...Налетевший с гор ледяной ветер разорвал пелену испарений, показав клочок звёздного неба. Нидлир задрал голову, глядя на столь редких в долине гостей - мелкие, колючие, будто крохотные осколки вековечного ледника, звёзды в чёрном промороженном небе. Говорят, там, наверху, царит бог ветров Браггар. Повинующиеся ему ураганы так выстудили горние выси, что слёзы Богов замёрзли, превратившись в звёзды...
- Как назывались племена, с которыми не решились биться картиры? - спросил он.
- Баркнеи... Наша земля была там, где сейчас Баркин. А потом их самих покорила Сколенская Империя. Я слышала, сейчас у баркнеев вновь свои короли - только уже Харваниды. Впрочем, картиров они по старой памяти в Баркнейю не пускают под страхом смерти.
Время летело незаметно, Сепра лениво укатилась за горизонт, и мир засверкал мириадами рубинов. А северный край небосклона озарился тусклым зелёным заревом -готовилась взойти луна любви Самани. Наверное, именно она была повинна в том, что случилось дальше. Когда все темы для бесед были, казалось, исчерпаны, Артси взглянула прямо в глаза парню (Нидлир почувствовал, как под этим взглядом тают все и всяческие барьеры, и хочется, наплевав на все законы мироздания, воспарить в небеса).
- А скажи... Ты когда-нибудь ложился с женщиной?
Нидлир моргнул: у народа гвидассов никто, особенно женщина, не осмелился бы прямо вот так, в лоб, спросить. Особенно, конечно, спросить незамужнюю девушку -это всё равно что назвать её шлюхой. Но и женщина мужчину не спросит никогда: какое это имеет значение, когда зачастую муж лет на двадцать старше жены? И что же ему, всё это время без женщин скучать? Этак и до противоестественных пороков недалеко. Благо, находились среди гвидассов из низких каст, а особенно,х немногочисленных рабов, желающие заработать телом, и дорого не брали.
Сам Нидлир, впрочем, ещё никогда не пользовался услугами таких женщин. И потому, что в их семье так не принято, но главное - оттого, что лишних денег никогда не было. Брейг, вон, пару раз, на праздники, хаживал - потом рассказывал, закатывая глаза и сладострастно причмокивая: понравилось.
- Нет. Зачем спрашиваешь?
- Затем, что есть у нас обычай, - видимо, окончательно решившись, уверенно произнесла Артси. - Наши мужчины не желают брать в жёны бесплодных женщин, и, чтобы убедиться, что женщина может родить, позволяют ей один раз соединиться с тем, кого она полюбит. Это может произойти спустя ровно месяц после Дня Справедливости.
- То есть сегодня?
- Да. И у меня никого ещё не было... ближе тебя.
- Но...
- Ты спас меня. А до того первым из ваших, да и из картиров, увидел не красивую девчонку на площади, а мой танец и мою песню. И Фритьоф о тебе много хорошего говорил. Скажи: ты хоть ненадолго, хоть совсем на чуть-чуть, пускал меня в своё сердце?
Парень посмотрел на недавнюю блистательную танцовщицу - и почувствовал, что дыхание перехватывает отнюдь не от мороза. Он чувствовал себя так, будто стоял на краю обрыва, а внизу открывалась фантастически прекрасная картина заснеженных гор и долин, звенящих среди скал незамерзающих ручьёв, от которых валит пар и оседает сверкающим инеем на заиндевелых камнях. Что там, внизу - те самые, никогда не виданные им леса, чья древесина на Борэйне драгоценнее золота... И хочется лететь навстречу красоте - но в то же время жутко покинуть такой надёжный, неподвижный утёс. Но отчего-то за спиной раскрываются могучие крылья, их наполняет холодный и чистый ветер, и неведомая сила всё настойчивее подталкивает в спину, торопя взмыть в выстуженные небеса, оставив на земле страх и сомнения.
Вместо ответа парень потянулся к губам девушки и припал к ним первым, ещё робким и несмелым, поцелуем. Артси не отстранилась - её рука гибко обвила плечи, а пунцовые губы приоткрылись, как распускающийся цветок, обдав лицо Фритьофа свежим, пахнущим отчего-то сеном и молоком, дыханием. Её язычок смело скользнул по губам парня, а в следующий миг уже он сам проник языком в её рот, рука скользила по соблазнительной, тёплой, упругой груди, не решаясь проникнуть в узкий вырез нижней блузки. Артси помогла, положив руку так, чтобы пальцы коснулись тёплой бархатистой кожи - и парень почувствовал, что уже себе не принадлежит. Оставалось наплевать на все доводы разума и бешено нестись по бурной реке страсти.
Наверное, их ещё мог бы охладить порыв ледяного ветра. Но воздух оставался недвижимым, его продолжали заполнять испарения озера, что скрадывали всё вокруг, кружили голову, пьяня не хуже невиданного в этих краях алкского красного. Поцелуй следовал за поцелуем, долгие, жаркие и влажные, как невиданная на острове богини смерти и холода южная ночь. Парень сам не заметил, как исчезла блузка Артси, обнажив небольшую, упругую, с задорно торчащими сосками грудь. Ощутив под пальцами её тепло, Нидлир вообще потерял голову.
Мысли плавились в океане страсти, стыд, верность обычаям и даже родительский свадебный сговор сейчас казались мелочью. Артси не против близости с ним, совсем не против: картирке позволено завести ребёнка от любимого и тем доказать свою плодовитость. Но... От осознания, что, даже случись сейчас всё задуманное, это не повторится, хотелось выть. Ибо картирке позволено возлечь с любимым - но не жить с тем, кого избрала по своей воле. А ему вообще никто не позволит привести в дом женщину из чужой касты, и даже чужого племени. Помнится, богиня Борэйн кое-что говорила о женщинах, устрашившихся тягот пути? А мужчины разве свободнее? Другие звенья той же самой цепи...Ну, и что делать-то? Может, взять, да и убежать ото всех? А потом скитаться бездомными бродягами без роду-племени, которых любой, не боясь кровников, может обратить в рабство, ограбить и убить...
Парень улыбнулся. Если только она согласится, он согласен. Надо бы спросить... Потом. Когда пламя страсти опадёт пеплом сладкой усталости...
- Эй, кто там? - раздался далёкий голос.
- Наши! - ужаснулся Нидлир, торопливо застёгивая уже расстёгнутые штаны. Артси торопливо одевалась, Фритьоф, поняв, что к чему, заслонил обоих распахнутой шубой. - Хорошо, нас тут не рассмотреть. Быстрее!
По взрыхлённому ураганом снегу, под которым прячутся брошенные натешившейся стихией камни, добраться до озера ох как не просто. Они с Артси спешили изо всех сил, спасаясь от убийственного холода, но сейчас, похоже, непривычно быстро потеплело. Непривычно, как же - вон, небо на востоке уже алеет коротким бледным рассветом, который сразу же перейдёт в закат, так и не показав солнца. Выходит, они провели тут всю ночь? Ночь сейчас всё время, кроме вот этого бледного рассвета.
