В зале кругами расходилось опасливо–заинтересованное молчание.
Ну да, я король. Его Величество, властитель, герцог там какой‑то… Но я просто никак этого не мог осознать. Внутри‑то я никакой не король, как ни крути. Внутри я обычный русский студент, подрабатывающий охранником, чтобы выжить в лихую годину.
И как бы я не рядился в короны… Все равно. Альтзора привыкала к своему королевскому положению с рождения, а я вот только чуть больше года. Она меня переиграет. Она меня точно переиграет.
Я могу кликнуть стражу, её выведут вон.
Но переиграть её я не смогу.
А меж тем на меня смотрят. И вся эта шатия–братия… Поведение их дальнейшее зависит от того, как я поведу себя сейчас. Один раз поддамся, потом раза три буду им всем вместе и каждому в отдельности доказывать, что я не слабак. Анекдотов про нового короля присочиняют быстро, и опомниться не успею!
— Не тебе, залётная, судить про славные обычаи моих предков, когда ты тут сама без году неделя!
Нет, не пойдет. Насколько уж я мало женщин знаю, то в истерике их никому не переиграть.
— А ну рот закрой и вон пошла!
Тоже не пойдет. Охрана у неё за дверью, вступятся, будет резня. Нервы у всех напряжены, а гранаты тут не использовать, можно кучу дворян положить. Хотя вот Две Стрелы что‑то уже приготовился на лук тетиву накинуть, в пару секунд справиться. Но будут потери, что не есть хорошо.
— Что за манеры, что за манеры, Ваше Величество?
Нет, тоже не пойдет. Я ж не манерный пэпэ, я король, мужчина, хоть пока что и молодой.
Да думай же быстрее! В зале тишина, ни звука, ни шепота. Все ждут, что я скажу. Вот, даже граф Лург поглядывает, затаенно так, с надеждой. Не надейся, старый мешок жира, хорошо ты пожил в свое удовольствие, теперь пора и честь знать…
Я рассмеялся. Рассмеялся глубоко, от души и даже чуть ли не мечом в ножнах по столу хлопнул. Как раз по дощечке той попал, по которой судье стучать полагалось.
— Ваше Величество, вы просто невозможны! А тут дело серьезное, государственной важности! Неужто так трудно спросить у моей матушки прием? — Я сокрушенно покачал головой. — Ступайте в замок, я обещаю поговорить со своей матушкой, чтобы она таки вас приняла! — И чуть слышно добавил на публику. — Ой мне эти женщины…
Альтзора вспыхнула, как маковый цвет. Набрала в грудь воздуха, чтобы что‑то сказать в ответ, но я успел чуть раньше.
— Право уж, ступайте! Это дело взрослых!
Вот это попало в цель. Как говорил Серега–большой, каждая девочка считает себя умудренной жизнью и мужиками женщиной как только лифчик носить станет. И очень обижается, когда понимает, что окружающие‑то по–прежнему её считают маленькой девочкой, и дарят куклу "Барби" вместо брильянтового колье.
Вот и Альтзора. Развернулась, только платье поднялось волной, да и вышла вон с высоко поднятым подбородком.
В этот момент я понял, что нажил себе врага в лице своей же жены.
Больше ни у кого ничего не было.
А теперь приговор. Что же сделать? С одной‑то стороны, граф ещё полезен. Очень может быть полезен. А с другой стороны, за все эти налоги и мошенничество… Нет, в самом деле. Смерти он заслуживает.
— Значит, если сказать в защиту графа Лурга некому, то решено.
— По решению суда. — Я грохнул мечом по столу. — По решению суда, граф Лург приговаривается к смерти. Все имущество графа Лурга, за вычетом наследников, конфисковывается… То есть конфискуется в казну и будет обращено в пользу пострадавших от его преступлений…
Граф тотчас потерял сознание, повис на руках стражи. Кажется ещё обмочился. Жалкое зрелище‑то, а ведь был когда‑то таким большим, в себе уверенным, вот как морду отожрал.
-…пострадавших от преступных действий графа дворян, остаток же будет передан в казну к вящей славе Соединенного Королевства!.
Бах по столу мечом, все глядят, молчат, ждут, что же будет дальше. А меж тем самое‑то главное уже было, все прокатило, ребятушки! Ну, как там Штирлиц говорил, запоминается самое последнее, да? Небольшой сюрприз.
— Суд также учитывает, что наиболее пострадавший от действий графа Лурга есть барон Алькон, он же известный до недавнего времени как Лесной барон. Исходя из этого, своей властью я передаю графа Лурга в руки барона Алькона, и пусть тот поступит с ним по своему усмотрению. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. — И после этой красивой фразы ещё раз мечом по столу трах!
Спектакль окончен.
— Ваше Величество. — Путь нам загородил служка храма, в богатой рясе и с умильным лицом. — Первожрец Всеотца Богов просит немного вашего времени…
— А что ему надо?
— Ваше Величество. — Из‑за угла возник Первожрец. — Это не займет много времени, всего немного!
— Излагай.
— Наедине, если можно, Ваше Величество.
Чезет со мной, так что можно и наедине.
Нашли в здании суда небольшую комнатку, и там Первожрец начал излагать.
— Ваше Величество, до меня дошли слухи, что в ваших руках есть Вещь, поражающая врагов огнем. Это так?
— Врут. — Не моргнув глазом ответил я.
— Также до меня дошли слухи, что ваши мастера изготавливают большие Вещи, поражающие врагов огнем. Так ли это?
— Врут. — Снова ответил я.
Первожрец, несмотря на мои ожидания, и в этот раз остался спокоен. И только промелькнуло раздражение у него в глазах, и сразу пропало.
— Властью Всеотца я прошу, Ваше Величество, передать контроль за изготовлением Вещей в руки его верных слуг. Это было бы лучше для всех нас.
Лучше б было, если б ты удавился не сходя с этого места, честное слово.
Долго я гадал, когда же своё слово скажут жрецы. Основной паствы мы их лишили, жители Мойки, которым они милостыню раздавали, сейчас в концлагере сидят. А все магические вещи‑то всегда были в ведениях жрецов и колдунов… Странно даже, что они заинтересовались только теперь.
Очень странно.
— Передать‑то нетрудно. Но армия нуждается в поставках громового зелья. Сможет ли храм обеспечить их?
— Вы ещё слишком молоды, Ваше Величество. И не можете знать, что храм Всеотца в Ильрони всегда выполнял свои обязательства. Мы обеспечиваем отменным железом королевских кузнецов! И мы имеем опыт, чтобы повысить выход зелья в два, а то и в три раза! У нас множество рабов, наши крестьяне трудолюбивы и богобоязненны…
— Да мы и сами пока что справлялись.
— Также, Ваше Величество, напоминаю вам о том, что обещанные вами деньги так и не были переданы в храм… В своей милости Храм Всеотца готов взять на себя заботу о тех несчастных, что сейчас находятся в загонах за городом, наставить их на путь истинный, накормить и обогреть… Но даже на такую благую цель нужны деньги! А Храм Всеотца никогда не отличался богатством, в отличие от…
