Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

Я заключил ее в объятия, сминая вычурный темно-красный брючный костюм весь в сборках и воланах, и внимательно обнюхал, чтобы удостовериться в том, что кроме меня ее никто не смеет обнимать и целовать.

— Так и быть, я рискну, — с расстановкой ответила Лиза.

Она кокетливо стрельнула глазами.

— Мы испросим благословения у Ивана Хельсинга по его возвращению из Вяток, — я спешил продолжить важную речь, боясь передумать на полуслове. — Сдается мне, командир охотничков не станет возражать, так что дело, считай, в его знаменитой шляпе.

— Тиша… я не ожидала от тебя услышать… Хотела, конечно, но не надеялась. Я в шоке… от счастья. Это как удар надувным молотом по голове. Не больно, но…странно, — Лиза села на бильярдный стол.

— Готовься, любимая женушка, к скорому большому погрому в усадьбе. Подрастая, наши непоседливые детишки будут лазать по деревьям и крышам, прыгать со шкафа на комод, качаться на люстрах, ездить верхом на Кампае…. Они разобьют не один десяток антикварных статуэток и ваз… погрызут роскошную итальянскую мебель. Знаешь, Лизонька, в два года от роду я еще не был вампиром, тем не менее изрядно подточил деревянную спинку кроватки. Матушка называла меня за оный проступок маленьким бобриком. А у моих отпрысков зубки-то будут покрепче, чем у меня в их годы… И как сила начнет просыпаться в них сверхчеловеческая — берегитесь, украшения интерьера. Надеюсь, добрый Сэнсэй сумеет помешать малюткам разрушить дворец в наше с тобою отсутствие.

— Я проконсультируюсь с Иваном Хельсингом насчет воспитания гибридных детей, — серьезно призадумалась Лиза.

— Умный совет лишним не будет, — смягчительно поддакнул я. — Ну а в целом, ежели закрыть глаза на незначительные опасности, не сомневайся, лапушка, у нас родятся чудесные малыши — щекастые ангелочки со светлыми глазами, и вырастут из них красивые и умные сотрудники Отдела, или чиновники администрации, или продолжатели семейного бизнеса, это уж куда их мечта заведет, и родительская забота определит.

— У нас будут классные дети, — Лиза не испугалась еще отдаленного будущего.

— И еще у меня есть одна важная цель на будущий год, — предупреждающе произнес я. — Не дело главе семейства дома сидеть, в потолок плевать. Я намерен устроиться на работу, и нашел подходящую вакансию в «Волочаровском Вестнике». Срочно требуется эксперт-консультант в антикварный салон. Нужен специалист со знанием дела… Кто в городе лучше меня разбирается в старинных вещичках? Да я возраст картин носом определяю по запаху краски! Проклятия умею снимать с заколдованных вещей! Как эксперту по древностям мне нет цены! А главное, мне по душе такая работа. Я буду весь день сидеть в полутемном помещении, беседовать с покупателями о загадках истории… Лизонька, ты не против?

— Антикварный салон… Да пожалуйста! Устраивайся, — бегающие глаза и ужесточившийся тон Лизы кричали об обратном.

«Гражданская супруга» не хотела выпускать меня из-под контроля. Она бы не возражала, если бы я попросился работать на мясокомбинат, но антикварный салон… Лиза боялась, что я постепенно отдалюсь от нее, у меня появятся новые интересные знакомства, мне захочется перемен, и однажды я навсегда исчезну из ее жизни.

Подойдя к стойке, Лиза стала искать газету. Точный признак того, что она не позволит мне удачно трудоустроиться. Узнав название фирмы, разместившей вакансию, она подключит своих знакомых в административной и деловой среде, и добьется того, чтобы директор антикварного салона не взял меня на работу.

Ее подлый замысел навел меня на мысль, что я поторопился с разговором о женитьбе.

Новогодние планы разлетелись горстью конфетти из хлопушки.

Я увидел в маленькое окошко бара падающий снег и вышел на крыльцо.

Эльфы наворожили праздничную метель. Снегопад начался без десяти девять вечера тридцатого декабря, и должен был продолжаться всю ночь, чтобы к утру тридцать первого в Волочаровском районе лежали сугробы по колено.

Дыша редким для южных краев морозным воздухом, я смотрел из-под козырька крыльца в небо, на снежинки, казавшиеся падающими звездами, и мне хотелось визжать… Сильнее с каждой секундой.

Что значит для вампира клич, не имеющий точного перевода ни на один из человеческих языков? Это послание-предупреждение для сородичей? Не только. Молитва силам природы? Не совсем. Что чувствует вампир, когда энергия звука пробирает его с головы до ног и летит в далекие просторы, отзываясь горным эхом и криками перепуганных лесных птах? Мне трудно объяснить. Но точно знаю — в тот момент вампир иначе чувствует себя. Для него теряет значение, сыт он или голоден, обеспечен ли жильем, или вынужден ложиться на дневку под лесной корягой, и во что он одет — рубаха ли на нем в сто дыр, или костюм за сто тысяч целковых. Одно лишь важно — он свободен.

Да, мы живем свободой. Именно она подкрепляет в нас жажду жизни на протяжении веков.

Вампира нельзя приручить, и невозможно удержать в клетке. Для нас не существует чувства сильнее, чем любовь к свободе.

Я хотел завизжать… Мой клич разорвет все путы, которыми я сам себя связал.

Я запрокинул голову, но не издал ни звука. Лиза положила мне руку на плечо и показала последнюю страницу «Волочаровского вестника», где размещалось поздравление редакции, стилизованное под старинную открытку. Сверху ангелочки переводили стрелки часов, снизу господин и дама в нарядах моей эпохи «чокались» бокалами. В углу возле наряженной елки увлеченно читал газету Дед Мороз.

Лиза прочитала вслух стихи Юрия Шмыгина:

— Признавайся, Тиша. Ты подкинул Юре идею сделать винтажную поздравлялку? — насела на меня Лиза.

— Юра сам все придумал, без моих подсказок.