Остаться здесь… Рассыпаться миллионом светлых искр… Наслаждаться внеземным покоем…
Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Недаром здесь сидит Высший Распорядитель душ. Видимо, для его посетителей специально созданы все условия, чтобы те не сомневались в правильности своего пребывания между воплощениями. Но меня сейчас это только сбивает!
Я огляделась. Зала была пуста. Никаких украшений, предметов и прочих атрибутов. Лишь в дальнем ее конце, возле замысловатого проема окна стоял небольшой серый стол, буквально заваленный какими-то бумагами. За ним, устало облокотившись на высокую резную спинку стула, сидел Высший ангел. Взгляд, доселе обращенный в пустоту, с некоторым интересом скользнул по мне, но вскоре погас, вновь становясь безразличным.
Я растерянно посмотрела на него. А ведь он очень стар… И пусть это никак и не отражалась на относительно молодом (не более сорока лет по человеческим меркам) теле, возраст его легко читался во взгляде, где уже давно и безнадежно поселилась скука, замешанная на усталости…
— Здравствуйте… — я неуверенно шагнула ближе к столу.
— Ну, проходи, — ответил ангел и небрежно щелкнул пальцами. Пространство на мгновение подернулось туманом, неуловимо изменяя облик помещения. Мы действительно находились в башне, в относительно небольшой уютной шестиугольной комнатке, с полупрозрачными стенами и мягким светом переливающихся огоньков, развешанных по стенам. Единственное, что осталось прежним — это стол, да восседающий за ним ангел.
— Всего лишь наилучший для твоего восприятия вариант пространства. Кто же виноват, что он фактически совпадает с истинным?… — усмехнулся Высший, глянув на мое удивленное лицо, и серьезно продолжил: — Твой Хранитель рассказал мне о твоих…хм…душевных метаниях… Но мне бы хотелось услышать это непосредственно от тебя, — его голос вдруг стал мягким, вкрадчивым, как кошачья лапка: — Скажи, ты действительно осознаешь то, о чем пришла просить?…
— Да.
— И согласна отказаться от Дара Избавления в пользу долгой и мучительной смерти? — он оценивающе заглянул мне в глаза, заставляя голос дрогнуть:
— Согласна.
— Только ради того, чтобы еще раз заставить страдать того, кого сама же на это обрекла?… — бархатный голос завораживал, источая сладкий яд. — Не кажется ли тебе, что ему хватит и того, что уже есть?
Я растерялась. Именно такая трактовка своих действий мне в голову ни разу не приходила. Прямо змей-искуситель какой-то, а не ангел!
— Ради того, чтобы исправить совершенную мной же ошибку! — твердо ответила я, не обращая внимания на вторую фразу. — Я не хочу, чтобы моя смерть легла на его плечи.
— Так или иначе, это уже произошло, — задумчиво протянул ангел, слегка отпустив затягивающие в омут нотки: — И далеко не без его участия…
— Он мне помог!
— В тот самый момент, когда разбил обряд твоей же искрой, отправив тебя в седьмое измерение?
— На тот момент для меня было потеряно абсолютно все. Он попросту не дал мне оступиться!
— Ты уверена?
— Да. Уверена! Иначе не стояла бы здесь…
Высший изумленно изогнул бровь, с интересом глянул на меня и вдруг сменил тон на наставнический:
— Ну, допустим это действительно так. А понимаешь ли ты, что твоя… просьба может изменить цепочку твоих дальнейших воплощений?
— Предполагаю, — уклончиво ответила я. — Но все равно…
— Даже архимаг вашего мира просил о твоем Избавлении, — словно не слыша меня, продолжил раскачивать мое решение Высший. — А это случается крайне редко. Обычно люди больше вспоминают о себе, чем о других…
— Он чувствует себя виноватым! — с досадой ответила я.
— И все же…
— …я благодарна ему, — продолжила я его слова, — но, даже несмотря на это, не могу принять Дар …
— Упрямая девчонка, — устало вздохнул ангел. — Если бы ты знала, сколько душ молят о нем, то наверняка бы одумалась.
Я промолчала, лишь досадливо тряхнув волосами. Зачем он мне все это говорит?! Издевается? Или тянет время, чтобы обряд завершился без моего участия?…
— Неблагодарная… — Высший неохотно встал, подходя ко мне ближе. — Что ж, в любом случае, это твой выбор. Дар будет отозван. Но с одним условием.
Я удивленно подняла на него глаза. Какие могут условия для одной минуты существования?
— Все имеет свою плату, — ответил на мои мысли ангел. — Твоей платой станет продолжение жизни.
— Вы хотите… вернуть мне… жизнь? — спустя долгую паузу выговорила я, все еще не веря в сказанное. — Правда?..
Ангел усмехнулся:
— Не считай меня истиной в конечной инстанции. Я всего лишь исполняю Высшую волю, вот и все. Это решение было принято еще до того, как ты пришла ко мне и даже раньше, чем освобожденные тобой души подали прошение, — он кивнул на заваленный листками стол, — о том, чтобы к тебе проявили снисхождение и выполнили просьбу.
— Души просили… за меня? — оторопело переспросила я, уже ровным счетом ничего не понимая. — Но…
— Долги ведь нужно отдавать, не правда ли? — вкрадчиво сказал Высший. — А Создатели способны предугадать любой шаг каждого из нас. За тобой остается только выбор: продолжать свое воплощение или нет.
— Конечно, продолжать! — выдохнула я. — Вы же знаете…
— Нет, — покачав головой, впервые улыбнулся ангел. — Не знаю. Это можешь знать только ты.
Я на миг закрыла глаза и тихо сказала:
— Спасибо вам за все.
— Не за что. Лучше поблагодари своих учителей, чьи тренировки сделали твое тело таким выносливым. Полгода назад, оно не продержалось бы в подобном состоянии и двух суток. А вот меня благодарить не спеши. Возможно, твоя жизнь не раз даст повод пожалеть о своем выборе. Не забывай, что на Земле ты являешься далеко не столь значимой фигурой, а уж в свете последних событий…
— Вряд ли я пожалею.
— Об этом мы с тобою поговорим лет через сто, — отозвался Высший. — Если твоя тропа вновь приведет тебя в третье измерение. Своим выбором ты заново переплетаешь путь и, к тому же, перемешиваешь судьбы сотен окружающих тебя людей. Это большая ответственность, так что постарайся прожить это воплощение достойно.
Он осторожно провел руками по воздуху в нескольких сантиметрах возле меня и, резко свел ладони вместе. А когда раскрыл снова, в его руках засиял, наполняясь, яркий шар теплой живой энергии. Я опустила глаза и нерешительно куснула губу.
— Спрашивай, — кивнул головой Высший, видя мое замешательство.
— Эммануил… Что его ждет?
