- А теперь я вынужден сообщить, что соврал, и мне придется тебя убить.
Я ничего не ответила, я только смотрела на то место, до которого только что дотронулась. Он проследил за моим взглядом, удивленно поднял руку, на которой вскипали огромные пузыри, как на поверхности кипящего масла.
- Что за?.. - пробормотал Мартынов.
Я пожала плечами.
- Обычный процесс вживления, - он смотрел на меня недоверчиво. - Чистая правда. Со мной было все точно так же.
И тут Дима взвизгнул и стал опускаться на колени, обхватив здоровой рукой обожженную руку.
- Ты не говорила, что это так больно! - прорычал он.
Я снова равнодушно пожала плечами.
- Ты не спрашивал.
- Чеееерт! - Мартынов взвыл от боли, на его руке появились искорки, она вот-вот должна была загореться.
Дима уже не обращал на меня внимания, скорчившись на полу.
Я подошла к катушке с цепью, конец которой уходил под потолок, а затем был перекинут через балку и свисал вниз. Именно на этой цепи и был подвешен Кирилл.
Я дернула рычаг, катушка завертелась, конец цепи с грохотом упал на пол. Я просто действовала, стараясь не думать. Взяла цепь и пошла к Мартынову. Все его плечо уже было охвачено пламенем.
- Как больно! - выл он.
- О да, Димочка, это больно, - ответила я, но мне показалось, он меня даже не слышал.
Я накрутила цепь вокруг его шеи, потом пошла обратно. Я двигалась, как зомби, или как робот, перед которым точно поставлена задача.
- А сейчас сдохни, - прорычала я, пнула ногой рычаг, катушка начала наматывать цепь обратно. Мартынова потащило на цепи по полу, а потом к потолку.
Он что-то визжал, дергался, а пламя уже охватило все его тело.
А я стояла и смотрела, как дергаются его ноги. Равнодушно, лишенная всяких чувств.
Пламя начало гаснуть, ноги Мартынова безвольно повисли.
- Мой ласковый и добрый Зверь, - прошептала я, я стояла, не шевелясь, а слезы так и бежали по лицу.
Я думала, что испытаю облегчение, когда Дима умрет, но я ошиблась, я чувствовала всю ту же боль и отчаяние, потому что мой лучший друг умирал вместе с ним.
Наверное, я могла бы простоять так долго, пребывая в полнейшем шоке, пока за мной бы не пришли сообщники Мартынова.
Но вдруг тело Димы дернулось, сломанная шея выпрямилась.
- Чего ты ждешь?! - прикрикнул на меня голос Мартынова, но совсем с другой, знакомой, родной интонацией. - Я еще успею поджечь это здание к чертям собачим! Ну же, Изольда! Очнись! Беги!
Я словно вышла из ступора, кивнула и бросилась к двери.
Когда уже взялась за засов, обернулась.
Лицо Мартынова улыбнулось мне совсем другой улыбкой, доброй и искренней.
- Я люблю тебя, - сказал Зверь. - Не грусти обо мне.
А потом уже мертвое тело Мартынова вскинуло руки, выпуская огонь, загорелись балки.
Я распахнула дверь.
- Все сюда! - заорал Зверь голосом Мартынова.
Мне стоило только отойти, чтобы меня не затоптали человек десять в черных плащах, мгновенно кинувшихся на зов хозяина. Как цепные псы. А я так и не увидела их лиц...
- Прощай, - прошептала я и выскользнула на улицу, потом навалилась на дверь и закрыла на засов снаружи.
Внутри что-то громыхнуло, послышались крики. Зверь уходил красиво, он уходил не один, забрав с собой своих врагов.
Я слышала треск пламени. Мои враги и мой лучший друг умирали в этом огне.
Я всхлипнула и пошла прочь.
На улице было уже совсем темно, вокруг лежал снег. Я была в легком свитере и впервые за несколько месяцев почувствовала холод.
Чуть вдалеке стояли припаркованные машины Черных Капюшонов. Что ж, им они больше не понадобятся.
Я, не задумываясь, выбрала машину Мартынова, и забралась в нее, включила печку, ключ зажигания был замке.
Андрей потом поможет спалить эту машину, чтобы не оставить улик, а сейчас нужно было убираться отсюда, пока кто-нибудь не увидел пламя и дым и не вызвал полицию и пожарных.
Я завела машину, последний раз обернулась на охваченное огнем здание и поехала прочь.
Больше не было Черных Капюшонов. И больше не существовало Огненного Зверя.
Слезы потоком катились по лицу, но я упрямо ехала вперед.
Зверь умер ради меня, он хотел, чтобы я жила, и я буду жить, чего бы мне это не стоило.
Я вспоминала себя до встречи со Зверем, потерянную, запутавшуюся, не знающую, кто я и зачем. Теперь я четко знала, кто я такая. А еще я знала, что я сильнее, чем думала, и я буду бороться за тех, кого я люблю, что бы ни случилось.
И я никогда не забуду, что для меня сделал мой ласковый и добрый Зверь...
Эпилог
- Это правда? - не поверила мама, когда я ей позвонила. - Ты приедешь?
- Да, мамочка, - я улыбнулась Кириллу, который только что забрался в машину. - Мы уже выезжаем.
- О Господи! - мамин голос стал выше. - Ты сказала "мы"?!
- Мы, - твердо повторила я, потом обернулась и подмигнула Линке-Малинке на заднем сидении.
- Ну почему не предупредили? - запереживала мама. - Мы бы подготовились, мы бы...
- Все хорошо, - я не позволила ей продолжить. - Мам, все правда хорошо. Мы выезжаем.
Я убрала телефон в карман и потянулась к Кириллу, чтобы его поцеловать.
- А там гуси будут? - Линка влезла между нами.
Кирилл засмеялся и потрепал ее по волосам.
- И даже индюк, - пообещал он.
Девочка с шумом втянула в себя воздух в предвкушении.
- А теперь быстро в кресло и пристегнись, - строго сказал ей Кирилл. - А то передумаем.
Линка испуганно пискнула и бросилась устраиваться в детском кресле, прикрепленном к заднему сидению.
Кирилл проследил за ее действиями и одобряюще кивнул, когда она устроилась. Потом он повернулся ко мне, его взгляд стал тревожным.
- А как они воспримут?.. - он качнул головой в сторону Линки-Малинки.
- Они будут рады, - заверила я. - Иначе и быть не может.
Кирилл улыбнулся и завел машину.
Больше незачем было прятаться и не от кого.
Кирилл быстро пошел на поправку, и его выписали из больницы, а потом набравшаяся сил Линка-Малинка вылечила его оставшиеся синяки и раны, так что даже шрамов не осталось.
Жизнь потекла дальше. Мы были вместе: я, Кирилл и наши друзья. Вместе, что бы ни произошло.
Мы уничтожили машину Мартынова, как только я добралась до Андрея. Не осталось никаких улик, которые указывали бы на меня.
Весь город облетела новость о пожаре на старом заводе, где обнаружили двенадцать обгоревших трупов, но причину возгорания обнаружить не удалось.
Жизнь потекла дальше.
Так всегда бывает, люди уходят, а оставшиеся в живых продолжают жить. Хранят скорбь в своем сердце и продолжают жить.
