Лисс не смогла сдержать улыбки. В клипсе-лингвотрансляторе царила полная какофония. Лисс выставляла настройки так, чтобы перевод шел только с тех языков, которые она не знала. Поэтому сейчас у нее в ухе поистине происходило вавилонское столпотворение: на фоне низкого рокотания мхатмианцев еще резче, чем обычно, выделялись прищелкивающие трели подицепсов, в четкую структуру конфедеративной речи то и дело вплетались рубленые аппанские фразы, мелодичный, чуть в нос верийский выговор, скрипучий винегрет из согласных и гласных, который называли своим языком ситийцы. «Охаде!» — послышалось совсем близко. Лисс повернула голову.
На ступеньках Дворца конгрессов, брезгливо поддернув полы орадов, вдоль которых перетекало по своим делам галлинагское желе, стояли дары Аккалабата. Приветствие относилось к проходившему мимо послу Когнаты. Этого, ничем внешне не отличавшегося от землян, можно было узнать по количеству меховых деталей в одежде. «Бедные, бедные зверики!» — покачала головой Лисс. «Мое почтение, лорд-канцлер», — когнатянин наклонил голову по направлению к высокой фигуре в серебристом ораде.
Ага, и Сид здесь! Разумеется, их пригласили: одна из проблемных планет на рубежах Конфедерации, тем более в соседнем секторе с Делихоном — надо прикармливать. Странно, что они приехали. Хотя сейчас уже ничего не странно, мир меняется, отношения становятся проще, вот и военное приветствие «Охаде!» перекочевало в дипломатическую сферу.
Лорд-канцлер тем временем, заметив Лисс, уже дрейфовал к ней между лужами. «Моя госпожа», — грациозно преклонив колено, предложил руку, проложил путь между озабоченно стрекочущими подицепсами к козырьку над входом, откинул капюшон, приподнял уголки губ чуть выше, чем требует имперский церемониал: «Лисс! Рад видеть». Поучаствовать в шоу для молодых аккалабатских придворных, впервые сопровождающих верховного лорда? Всегда пожалуйста! Лисс нацепила самую жизнерадостную из своих улыбок и воскликнула так, чтобы все слышали: «Лорд-канцлер! Какая встреча! Как здоровье Ее Величества королевы, да продлит святая Лулулла ее годы?» Сид тут же завел дипломатическую волынку, которой как раз хватило, чтобы дойти до главного зала и рассесться на свои места.
* * *
Первое заседание протекало своим чередом. Лисс даже не требовалось заглядывать в программку, чтобы выяснить, кто будет говорить, что и о чем. После торжественной части сразу началось обсуждение двух важнейших проблем — военной и энергетической. Руководство Конфедерации вынуждено быть прагматичным: редко удается собрать представителей подавляющего большинства планет в одном месте и в одно время, чтобы довести до них конфедеративную точку зрения на события, происходящие в разных концах обозримого космоса. Пусть слушают, даже если не захотят услышать.
Некоторые конфедераты не упускают случая напомнить и о своих нуждах: вот на трибуне ситийский представитель затянул свою вечную песню про открытость информации о новых источниках энергии. И сразу из ложи, где обосновалась делегация подицепсов, поднялась почти физически ощутимая волна недовольства. Сдержанно зарокотали верийцы, хоммутьяры нервно втянули щупальца, еще минуту назад, как лес, колыхавшиеся над их ложей.
Ситийская энергетическая проблема давно уже стала проблемой всей Конфедерации. Открыто объявить о своем технологическом прорыве в области добычи или сохранения энергии или об открытии новых месторождений — значит проснуться на следующий день с парой-тройкой ситийских крейсеров на орбите и наглыми мордами ситийских дипломатов в коммуникаторах всех политических лидеров планеты. Отказать в доступности энергетической информации — значит создать прецедент: та же Сития немедленно начинает требовать продления санкции на закрытые военные разработки.
И поди угадай, что опаснее — ситийцы с ограниченным допуском к энергетическим ресурсам Конфедерации, втихую кующие за закрытыми дверями все новые и новые виды оружия, или те же ситийцы, до отвала накормленные энергией, но в обмен распахнувшие двери в свои арсеналы и исследовательские лаборатории всем желающим. Конечно, никаких решений на массовых сидениях, подобных делихонскому, никогда не принималось, но малые планеты имели возможность воочию убедиться в существовании проблемы и не сетовать в будущем на Звездный совет за жесткость позиции.
Доклад хоммутьяров о совместных с аппанцами виртуальных военных разработках Лисс слушала с чуть большим вниманием, чем прочие выступления. Несколько лет назад линия исследования, предложенная двумя планетами, казалась самой перспективной.
После десятилетий безрезультатных попыток добиться мира во всем мире Конфедерация скрепя сердце полностью сняла с повестки дня вопрос об исключении военного способа разрешения межпланетных и внутрипланетных конфликтов. Война фактически была признана неотъемлемой частью цивилизации и узаконена как инструмент космической политики. Естественно, с массой оговорок, в том числе с призывом придать боевым действиям максимально гуманный характер. На решение этой проблемы выделялись гигантские средства, престижность задачи заставляла все новые и новые планеты бороться за приоритет в научно-технических разработках в этой области.
И вот появился хоммутьярско-аппанский проект. Живые разумные существа полностью освобождались от непосредственного участия в военных действиях. Они размещались в значительном отдалении от объектов уничтожения, от линии фронта, если таковая имелась, наблюдали врага только на высокоточных компьютерных мониторах и стирали его с лица земли нажатием разноцветных клавиш на мигающей веселыми огнями приборной панели, а не спусковых крючков лазерных пистолетов, скорчеров, тяжеленных громоздких парализаторов.
На смену бритоголовому, изуродованному шрамами и украшенному татуировками волку-десантнику, увешанному с головы до ног холодным и огнестрельным оружием, которым пугали детей, с ужасом взмахивая руками, щупальцами и жабрами, конфедеративные мамы от Локсии до Фрингиллы, приходил опрятный юноша в галстуке и пиджачной паре, с высшим образованием в области высоких технологий, обученный элегантно давить на кнопки, почти горизонтально откинувшись в удобном кресле.
Одним глазом юноша косился на алгоритм, разработанный стратегами и тактиками из соответствующего военного штаба, другим — на экран, где вспыхивали и гасли точки, квадратики и пирамидки (в зависимости от выбранного режима показа) пораженных целей. Гуманитарное сознание должно было торжествовать: на полях сражений рубились боевые роботы, взрывались дистанционные мины, из автопилотируемых летательных аппаратов сыпались бомбы…
