«Ну, хотя бы с боярином Андреем все в порядке», подумал Василий.
Тепло попрощавшись с купцом Кустодьевым, он догнал отца Иоиля.
— Ну, идемте, что ли? — проговорил священник. — Я знаю самый близкий путь, так что доберемся скоро.
Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем, а может быть — и об одном общем.
— А я почти сразу подумал, что вы — Василий Дубов, — вдруг сказал отец Иоиль.
Дубов промолчал.
— При последней встрече отец Александр упоминал ваше имя, — пояснил отец Иоиль. — Он сказал, что вам я могу доверять, как ему.
Дубов признательно кивнул и чуть замедлил шаг — он чувствовал, что пожилой священник с трудом за ним поспевает.
* * *
В царскую рабочую горницу Надежда вошла в сопровождении статного чернобородого дьяка, который был не то распорядителем, не то помощником царя еще при Дормидонте. Для себя Надя звала его «Дворецкий Бэрримор».
— Госпожа Чаликова, постарайтесь долго не задерживать нашего Государя, — перед самым входом попросил «Бэрримор». — Он сегодня очень занят. — И доверительно добавил: — Вообще-то Государь нынче не совсем в духе. Я бы на вашем месте, сударыня, передал просьбу в письменном виде… Ну, как хотите.
— Благодарю вас, — еле выдавила из себя Надя. Теперь ее волновало одно — удастся ли хоть на краткий миг остаться с Путятой наедине.
Царь сидел за столом, прикрыв глаза, и Надежда на миг увидела в нем не средоточие зла и всех пороков, а просто бесконечно усталого и замотанного человека.
— А-а, госпожа Чаликова! — вдруг очнулся Путята. — Рад, весьма рад еще раз вас видеть. Как я понял, вы желаете что-то мне лично сообщить?
— Д-да, — пролепетала Надя, явно не готовая к столь радушному приему. — И хотелось бы наедине…
— Оставь нас, — велел царь чернобородому дьяку. Тот молча повиновался, а Надя подивилась, как все неправдоподобно удачно складывается.
— Ну что ж, прошу вас, — пригласил Путята.
На еле гнущихся ногах Надежда подошла к столу, опустила сумку на пол.
— Извините, Государь, я очень волнуюсь, — проговорила Надя, отстегивая дрожащими пальцами пряжку на сумке.
— А вы не волнуйтесь, сударыня Надежда, — обаятельно улыбнулся царь. — Я же вроде бы не кусаюсь.
— Да-да, конечно, — чуть глуповато промолвила Надежда. И вдруг волнение куда-то улетучилось, уступив место решимости и какому-то холодному расчету. Чаликова резко выхватила из сумки кинжал с еще не смытой кровью и столь же резко, хоть и неумело, замахнулась…
— Ну куда ты, девушка, прешь?! — раздался у нее над ухом грубоватый голос. — Лишку хватила, что ли?
Надя очнулась — она шла по улице и, если бы ее не окликнули, то миг спустя стукнулась бы лбом о зад кареты, стоявшей на обочине.
— Скажите, где я? — спросила Чаликова у прохожего, который спас ее от верной ссадины или даже шишки.
— А куда вы идете — может, я подскажу? — откликнулся прохожий.
«Если скажу, что иду в царский терем, то не станет ли он расспрашивать, что я там потеряла, — мелькнуло в голове у Нади. — А вдруг он вообще из «тех»…»
— Видите ли, сударь, я не здешняя, — стала объяснять Чаликова, — а моя подруга живет на улице… Ой, забыла название. Помню, что неподалеку от царского терема. Мне бы дотудова добраться, а дальше сама найду.
— Ну, стало быть, вам туда, — указал прохожий. — Направо, а потом почти сразу за углом.
— Значит, я шла верно, — вслух подумала Надежда, пробираясь в указанном направлении. И это было очень странно — Надя даже не могла вспомнить, как она добралась сюда из отдаленной окраины. А ведь шла она по городу, который едва знала…
Раньше Чаликова посещала царский терем только по приглашению, а сегодня шла туда по собственному почину и не была уверена, впустят ли ее вообще, а уж тем более — допустят ли пред светлые очи самого Государя.
Однако привратники встретили Надежду весьма приветливо и тут же провели в обширное неуютное помещение, что-то вроде приемной, где вдоль стен стояли несколько стульев, а за столом, заваленном бумагами, сидел господин в щеголеватом зеленом кафтане с блестками, которого Надя, не зная названия его должности, для себя прозвала секретарем.
— Вы желаете беседовать с Государем лично? — переспросил секретарь, выслушав просьбу Надежды. — Но, может быть, госпожа Чаликова, вы могли бы изложить мне ваше ходатайство, а я передам его Государю?
— Нет, это дело особой важности, — ответила Надя столь твердо, что секретарь больше не настаивал:
— Ну хорошо, я об вас доложу, хотя ничего не могу обещать. Пока что присядьте, возможно, Государь соблаговолит вас принять.
Надежда уселась на один из свободных стульев, но тут же ей пришлось отвернуться, насколько это было возможно, и даже опустить вуаль: в приемную с топотом ворвалась собственной персоной Анна Сергеевна Глухарева.
— Мне к царю! — бросила она, даже не глянув в сторону Чаликовой.
— Государь занят, — мрачно ответил секретарь. Он знал крутой нрав госпожи Глухаревой и потому готовился к долгим бесплодным пререканиям.
— А денег он мне передать не велел? — презрительно прищурилась Анна Сергеевна.
— Вам? — удивился секретарь. — За что, позвольте спросить?
— Не ваше дело!
Тут откуда-то из внутренних покоев появился чернобородый дьяк — «Бэрримор»:
— Ах, это вы, почтеннейшая. Подождите, я доложу Государю.
— Да на хрен мне ваш сраный Государь! — вспылила Анна Сергеевна. — Знаю я вас, мошенников — целый день продержите, а потом выпроводите, не солоно хлебавши! Так вот, передайте ему, что если к завтрему я не получу законной платы, то сделаю с ним то же, что с Хе… с тем, которого он мне «заказал»!
И с этими словами Анна Сергеевна покинула приемную, так хлопнув дверью, что аж стулья задрожали.
— О чем она? — недоуменно пожал плечами секретарь.
— Вздорная баба, — чуть поморщился чернобородый дьяк. И вдруг обратился к Надежде: — Госпожа Чаликова, а вот вас Государь с нетерпением ждет.
Дьяк провел Надю в ту дверь, из которой только что вышел, и передал ее двоим дюжим стрельцам-охранникам в ухарски-красных кафтанах.
Стрельцы повели ее по каким-то темным коридорам, и тут Надя поняла, что ведут ее вовсе не к Путяте, а куда-то совсем в другое место, возможно, в тайные подвалы, откуда ей вовек не выбраться. Надя уже мысленно кляла себя за легкомыслие и прощалась с жизнью, но тут один из красных стрельцов толкнул неприметную дверь, и они оказались в горнице Путяты, которая выглядела точно так, как Надежда и представляла ее по дороге в терем. Царь точно так же сидел за столом и точно так же обрадовался появлению гостьи:
