— Естественно. В мои обязанности входит знать всех, проживающих в этом мире и за его пределами тоже.
— Значит, вам должно быть известно, что он ушел от нас. Не так давно меня обвинили в нарушении границ этого мира, а Гервена в пособничестве моей особе. К сожалению, суд оказался слишком… предвзятым.
— Суд? Предвзятый? Такого просто не может быть, — уверенно произнес леквер.
— В этом вы очень ошибаетесь. Вашей представительницей на процессе выступала сама Азули. И именно благодаря ее изощренным… действиям я оказалась виновна совершенно не в том, что мне вменяли до суда.
— Всевидящая Азули — один из основных столпов справедливости и порядка в этом мире. Чем же вам не она угодила? Насколько я знаю, вы действительно нарушили границу Кайроса, являющегося, кстати, частной территорией.
— Нас приговорили к каторге на рудниках в Закрытом городе, — отвернувшись к окну, продолжила я. Слишком велико было желание расцарапать красивое лицо этого бездушного леквера. Слезы душили меня, не давая, как следует, собраться с мыслями, — К сожалению, приговор не был выполнен.
— К сожалению? — в голосе Дэрлиана промелькнуло любопытство и недоверие.
— Потому что нас потащили в зал для проведения одного крайне неприятного обряда. Меня хотели сделать следующей узнающей. А Гервен при этом должен был навсегда уйти. Нет, не уйти — умереть. Только вот у Азули и ее… подруг ничего не вышло.
— И кто же им помешал?
— Ты сам знаешь! — неожиданно крикнула я, — Я не понимаю, какого черта мы с тобой начинаем играть в какие-то дурацкие игры?! Зачем ты заставляешь меня рассказывать тебе то, что и так знаешь? Мы сбежали, спасибо нашим друзьям. Они тебе тоже известны, так что обойдемся без поименного перечисления. Но Гервен…
Я почувствовала, как одна слезинка прорвалась-таки наружу, скользя раскаленной каплей по щеке. Сотворитель опустил глаза, нервно барабаня по подлокотнику. Тонкие пальцы, словно сами по себе выбивали определенный ритм, от которого у меня непроизвольно скрипнули зубы. Именно эту мелодию мы обожали выстукивать вместе. Обычно я сбивалась, поражаясь тому, как точно мой партнер доводит ее до конца. И сейчас я сдалась первой, едва не срываясь на истерику:
— Он предпочел уйти, чтобы меня не обратили в это чудовище, в узнающую!
— Что ты от меня хочешь? Если он ушел добровольно, значит, его уже ничего не вернет. Я очень сожалею.
— Сожалеешь… Мне не в первой смотреть на то, как уходят все, кто мне дорог. Так о чем сожалеть, если я должна была привыкнуть, смириться.
— Я же обещал, что вернусь! — теперь и у него сдали нервы. Мне почудилось, как в громадной зале начинает формироваться настоящий тайфун, — Ты ничего не понимаешь, Лида!
— И не хочу понимать, — бросила я.
— Как только ты появилась рядом со мной, я понял, что должен удержать тебя, чего бы мне это не стоило. Я готов был сбежать вместе с тобой на край Вселенной, только если бы меня оставили в покое, забыли обо мне. А потом узнал, что через десять лет ты должна умереть. И как, по-твоему, я должен был себя вести?
— Прожить со мной это время, а не уходить, оставляя меня одну.
— Я долго и планомерно готовил свой план, — словно не слыша меня, продолжил мужчина, — Тщательно внедрялся в разум Азули, послав ей ложное предсказание, что ты должна стать следующей андеретой. Я открыл границу для тебя, чтобы ты смогла перейти в этот мир. Естественно, не Элистар, а мои люди должны были найти тебя первыми. Но он испортил все. А когда узнающие поняли это, мне пришлось только смириться. Учитывая, что по всем законам тебя все равно ждал суд. Тогда бы ты попала в столицу — единственно безопасное место, как я считал. Но Гервен не выдал тебя, даже больше того, потащил к Дапмару за жемчужиной.
— Но Совет оказался расторопнее… Погоди… Так это они были твоими людьми? — мрачно предположила я.
— Нет. Это глупость!
— Глупость? Что же, по-твоему, не глупость? Посылать своих подручных, гонять меня по всей стране, а самому тем временем стоять в сторонке? Почему же ты сам не пошел меня искать? Почему не привел к себе, почему все не объяснил? — резко развернувшись к Дэрлиану лицом, выкрикнула я. Меня буквально душило непонимание.
— Потому что я все время был с тобой.
— Что? — сейчас же снизив тон, почти прошептала я.
— Странно, я думал, что ты догадаешься. Лида, я все время был с тобой, берег, как мог.
— Нет, Сотворитель, я не видела вас рядом с собой, — в моем голосе было столько раздражения, что самой стало неуютно. Я никогда прежде так с ним не разговаривала. Но в данный момент по-другому как-то не получалось.
— Ты хотела знать, куда уходят лекверы? — медленно поднялся с насиженного места Дэрлиан, — Они становятся частью того места, что создавалось вместе с ними. Растворяются в окружающих деревьях, цветах, облаках. И только вот я лишен этого. Когда-то этот мир, как и многие, был открыт одним из путешественников. Он объявил эти территории своими, а следить за ними поставил наместника, названного Сотворителем. Договор был скреплен семью лекверами, которые позже стали первыми узнающими. С тех пор прошло около сотни тысяч лет, сменился и хозяин этих земель, и Сотворитель. Только узнающих стало намного больше. И они приобрели за это время большую власть, которую не хотели бы терять. Я давно понял, что Азули перестала мне подчиняться. Конечно, между нами оставались рабочие отношения. Мы мило улыбались друг другу, не забывали здороваться. Но она никогда не была моей сторонницей, и даже начала следить за мной, проникать в мои мысли. Однако она никак не могла рассчитывать на то, что я воспользуюсь этим, и сам начну телепатическое наступление на ее разум. Я хотел сделать именно тебя своей помощницей, своей королевой. И оказался в тяжелом положении: я не мог допустить твоей смерти, но мне и нельзя было откровенно привести тебя сюда и сделать узнающей. Если бы она узнала, что ко всему этому причастен я, ей бы ничего не стоило меня просто-напросто убить. Пока мне не удавалось влезать в управление миром, она чувствовала себя спокойно. И мне пришлось обратиться к своей сущности, к своему дару. Пока я оставался здесь и делал вид, что чрезвычайно занят сплетнями среди местного населения, вторая моя часть хоть как-то пыталась тебя защитить.
Мне показалось, что пол подо мной поехал в сторону, когда главный леквер вдруг застыл на мгновение, озаряясь из нутрии невиданным светом. Когда же свет погас, рядом со мной стояла громадная птица.
— Пушинка?
— Я всегда был рядом, потому что с тобой была моя сущность, моя душа, если так тебе будет понятнее. Кто-то обращается огнем, кто-то способен взрастить дерево, даже луну погасить. Я не могу почти ничего, но моя сущность способна принимать любые образы. И самое главное, никто не может ее определить, даже Всевидящая.
