– Да, Киш?
– Я тебе, наверное, уже надоел своими расспросами.
– Да нет, все в порядке. Тем более что когда нам еще удастся поговорить вот так, наедине, без чужих ушей за пологом.
– Здесь холодно, – он зябко поежился, кутаясь в полушубок. – Не простудишься?
– Никогда! Я все-таки караванщица, а не неженка-горожанка.
– Ты – спутница бога солнца. А рядом с Ним теплее, чем в оазисе.
– Это тепло больше для души, чем для тела.
Он вытянул руку, осторожно коснулся выбившейся из-под шапки и трепетавшей теперь у щеки золотой прядки ее волос.
– Ни следа изморози…
– Я ведь говорю: мне не холодно. Я привыкла к снегам.
– Да, конечно, как ты можешь замерзнуть, если ты – дочь госпожи Айи.
– Знаешь, ты бы не очень сильно мечтал о том, чтобы взять в жены полубога. Это ведь все только домыслы да фантазии. А на деле мой отец – хозяин каравана, моя мать – самая смертная из смертных, потому что уже очень давно спит вечным сном…
И вообще, лучше поменьше мечтать о чуде, чтобы потом не пришлось разочаровываться, обнаружив, что жизнь состоит не столько из них, сколько из обыденности…
– Я не разочаруюсь в тебе, Мати. Никогда! – Киш ничуть не сомневался в этом. Ведь он был влюблен, всей душой, всем сердцем и не в бестелесного призрака, а в реальное, живое существо из плоти и крови. – Мне не нужна целая жизнь каких-то неведомых чудес. Достаточно одного – тебя.
– Какой же ты все-таки смешной!
– Смейся, смейся. От смеха становится легче на душе.
– Я не хочу тебя обидеть…
– Это совсем необидно. Наоборот, я счастлив, что могу подарить тебе хотя бы несколько мгновений радости… Мати, – и, все же, он не мог не вернуться к тому, главному разговору, не закончив который юноша не считал возможным отправиться в путь. – И, все же, почему…
Она посмотрела на него вымученным взглядом несчастных глаз, поджала на миг, словно от резкой боли, губы, однако на этот раз ответила:
– Если я позову их сейчас, то введу в круг беды. А я не хочу подвергать их жизни опасности. Прости меня, Киш, конечно же, это жестоко по отношению к тебе, но Ашти и Хан мне слишком дороги.
– Я понимаю, – какие тут могли быть обиды? Ведь речь шла о священных зверях, которым, следуя законам снегов, умирающий от голода должен был отдать последний кусок хлеба, а то и собственную руку. – Вот только с чего ты взяла, что здесь им что-то угрожает? Гареш свято чтит законы. Если тебя испугали его слова о мечах и копьях, то это были всего лишь…
– Слова. Я знаю. Нет, Киш, дело совсем не в нем. И не в караване. И даже не в нас с тобой. Дело в этом проклятом Курунфе! – одно упоминание о демонском городе причиняло боль, заставляя душу стонать и плакать. – Если я позову волков, то они тоже окажутся в его власти! А демоны только о том и мечтают, чтобы завладеть духами слуг госпожи Айи! И Лаль тоже! Он будет мучить их, и… – ее дыхание перехватило, и девушка замолчала, чувствуя, что не в силах больше вымолвить и слова.
– Прости меня. Если бы я знал, что этот разговор причинит тебе столько боли, то никогда не начал бы его.
– Однако раз уж первое слово было сказано… Что еще ты хотел узнать, Киш?
– При чем здесь Курунф? Ты ведь сейчас совсем в другом месте! Уж точно за дни, а может быть – и за бесконечность от города, о котором ты постоянно говоришь, но которого нет ни на одной карте снежной пустыни!
– Что же, – она горько усмехнулась, – он мне приснился?
– Нет! – он испугался: если Мати решит, что он сомневается в ее искренности, то, не дай боги, замкнется в себе.
– Даже если это сон… – спустя несколько мгновений молчания, задумчиво продолжала девушка. – Мне уже раз приснилось, что я призвала волков. А потом появился Лаль и показал Курунф, лежавший в снегу под моими ногами. Я чувствовала себя так, словно… Словно я сама отдала их во власть демонов.
– И ты боишься, что если позовешь волков, сон исполнится наяву? – спросил Киш, не спуская с подруги внимательного взгляда сощуренных глаз.
– Не знаю… – она вздохнула, качнула головой, снова вздохнув, повторила: – Не знаю… Может быть…
– Но ведь это был только сон!
– Сон, за которым стоит небожитель… – Мати не считала себя вправе успокаиваться.
– Видя, что я не подчиняюсь ни приказам, ни мольбам, он разозлится. Да он уже зол. И ищет способ побольнее ранить меня. Отсюда все эти сны: и об отце, и о надежде… Даже не знаю, что больнее – терять то, что было когда-то или то, чего уже никогда не будет…
– Не отчаивайся. Если ты действительно хочешь этого, волки придут и без твоего зова. И отведут тебя в твой караван.
– Нас.
– Что?
– Ты ведь пойдешь со мной? Ты обещал.
– Конечно, – он улыбнулся. – Честно говоря, я боялся, что ты забудешь об этой своей просьбе.
– Но почему я должна забыть?
– Ты ведь сказала, что боги против нашей помолвки.
– Может быть, это только мой страх. А на самом деле все иначе. Так или иначе…
– Так или иначе, зачем буду нужен я, когда рядом – священные волки? Они защитят тебя лучше, чем кто бы то ни был. Они…
– Они… – при воспоминании Ашти и Хане добрая мечтательная улыбка коснулась губ девушки. – Они самые замечательные создания на свете!… Но они – не люди.
– А это важно для тебя – чтобы рядом был человек?
– Да, – уверенно кивнула она.
– В самом деле? Ты говоришь это не просто для того, чтобы утешить меня?
– Я говорю так, потому что так оно и есть… Киш, я стараюсь совсем не врать. И не важно, во благо эта ложь или во зло. В крайнем случае – лучше уж промолчать.
– Да, конечно, – понимающе закивал юноша, – повелитель небес запрещает людям лгать.
– Шамаш не запрещает и не разрешает. Он… Он просто поступает так, как считает нужным. Остальные же стараются следовать Его примеру.
– Ведь Он – бог солнца!
– Он… Сейчас речь не о Нем.
– Тебе почему-то неприятен этот разговор?
– Мне просто тяжело, больно вспоминать, думать о том, что я никогда больше Его не увижу… – ее голос сорвался.
– Мати! Что ты!
– Не надо, не успокаивай меня! – она потерла глаза. – Лучше сразу, одним махом взять – и отрезать прошлое. И не важно, что это часть тебя. Лучше так – с размаху, раз и навсегда. Потому что… Если надеяться… Тогда все будет так же, но при этом жутко больно, словно тупым ножом пытаешься отпилить руку!
– Да почему ты так уверена…! Вспомни! Обманщик не властен ни над чем, за исключением снов, и то не всех! Он не сможет вмешаться в реальную жизнь! Он только пугает! И, значит, ничего плохого не случится, если ты позовешь волков, а они…
– Нет, – качнула головой Мати, упрямо поджав губы.
– Что же тогда? Сдашься? Вот так просто? А как же испытание?
