даже в анналах прошлого такие не упомянуты.
— А какой период охватывают эти ваши анналы? — небрежно поинтересовался Быстрый Бен, вновь переводя взгляд на труп.
— Семьдесят.
— Десятилетий?
— Веков.
— Выходит, — проговорил, поднимаясь, чародей, — имеем дело с уникальным убийцей.
— Так почему тогда, — пробормотал Паран, — я начинаю думать, что его убил другой тисте эдур?
Морант и Быстрый Бен одновременно молча обернулись к нему. Паран вздохнул.
— Просто догадка, наверное. Интуиция.
— Капитан, — сказал чародей, — не забывай, чем ты стал. — Он вновь внимательно посмотрел на труп. — Другой тисте эдур. Ладно, давай и этот вариант облетим.
— Не вижу противоречий, — заявил офицер морантов. — Такая возможность есть.
— Но тисте эдур — порождения Старшей Тени, — заметил Быстрый Бен.
— В глубине морей плавают тени. Куральд Эмурланн. Путь тисте эдур, Старшей Тени, расколот и утрачен для смертных.
— Утрачен? — Быстрый Бен поднял брови. — Ещё не найден, ты хотел сказать. Меанас, где живут Престол Тени и Котильон с Гончими…
— Это лишь врата, — закончил офицер морантов.
Паран хмыкнул.
— Если бы тень могла отбрасывать тень, то эта тень и была бы Меанасом — это вы оба хотите сказать? Престол Тени властвует над привратницкой? — Быстрый Бен ухмыльнулся.
— Какой прекрасный образ, капитан.
— Скорей, тревожный, — проворчал Паран в ответ.
Псы Тени — они сторожат врата. Проклятье, слишком похоже на правду, чтобы оказаться просто ошибкой. Только Путь этот был расколот на части, а значит, врата могут никуда не вести. Или, например, вести на самый крупный обломок. А Престол Тени знает правду? Знает, что его великий Трон Тени — это просто… что? Стульчик кастеляна? Скамейка привратника? Ах ты, ох ты, как сказал бы Крупп.
— Хм-м, — вздохнул Быстрый Бен, ухмылка его поблекла. — Кажется, я понимаю, о чём ты. Тисте эдур вновь вступили в игру, судя по тому, что мы тут видим. Они возвращаются в мир смертных: возможно, они пробудили истинный Трон Тени, и, может быть, собираются заглянуть на огонёк к своему новому привратнику.
— Вновь война в пантеоне. Цепи Увечного бога больше не звенят от его смеха. — Паран потёр щетину на подбородке. — Извините, мне нужно побыть одному. Продолжайте осмотр, если хотите — я скоро вернусь.
Надеюсь, что скоро. Паран отошёл шагов на двадцать прочь от реки, остановился, глядя на северо-запад, рассматривая далёкие звёзды. Так, хорошо, я ведь это уже проделывал. Давай попробуем во второй раз…
Переход произошёл так быстро и так легко, что Паран едва не упал, споткнувшись о неровные плиты пола в пыльной темноте. Выругавшись, капитан восстановил равновесие. Резные изображения под ногами начали слабо мерцать — холодным, смутным светом.
Итак, я здесь. Вот так просто. И как теперь найти изображение, которое мне нужно? Рейст? Ты сейчас занят? Что за вопрос! Если бы ты был занят, мы все были бы в большой беде, верно? Ладно, не важно. Сиди, где сидишь, где бы ты ни был. Это задачка для меня одного.
Это не в Колоде Драконов — мне ведь не привратницкая нужна, правильно? Значит, Старшая Колода — Колода Обителей…
Плита прямо у ног Парана тут же подёрнулась новым изображением — такого он прежде не видел, но сразу же интуитивно узнал то, что искал. Резьба грубая, изношенная, глубокие борозды, из которых сплеталась сложная паутина теней.
Паран почувствовал, как его затягивает вперёд, внутрь.
Он оказался в широком, низком зале. Стены из простого обтёсанного камня украшали потёки воды, лишайник, плесень и мох. По обе стороны от него высоко в стенах были прорезаны горизонтальные бойницы — окна, затянутые ползучими растениями и лозами, которые проникли в зал и вились теперь по полу и ковру из мёртвой листвы.
