– Праведным примером?
Демон усмехнулся:
– Каким было, тем и готовили… Кстати, иногда получалось весьма неплохо.
– Но и этот способ забросили, верно?
– Слишком много сил и времени требовалось, – развел руками Дарохранитель. – Непозволительно много. Взять власть над чужой волей и сразу сделать то, что нужно, оказалось лучшим решением.
– И много было желающих?
– Их желания уже не имели значения.
– И сколько жизней вы прожили за их истинных владельцев?
Он посмотрел на меня исподлобья:
– Это обвинение?
– Нет, всего лишь неуместное любопытство. Вы должны были часто менять тела, потому что, насколько мне известно, по мере проникновения демона душа хозяина становится все слабее. Пока вовсе не умрет, а следом за ней не начнет умирать и плоть.
– Вы многое знаете, – заметил Дарохранитель.
– Пришлось узнать.
– Да, мне рассказывали вашу историю… – рассеянно подтвердил он и продолжил: – Я не считал их нарочно, поверьте. Но я помню, как убивал каждого из них. В самом конце, пока руки еще меня слушались. Никаких помощников. Только я и будущая жертва.
Сам лишал себя жизни? После полного сращивания? Даже трудно представить, каково это. Раз за разом причинять себе боль и молиться, чтобы очередное страдание не оказалось напрасным, ведь одна-единственная ошибка, допущенная хоть кем-то вокруг, и…
Прощай, мир чужой, здравствуй, дом!
– И никто никогда не принимал вас добровольно?
– Только тот, первый. Но он и не подозревал о моем существовании, – улыбнулся Дарохранитель.
Это было естественным. Простым. Понятным. Свойственным миру, окружавшему меня с рождения. Но почему тогда я вдруг почувствовал что-то, подозрительно похожее на стыд? Стыд за всех людей на свете.
– Неужели на протяжении стольких лет не могло найтись человека, который искренне пожелал бы того же, что и вы?
Уголки его губ поднялись еще выше, правда, веселья в лице стало меньше, чем прежде.
– Должно быть, такой я невезучий. То, что случилось с Да-Дианом, честно говоря, вызывает у меня зависть. И еще какую!
– Жаль, что вам не удалось этого испытать.
– А вы могли бы помочь? Получилось один раз, может, получится и второй?
Пустить в свое тело нового демона? Причем не простого, а…
Да, я мог бы. Но одно дело – побыть гостевым домом, пусть даже для Дарохранителя, и совсем другое – носить до конца жизни в себе его след. Я уже немного думал о судьбах всего мира и, надо сказать, нашел это занятие скорее утомительным, чем вдохновляющим и приятным. А все время думать как глава Дарствия, но при этом не иметь ни малейшей возможности воплотить свои мысли в реальность…
Нет уж, спасибо! Для меня во всем этом точно не будет блага.
– Ну так как? Попробуете? – настойчиво повторил он.
– Нет.
– Даже если это станет приказом?
Ага, теперь ясно, кто именно рассказывал ему мою «историю»! Натти, кто же еще. Рыжий пройдоха, прекрасно изучивший все уязвимые места Смотрителя Блаженного Дола.
– А вам это нужно? На самом деле?
– Возможно, – уклончиво ответил Дарохранитель.
– Только потому, что кто-то оказался чуточку удачливее вас? Или есть причина важнее?
Он промолчал, впрочем не спуская с меня взгляда. А я все отчетливее понимал, что не смогу отказать, если снова услышу ту отчаянную просьбу.
– Хорошо. Если вам так сильно этого хочется… Давайте. Я пожелаю всего, что потребуется. Буду стараться изо всех сил. Но обещаю: домой вы вернетесь нескоро. Я не слишком хорошо знаю, как нужно управлять землями и народами, зато умею обращаться с демонами внутри себя. И не отпущу вас, пока мне самому не наскучит править Дарствием. А мне не наскучит, потому что приказы я всегда исполняю в точности. Со тщанием и прилежанием.
– Вы умеете пугать, – признал Дарохранитель. – И будем считать, что я испугался. Пусть так. Забудем обо всей этой ерунде. Мне и в самом деле пора возвращаться домой. Совсем скоро.
– Когда подрастет замена?
– Да, замена… Наследник.
– Кровный наследник?
– Вас что-то удивило? – поинтересовался он, заметив мое недоумение.
– Ребенок, рожденный от союза человека и одержимого…
– …рождается недокровкой. Он неспособен оставить потомство и неспособен отдать свое тело демону. Чего еще можно желать? Я оставлю наследника, на котором династия завершится. Окончательно. Или…
– Или?
– Или он придумает какой-нибудь другой способ изменить мир, – улыбнулся Дарохранитель. – Но это почти невероятно, не так ли?
Я тоже так думал. Совсем недавно. Однако после встречи с чужим богом, после того как собственными руками уничтожил своих богов, после того как узнал, что самый совершенный человек Дарствия оказался демоном…
Почему бы миру не измениться снова?
– Вы сомневаетесь.
В том, что чудеса происходят? Нет. Уже нет.
– Я оцениваю возможности.
– Их много?
– Две всегда есть. Как и полагается. Либо все останется неизменным, либо наоборот.
– А что-нибудь третье точно не получится? – спросил он, куснув губу.
– Монета жребия может встать на ребро. Но пока она все еще летит.
– Летит…
Дарохранитель поднял взгляд к небу, словно надеялся рассмотреть в неотвратимо густеющих сумерках тусклый отблеск невесть кем подброшенного металлического кругляшка.
– Вы сказали, что не добились самоотверженности от людей. А ваши соотечественники? Ваши… настоящие подданные?
– Подданные все там. – Рука со шляпой указала куда-то в пространство, уже расставшееся со всеми цветами, кроме серого и черного. – Не здесь.
– Они не поддержали вас?
– Сначала им не выпало такого шанса. А потом они уже не смогли воспользоваться своими шансами. Я не позволил. – Было видно, что ему не слишком приятна эта тема, но беседа продолжилась: – Они нанесли удар первыми. Даже не желая узнать, кто я такой. Для них это была игра, соревнование, азартная проверка сил, а мне к тому времени уже приходилось отвечать не только за себя одного. Я… Будем считать, опечалился. И принял меры, чтобы перекрыть атаки хотя бы с этого фланга.
– Создали…
– Охотников, да. Обычных убийц, которых отправил по известным мне следам. Обычных, разве только умеющих не желать ничего. Однако вскоре стало ясно, что далеко не всех демонов удается легко прогнать. Охотникам понадобилась сила, по крайней мере сравнимая с силой преследуемых, и они… Начали изменяться.
– По доброй воле?
– Можете верить, можете не верить, но да. По собственной доброй воле. А заодно научились ловить демонов и держать в заключении.
