Натаниэль взял меня за левую руку. Он был теплым на ощупь, теплее, чем должен был быть - лихорадочной горячкой, но ладонь не вспотела. Здесь дело не в нервах, а в силе. Она взошла по моей руке, прошла по телу волной жара, которая заставила кожу покрыться мурашками. Я слегка споткнулась на ступеньке, и Мика ухватил меня за руку. Он хотел помочь, но получилось так, что сила перескочила от меня к нему. А сила эта ему не предназначалась. По другую руку от меня должен был находиться Дамиан. Он должен был затушить этот пожар, но в Мике никогда не было магии, способной меня успокоить. И сила нашла то единственное, что могла распознать - его зверя. Я почти наяву увидела его леопарда, темным пламенем метавшегося внутри Мики, рвущегося наружу, вырывавшегося на поверхность. Мика мог его контролировать, но бархатное рычание его зверя пробудило моего. Я оказалась между двумя оборотнями-леопардами. И рядом не было никого, кто мог бы отвлечь моих зверей.
- Только не сейчас! - едва не прокричала я.
- Что случилось? - раздался низкий голос Олафа.
У меня не было времени оборачиваться, чтобы посмотреть, не грозило ли мне еще что-нибудь. Эдуард об этом позаботится. Я твердо в это верю.
Мика смог оторваться от моей руки, и упал колени прямо на ступени, словно ему было труднее контролировать своего зверя, чем обычно. Но ведь до полной луны еще далеко. У него не должно было быть проблем с этим.
К нам уже смазанной молнией мчался Грэхем, но мой зверь пробуждался к жизни быстрее. Он вырывался из моего тела. Мне срочно нужно было успокоить этот жар. Я даже едва не потянулась к Жан-Клоду. Он ведь вампир. В нем спокойствие могилы… но он никогда на меня подобным образом не действовал. Он всегда пробуждал во мне страсть. Надо было срочно что-то придумать. И я потянулась к другому своему вампиру, потянулась к Дамиану. Я послала ему свое отчаяние, и мысленно кричала при этом: «Помоги, спаси нас, уничтожь этот жар».
Я почувствовала, как он споткнулся, когда мой зов настиг его. И я знала, что кто-то поддержал его за руку, не дав упасть. Но моя сила ударила в него, и Дамиан дал мне то, чего я от него требовала. Свое спокойствие. Тот полный самоконтроль, который он выработал за долгие годы службы создавшему его мастеру. Он дал мне контроль, который помог ему выжить, не выдавая чувств ни мыслью, ни словом, ни поступком, ни даже взглядом. Он передал мне этот контроль волной холодной, стальной силы воли.
Визуальный образ в моем сознании показал мне, как кошка наткнулась на металлическую стену на ее пути. Она зарычала и сделала то, что сделал бы любой уважающий себя леопард, если бы посреди лесной тропы перед ним выросла огромная стена. Она убежала. Леопардиха возвращалась туда, откуда пришла, возвращалась, чтобы укрыться в том темном местечке, где ждали своего часа все мои звери. Оно было темным, как пустота до света, хотя и находилось где-то внутри меня. Иногда я просто наблюдаю за этим шоу, не многое понимая.
Певучий женский голос, красивый, чистый и странно-веселый, раздался из-за открытых дверей.
- Так давай же, наконец, начнем соревнование, Жан-Клод. Твоя служанка только что сделала первый выпад.
- Это случайность! - завопила я. Но было слишком поздно. Я воспользовалась метафизическими силами. Либо она не понимала, насколько слаб мой контроль в некоторых отношениях, либо использовала случившееся, как предлог, чтобы начать схватку. В любом случае ничего хорошего.
Грэхем предложил мне свою руку, и я ее приняла. Он втащил меня и Натаниэля наверх по ступеням. Его рука в моей была обычной рукой, просто теплой рукой. Может, он и не был вооружен, и может, не умел быть осторожным, но в тот момент никто другой не смог бы поднять меня на ноги, не усложнив положение дел. Подняв глаза, я заметила, что Эдуард придерживает Олафа за живот, или, скорее, за нижнюю часть грудной клетки. Олаф хотел помочь мне подняться по ступеням, а Эдуард ему этого не позволил. Заглянув ему в глаза, я сразу поняла, в чем дело. Они не обладали такими психическими способностями, чтобы отличить рвущихся наружу зверей от ardeur’а, особенно в самом начале процесса. Эдуард не хотел попасть под его действие, и был твердо намерен не дать под него попасть Олафу. Я отбросила эту мысль в ту переполненную клетку, куда складывала все тревожившие меня мысли на протяжении последних нескольких дней и часов. Потом подумаю.
Мы уже бежали по ступеням. Грэхем держал меня под правую руку, но ведь мы сегодня не собирались доставать оружие, если я правильно понимаю.
Когда мы ввалились в парадную дверь, все лица обернулись к нам. Вестибюля не было, так что мы трое сразу оказались на виду у толпы. Мы с Натаниэлем дышали так, словно пробежали не меньше мили, и только Грэхем был спокоен. Эдуард и Олаф заняли позиции с обеих сторон нашей маленькой группы, Мика же обходил нас по широкой дуге. Он что, все еще боролся со своим зверем? Я верила в то, что он справится. Обязана была верить, потому что кое-что я не смогу доверить никому другому.
Площадка перед церковной кафедрой стала чем-то вроде сцены. На ней стояли три человека в масках. Двое, стоявших слева, не могли быть никем, кроме Коломбины с Джованни. Она выглядела очень элегантно в облегающем шутовском костюме Арлекина красных, синих, белых, черных и золотых цветов, поверх которого было накинуто короткое подобие юбчонки, претендующей на признак скромности. Золотая трехрогая шапка с бубенчиками хорошо сочеталась с этим костюмом. Ее маска оставляла открытым белый подбородок и ярко-алые губы. Мужчина, стоявший рядом, был намного выше ее и одет в белую маску, такую же, какую они прислали нам первой. Его лицо казалось белым пятном, заключенным в темный ореол плаща с капюшоном, прикрывавшего его от макушки до пят. Наряд завершала черная трехрогая шапка. Вместе они смотрелись контрастно - яркое и темное, цветное и бесцветное.
Третья фигура в маске стояла по нашу сторону «помоста», рядом с Жан-Клодом и его вампирами. Дамиан и Малькольм стояли в шаге позади Ашера. Но фигура в маске принадлежала не вампиру.
Он выглядел скорее так, словно собрался на садистскую оргию, чем на карнавал. Маска была кожаной и прикрывала большую часть его лица, даже затылок был прикрыт капюшоном. По широким плечам, затянутым в кожаный жилет, и чуть более светлой версии летнего загара я узнала в нем Ричарда. После всего, что случилось, он все же стоял на стороне Жан-Клода. За ним возвышались Джейк и еще некий охранник из волков.
Ашер стоял по другую сторону от Жан-Клода, и его волосы отражали свет, словно золотое руно. Ремус с горсткой гиен стоял за его спиной. Большая часть вампиров Жан-Клода рассыпалась веером вокруг сцены. Но Элинор и нескольких других не было, потому что Жан-Клод заставил их держаться отсюда подальше. Если мы сегодня умрем и сумеем прихватить с собой Арлекина, он доверил Элинор восстановить вампирскую группу города. Истина с Нечестивцем присутствовали, вместе с Хэвеном и его львами. Рафаэль с крысами тоже был на сцене. С нашего конца сцену окружало целое море оборотней, из-за чего двое из Арлекина выглядели одиноко. Я отчасти сожалела, что нам предстоит битва не на выносливость. Казалось, такой вид сражения мы вполне могли выиграть. Конечно, Арлекин догадался пошпионить за нами, и они знали наши возможности. Может, у них было больше одной причины предложить нам метафизическую схватку вместо физической.
