— Почему твои крылья обуглены? — поинтересовался я, ведь он был тяжело ранен, однако не уничтожен.
— То стало частью великого предательства — они сожгли мои крылья, заключив меня в оковы, чтобы я не смог бежать от них. Такова природа этого места — доброе не терпят здесь.
— Но почему тебя держат в заключении?
— Жители этого города — все предатели, как один, — ничего не знают о правде и красоте. Они не могут выносить это. Они заманили меня сюда и заковали в цепи. Смертные не обладают силой духа, необходимой для того, чтобы подняться над своими желаниями, и я хотел научить их этому.
— Позволь не согласиться с тобой, лорд Триас, — перебила его Падшая Грэйс. — Ты лишь отнесся к ним с повышенным доверием.
Злой оскал исказил прекрасные черты дивы.
— Уж не думаешь ли ты, госпожа танар'ри, что смертные могут получить возможность возвыситься? Не думаю, что это возможно до тех пор, пока вы такие, какие есть — вся ваша природа направлена на подавление инстинктов смертных, кроме самых низменных. — Меня удивила его яростная реакция, хотя длительное заключение может обозлить даже диву. Как бы то ни было, я должен был найти способ освободить его от цепей, если я рассчитывал узнать что- нибудь важное.
— Как тебя вызволить?
— Вызволишь, если сделаешь для меня что- нибудь доброе. Мой меч — моя душа — основа подобной доброты. Найди мой меч и разбей им цепи. Он хранится где- то в этой тюрьме, в запертом и охраняемом чертоге. Я знаю комбинацию, которая позволит тебе войти. — Он произнес три магических слова, которые впечатались мне в память. — Освободи меня, и я пребуду... у тебя в долгу. Возможно, даже помогу тебе в поисках. — Как и говорила Падшая Грэйс, он казался немного смущенным собственными словами. Я же был удивлен, ведь он говорил так, будто знал о предмете моих поисков.
— Что ты знаешь о том, что я ищу?
Он грустно улыбнулся.
— У тебя шрамы и на лице, и в сердце. Если ты освободишь меня от цепей... тогда я смогу понять путь твой лучше, вернее направить тебя. Но пока...— Дива пожал плечами, — пока что я не могу дать тебе даже доброго совета. Цепи эти туманят мой рассудок.
— Ведьма Равел велела мне разыскать тебя. Она говорила, что ты обладаешь знаниями о моей украденной смертности.
— Равел... ночная ведьма... украденная смертность... мне все это кажется знакомым, но, боюсь, не смогу вспомнить, пока цепи эти удерживают меня.
В дальнейших расспросах смысла не было, и я отправился на поиски его меча. А это означало проникнуть в самый центр тюремного комплекса. Нам пришлось миновать несколько комнат и коридоров, сразиться с несколькими отрядами стражи по пути.
Последним стражем оказалось создание по имени Кассиус. Оно сделало ошибку, предложив мне состязание умов, в котором я одержал верх. Я быстро схватил меч, который он охранял. Тяжелый клинок казался теплым на ощупь, на поверхности его были вырезаны языки пламени. Их изящество было завораживающе; столь искусно они были сделаны, что, казалось, меч горит металлическим огнем... должно быть, на создание реликвии ушло несколько столетий. Металл, из которого был сделан меч, мне незнаком... тяжелый, но сияет, как серебро. Я завернул меч в ткань и опустил его в заплечный мешок; возможно, он обладал собственным разумом, а я не хотел рисковать, вступая с ним в контакт.
Стражники Курста использовали магию меча для поддержания охранных барьеров в тюрьме. А теперь все без исключения двери оказались открыты, и заключенные устремились прочь, на свободу. Оставшиеся стражи, стремившиеся остановить меня, переключили внимание на беглецов, стремясь уничтожить их, чем дать возможность бежать. Я всеми силами стремился на помощь беднягам, но нескольких спасти все равно не удалось.
Заключенные не выказывали доверия мне и моим товарищам, и как только мы расправились с последними стражниками, я дал им возможность самим пробиваться к свободе. Вернувшись к диве, я продемонстрировал ему найденный меч.
Триас казался пораженным.
— Небесный Огонь? Ты отыскал мой меч? Ты освободишь меня? Нанеси же удар по цепям!
Молча, я сжал в руке обернутую тканью рукоять и ударил по цепи, сковывающей диву. Та раскололась с громким хлопком. В глазах потемнело и я почувствовал, что меч исчез из моих рук.
— Спасибо, что вызволил меня. Я у тебя в долгу. — Обожженные крылья дивы затрепетали. — О чем же ты попросишь меня, смертный? Боюсь, что немного могу предложить тебе.
— Меня лишили смертности. Я хочу вернуть ее.
— Ты говоришь глупости. Однако... есть некто, кто может помочь тебе в поисках. Это демон по имени Фьюлль Раздвоенный Язык. Он поможет тебе. — Губы дивы изогнулись в улыбке. — Ему приходится творить добро.
— Как мне добраться до него?
— В северной части этой тюрьмы находится портал. Ключ — звено моей разорванной цепи. — Он поднял одно из звеньев, валявшихся у его ног, и вложил его мне в руку. — Символичный ключ для тех, кто стремится покинуть Курст. Прощай, смертный. У меня же есть... неоконченное... дело. — Он бросил взгляд на каменный потолок тюрьмы и прыгнул в него, как пловец — в океан.
Я открыл помянутый дивой портал, готовый ступить через него на иной План. Однако внимание мое привлекла фигура у дальней стены чертога, не подавшая и знака, что заметила мое появление. Осторожно, я подступил к ней.
Передо мной возвышались пустующие доспехи, висящие в воздухе, будто удерживаемые неведомой силой. Красные прожилки испещряли латные перчатки, а в руке доспех сжимал огромную, обоюдоострую секиру. Поверхность доспехов покрывали узоры, самый искусный из которых был исполнен в форме крылатой змеи. Из- за стены в моем разуме, за которой скрывались воспоминания, просочилось имя.
— Вайлор?
Не знаю, откуда пришло оно, но я был точно уверен, что имя это относилось к доспехам. Я еле слышно прошептал его, но, казалось, оно прогремело в чертоге. Слабо дунул ветерок, и сердце застучало быстрее.
Тени под шлемом пустующих доспехов неожиданно обрели форму... обратившись в лик сильного, чернокожего человека. Глаза его полыхали как пламя, а тело покрывало множество шрамов... был ли это «Вайлор», когда обладал еще плотью? Он казался пугающе знакомым... и как доспехи, и как человек из плоти и крови. Будто произнося заклинание, я изрек:
