Снял, кинул на стол. Сразу полегчало, задышалось свободней.
– В случае, если противник десятки раз встречался с твоим отточенным приёмом, не кажется ли тебе подобная приверженность к испытанным методам несколько нерациональной? – Ацу подхватил полотенце, тщательно вытер взмокший лоб.
– Прости, я упустил твою мысль, – туповато поморгал Тенки. – Моя деревянная голова не в состоянии уследить за всеми логическими поворотами настолько блистательных умозаключений.
Ацу не ответил. Не удостаивая напарника взглядом, открыл дверь тренировочной, шагнул за порог. Тенки оглядел помещение, потушил свет и последовал за сокурсником.
И, едва выйдя из помещения, наткнулся на закаменевшего элхе. Судя по устремлённому в пространство взгляду, напарника настиг внезапный сеанс мыслепередачи.
Кто же это, интересно? Практиканты поддерживали связь с исключительно ограниченным количеством людей: в основном с непосредственным наставником и товарищем по пареючительно ограниченным количеством магов. . Йисх скорее свяжется с Тенки, от общения с Ацу у него только голова разболится: разные полюса силы. Директор? Да вроде незачем, Юстеддия хоть и считается наставником Ацу, в действия Йисха практически не вмешивается.
Отмер Ацу быстро. Глянул на нинъе:
– Внизу ждёт Дени-эльви.
– Тардис! О-о, – непритворно обрадовался Тенки. В самом начале практики, почти два года назад, щингеец вернулся домой, в свою столицу, и практику проходил там. – Здорово!
– Защита, – обронил Ацу, – ибо она состоится здесь.
Элхе был прав: Тардис, без сомнений, приехал на защиту. Практику разрешалось отбывать в любом уголке материка, но экзамен на звание мага студиозусы сдавали в родных стенах. В Королевской школе, где провели столько лет. Ещё неделя, и больше никто не назовёт их магами-практикантами.
Защита – присяга – служба. Казалось бы, простенькая цепочка.
Но отчего-то стоило подумать о предстоящем, как непроизвольно сжималось горло. Обыкновенные слова таили в себе неизвестность.
Как-то оно повернёт дальше? Что скрывается за обыденным «служба»? Почему кажется, хотя тысячи старших прошли до них этот путь, будто подобных чувств не испытывал никто? Трудно поверить, что много лет уже стены Королевской школы привыкли видеть взволнованных выпускников.
Спускаясь в холл по широкой лестнице – и здесь Тенки преследовали те же ощущения, сколько лет отмеривали они шагами ступени этой лестницы, – нинъе покосился на Ацу. Тот выглядел, как обычно. Ни признака волнения, ни капли неуверенности перед надвигающимся экзаменом. Небось уже до мелочей продумал свой план защиты, расписал по фразам всё, что собирается говорить.
А Тенки не решил даже, какой именно случай взять в пример. Какое происшествие за два года практики, а до того – за два последних курса окажется достойным внимания экзаменаторов?
– Ацу, ты, – позвал нинъе неожиданно для себя самого. И, встретив прямой взгляд сокурсника, передумал. – Не, ничего.
Спросить элхе означало нарушить границы. Но дело было не в этом – Тенки никогда не придавал большой важности элхеским церемониям. Он не хотел спрашивать. Не хотел знать. Ответ соученика ничем ему не поможет.
Тут у каждого свой путь.
Тардис почти не изменился. Только стали чуть взрослее черты лица да твёрже взгляд. Рядом с бывшим одноклассником стояла элхеская девочка лет восьми-десяти и опасливо смотрела на приближающихся практикантов.
– Ацу! – восторженно крикнул Тардис. – Тенки! Всё сидите в Хиэй?
Тенки ухмыльнулся. Щингеец остался тем же добродушным парнем, готовым распахнуть душу первому встречному.
– Немало прошло времени, – ответил привычной фразой Ацу, но и в его голосе слышалась радость.
– Слушайте, ну и теплынь у вас, ребята, – Тардис оживлённо делился впечатлениями. – В Умане холод ещё, на севере так и вовсе снег не сошёл, а у вас тут птички поют, небо синее, деревья прямо листву будто не сбрасывали.
– Быстро ж ты забыл Хиэй, – усмехнулся нинъе. Глянул на девочку, упорно хранившую молчание, – что за ребёнка притащил с собой Тардис?
– Юна-тиэ, – и Ацу обратил внимание на девчонку, – как ты выросла.
У Тенки чуть глаза на лоб не полезли: быстрым движением девочка отцепилась от штанины Дени-эльви и переметнулась к Ацу, спрятавшись за ним от бесцеремонного взгляда нинъе.
– Кто это? – не выдержал Тенки.
– Моя сестра, – мягко произнёс Тардис. – Юнави, представься как следует.
Девочка молчала, только сопела шумно, чуть ли не на весь вестибюль. Они с Тардисом и впрямь были похожи – не столько даже черты лица, сколько волосы: тёмно-коричневые, прямые, гладкие. Из ровных прядей выглядывали светлые треугольнички детских ушей, и Тенки отчего-то не смог сдержать улыбку.
– Юнави, – повторил старший брат строже. – Ты поступаешь невежливо.
Девочка помялась ещё, осторожно выглянула из-под руки Ацу. Она явно опасалась лишь Тенки – с Ацу, не иначе, была давно знакома.
Нинъе слегка растерялся, не умея общаться с маленькими детьми. Хотя, если подумать, сестра Тардиса, наверняка, как все элхе, выглядела младше своего возраста. Тенки едва дал бы ей восемь, на самом деле ей может оказаться больше десяти.
– Привет, – попробовал сказать нинъе.
– Ну же, Юнави, как тебя зовут? Скажи Тенки-дии.
Практикант опять усмехнулся, на этот раз немного вымученно. Тардис воспитывал сестру, пользуясь любыми подходящими для этого объектами. Суффикс «дии», «старший братец», в связке с собственным именем нинъе услышал впервые в жизни.
Ацу вежливо молчал, не вмешиваясь. Тенки тоже не оставалось ничего иного.
Наконец девочка снова выглянула. Посмотрела с опаской, словно проверяла, не накинется ли.
– Юнави Дени... – подсказал брат.
– Юнави Дени-эльви! – выкрикнула она неожиданно. И, словно испугавшись собственных слов, опять юркнула за Ацу.
– Сколько тебе лет? – терпеливо напомнил Тардис.
– Восемь! – раздалось из-за спины темноволосого элхе.
– Ты прости, Тенки, она боится незнакомых, – вздохнул Тардис. – Никак не приучу вести себя вежливо.
– Да не, она вполне вежливая, – запротестовал нинъе, хотя девочка и впрямь показалась ему слегка инфантильной. В конце концов, восемь лет! Он к тому времени уже вовсю участвовал в драках между рыбаками и горниками. А ещё через пару-тройку годков всерьёз начал раздумывать, как бы удрать из деревни.
Впрочем, Тенки опять упускает из виду: они принадлежат к разным расам.
– Пойдём играть, – Юнави обращалась к Ацу, тянула его за руку.
