— Здесь я склонен согласиться с внучкой, — вставил свое слово дедушка Гвен. Отхлебнув чай, он прикрыл от удовольствия глаза. — Но все же, может ли птица летать в клетке?
— Птица… может… — нахмурилась Гвен.
— Она может только хлопать крыльями. Бесполезно пытаться улететь, она не сможет покинуть пределы клетки. Но если клетка будет двигаться, вместе с ней будет двигаться и птица.
— Дедушка… снова твои загадки. Но я не клетка, я вовсе не пытаюсь сдерживать Кальвина.
— Вот–вот. Об этом я и говорю. А ты, мальчик, если решил, что должен идти, просто иди. Но прежде посади себя в клетку, чтобы можно было иногда отдохнуть в безопасности во время долгого полета.
— Старик, ты… — Кальвин хотел что–то сказать, но передумал. — Тогда мы отправляемся, как только Гвен почувствует себя лучше. Нам предстоит долгий путь пешком.
— Ни в коем случае! — крик Мэй Као был неожиданным, так, что даже чай Гвен расплескался.
— Ты чего, старик?! — воскликнул Кальвин.
— Это слишком опасно.
— Опасно? Но почему?
— Взгляни на небо. Ты верно совсем ослеп, — рука Мэй Као указала на небо за дверью.
— Оно… светлое.
— Оно СНОВА светлое, — поправил Мэй Као. — Возможно, я скажу удивительную для тебя вещь. Оно поменяло свой оттенок с темного на светлый три раза, пока мы говорили. Время играет в странные игры рядом с тобой.
— Ччто… — холодный пот прошиб Кальвина. Он чувствовал себя совершенно растерянным, Подбежав к дверям, он вгляделся в небо. Однако даже по прошествии минуты так и не увидел ничего необычного.
— Старик, у тебя верно что–то с головой случилось…мы и говорим–то от силы полчаса.
— Смотри, внимательнее, или мне огреть тебя своей палкой?!
— Нет, лучше не нужно, — Кальвин поспешно загородился руками. И, обратившись к Гвен: — Выздоравливай, я пока пойду посижу у водопада, — как–то сбивчиво закончил он. Однако ответила ему не Гвен, а Мэй Као:
— Да, пойди и подумай, как за время нашего разговора прошло три дня — тому назад. Те цветы, что я видел раскрывшимися сегодня утром, — рука старика указала на зеленые бутоны ириса, росшие рядом со входом у большого валуна, — сегодня снова еще только бутоны.
— Что за глупости ты говоришь… — Кальвин резко отвернулся и поспешно вышел. Но он фактически бежал. Этот старик явно сошел с ума. Однако если здесь есть доля правды, сила Микалики внутри него вышла из под контроля. Что же на самом деле они с ним сделали в Хаосе?
(Приора. Кабинет Императора.)
— Ваше императорское величество, к вам посетитель.
Крис Энн оторвался от гор бумаг, которыми был завален его стол в роскошной комнате, называемой кабинетом. Хотя скорее она была похожа на тронный зал, коей и была раньше. Один из тронных залов бывшего правителя Приоры Эсфирь Вендиго. И теперь это был его дворец и его Приора. Всего месяца хватило, чтобы поставить перед фактом всех в этом государстве. В прошлом Конфедерация, теперь она стала империей Приоры. Всех несогласных оставили для изменения мнения в казематах Инквизиции. Теперь Синод, Левая и Правая Длань были зажаты в его ладонях. Фактически, он стал главой Церкви Древа. В Приоре не осталось такой власти, которая бы не подчинялась ему. Всего за месяц он сумел добиться присяги на верность Сона и Дзе Сона, как его сателлита. Оставались еще, правда, Срединные страны. Но это было лишь вопросом времени. Едва у них закончатся запасы ископаемых и соли, которую добывали только за их пределами, они сами попросятся вернуться. И он согласится. Он даже не станет наказывать больше, чем необходимо. И лишь тех из правителей, кто добровольно согласились присягнуть этим мятежникам, возглавляемых бывшим принцем Риокии, ныне протектората Астала, он покарает. Несомненно, Астал также имел на них свои планы. Но присоединение их к Империи Приоры станет решающим перевесом в балансе сил.
Армия уже почти готова. Но еще чего–то не хватало. Усилием воли Крис Энн вызвал образ того, что он только что нарисовал на бумаге. Перед глазами тотчас же появилась картина: семь разноцветных лепестков, затем они слились воедино и образовали сложную фигуру, как узор калейдоскопа. Что бы это значило? За этот месяц, с того времени, как он получил силу Фрактала, он еще не до конца научился расшифровывать его послания. Но главное Крис понял: если достаточно четко сформулировать цель, она несомненно станет реальностью. Главное, чтобы Бифуркатор прежде не успел избрать свой отличный путь. В этом и заключалось удивительное противостояние этих двух сил.
'Сай Валентайн. Как долго ты еще будешь стоять на моем пути? Как долго ты еще намерен не отвечать за свой грех? Если только бы я получил эту силу раньше, ни на миг не задумываясь, я бы отдал ее тебе, Алия. Как было бы прекрасною, если эта сила принадлежал только нам двоим, разделенная только между нами. Тогда мы могли бы все…'
— Император, ты не слышал, что тебе сказали? К тебе посетитель и он требует немедленной встречи, — на этот раз голос отвлек Криса от своих мыслей, и он не принадлежал его секретарю. На этот раз это был Грейслейн Ауслейз — единственный, кто мог позволить себе так говорить с ним. Но на самом деле, таким его тон был всегда. Крис отчаянно старался подавить в себе это чувство неприязни к человеку, чей брат отнял жизнь у Алии. Он заставил себя думать о нем как об инструменте, без которого не обойтись. Пока не обойтись. Но что делать с врагом, которого нельзя ни убить, ни оставить в живых? И этот человек, занимающий пост главнокомандующего его армии, нес в себе вторую половину той же силы, что и он. То, с какой легкостью Ауслейз уступил первенство ему, было странным. Но пока Крис не мог задумываться еще и об этом. В одном Крис был уверен: Грейслейн Ауслейз не убьет его. И это было главное.
— Я слышал тебя, кто он такой? — наконец спросил Крис.
— Полагаю, это лучше спросить у него самого. Немного странный, но не думаю, что он представляет опасность для тебя.
— Не думаешь? Или ты не уверен? — резко спросил Крис, прямо взглянув в черные, как тьма Хаоса, глаза этого человека.
— А разве ты сам не можешь сказать? Этот рисунок, — Грейслен развернул листок и поднял его перед лицом Криса. — Я видел точно такой же сегодня во сне. Как думаешь, что он означает?
— Семь лепестков. В этом мире число семь имеет огромную важность. Семь Слепых Богов, семь стран, которые обладают высшими формами заклинаний, семь Зон Промежутка между ними…
— Думаю, этот человек, что пришел к тебе, знает об этом чуть больше. Я позвал этих двоих, что недавно присягнули тебе на верность, Сати и Кайо.
